Кто тут хозяйка? (СИ)

– И когда же ты преисполнилась родственных чувств настолько, что решила подарить доброй тетушке порчу? Что такого случилось?
Софик молчала аж несколько минут, смотрела куда-то влево. 
– Ну? – поторопила я, замечая, что новая глубокая морщина прорезается на лице Софик аж на моих глазах. – Госпожа Елагина, я-то никуда не тороплюсь, но вы вроде как не располагаете большим количеством времени.
– Снежина привела к матери оборотня. Замуж за него собиралась. Щенков ему хотела нарожать. Так осквернить семью… Это ж надо только догадаться… – Софик так крепко стиснула подлокотники стула пальцами, – даже ты со своим упырем – что с тебя взять, ни воспитания, ни понимания. Ты чужая, росла черт пойми где. Но она-то… Она была наша. А Улья приняла эту псину как дорогого гостя. Я решила, что уж что-что, а свадьбу волчары с моей кровной сестрой не допущу.
– Довольно, – совершенно неожиданно я хлопнула об стол ладонью с размаху. Ладонь онемела, но и концентрированная яростная ненависть Софик перестала хлестать в мою сторону кипучим потоком. 
Она замолчала, явно не желая лишний раз со мной спорить.
– Она ведь не была вашей. Давно не была. Матильда разорвала связь с ковеном, заплатила выкуп.
– А зачем они так к нам лезли тогда? – тихо прошипела Софик, не глядя на меня. – Да и кровь не вода. Все знали, что ди Бухе вышли из ковена Елагиных. Их позор был бы нашим позором. Я и подумала, что… не допущу этого. Знала, что Улья не заметит порчу. Я прятала её под родственные связи, найти её можно было, только если знать, что ищешь. Она не знала. 
– И дочь её не знала. И бабушка моя, до которой аж в другой мир дотянулось. 
– До бабки до твоей мне дела не было, – Софик недовольно скривила губы, – ушла по мирам, и нечего о ней разговаривать. Но, видимо, Матильда разделила права на дом между обеими своими дочерьми, раз даже померли они примерно в одно время. В одно же?
– Примерно, – сухо отрезала я.
На этом разговор остановился. Замялся.
– Я могу предложить тебе мир на твоих условиях, – наконец глухо произнесла Софик, – ты позовешь того колдуна, который накладывал черное зеркало. Я назову место, где скрыта печать порчи. Он рассечет её и уничтожит. Вместе с этим рассеется и зеркало, которому будет нечего отражать. Я вряд ли долго протяну, но Ульяша останется жить. Колдовать правда вряд ли сможет, но это я уже не смогу поменять.
Это предложение я обдумывала минут десять. 
Посмотрела на Джулиана, который тоже встретил эту просьбу задумчиво. Поймав мой взгляд, красноречиво качнул головой.
– Я бы не стал, – шепнул он мысленно, – это их магия. Их карма. Им и расплачиваться.
– Девчонку жалко, – честно созналась я, – она, конечно, капризная дура, вся в мамашу, но… Это ведь не преступление. 
– Ну, в Вароссе капризной дурой быть можно, – Джулиан поморщился, – Марьяна, тебе не кажется, что ты чересчур добрая?
– Кажется, – серьезно кивнула я, – привечаю всяких. Вампиров в дом пускаю. А они на мне женятся, не спросив согласия.
– Мы с тобой друг другу были предназначены, – вампир критично сощурился, напоминая мне о крепком таком, ярко-красном отпечатке зубов на моем плече, – так что тут не сравнивай.  Рано или поздно, я все равно бы на тебе женился. Тут без вариантов. И не сравнивай. Это другое.
– Знаю, – мои пальцы снова прошлись по лежащей на столе салфетке, выглаживая складки на ней, – но девчонку мне все равно жалко. Если она не ворожила – не за что её наказывать.
– Да, но и щадить её мамашу тоже не стоит. 
– Хорошо, – произнесла я вслух, кивнув Джулиану. Повернулась к Софик, натянуто ей улыбнулась, – мы примем ваш вариант, госпожа Елагина. При одном условии. 
– И при каком же? – хрипло поинтересовалась Софик.
– Я сейчас позову сюда господина Кравица, – спокойно озвучила я, – думаю, ему и его ведомству будет очень интересно послушать про черную магию в вашем исполнении. Насколько я поняла – это запрещено законом. Вы делаете чистосердечное признание, я разрешу королевскому магу уничтожить печать порчи в моем доме. Вы отправляетесь в тюрьму или ссылку, доживать свою жизнь – не знаю, сколько вам там осталось. Ваша дочь останется жива. Сухари для вас сушить будет. Полезным делом займется.
 
Долгий взгляд, подаренный Софик, кипел от бессильной злости. И все же она пришла ко мне на холодном рассудке. Потому и кивнула.
– Я согласна.
За анимагом тут же послали, чтоб Софик не передумала. Ну, и чтоб она не рассыпалась в прах, пока его ожидает.
Питер явился в компании двух волшебников и магистра Одера, как я и просила. 
– Строго говоря, это все-таки немного не моего ведомства проблема, магесса, – предупредил он, чуть не с порога, – я занимаюсь делами, в которые вовлечены представители волшебных рас. Черномагия у нас идет через другой отдел.
– Куда мне стоит подать заявление? – я критично сощурилась, разглядывая развалившегося на моем диване анимага. – Кто захочет получить премию за чистосердечно покаявшуюся черномагичку?
– Поздно, – алчность все-таки родилась вперед Питера. Даже будучи женихом королевы, он по-прежнему оставался тем самым скупердяем, который пытался разводить меня на процент с продажи золы, за одно только им созданное заклинание, – премия будет моя. Я уже вызвал своих оперативников, они уже ведут работу.
Ну-да, ну-да, работу они ведут. Протокол не торопясь заполняют. Только до четвертой строчки добрались.
– Ну так если поздно что-то менять, так чего вы мне морочите голову, магистр? – я склонила голову набок.
– Пытаюсь напроситься на ужин, приготовленный вашим мужем, – нахально усмехнулся анимаг, – у ди Венцера довольно твердая слава среди столичных рестораторов. Даже королевский шеф-повар ему уступает. Я кстати вспомнил, что так перед ним не извинился за ту провокацию. А это совершенно непростительно, нужно срочно это исправить. За ужином было бы идеально.
– Ну-да, – фыркнула, – дело, разумеется, в извинениях.
– Ну, конечно же, в них, – Питер округлил глаза, изображая на лице физиономию ангела, оскорбленного озвученными в его адрес подозрениями в кровавом убийстве.
Софик была паинькой и назвала место, в котором оставила печать. И честно говоря, там его действительно было сложно найти. Мне бы даже в голову не пришло вскрывать пол ради поиска источника порчи.
Но когда тебе точно ткнут в нужную половицу – дело, конечно же, сильно упрощается.
Магистр Одер отковырнул паркетную доску узким прямым ножом, удовлетворенно кивнул, увидев под ней сложную звезду, вписанную в многоугольник. Нарисовано было кровью, в этом я даже не сомневалась.
– Прошу зафиксировать, господа. Одна из шестнадцати запретных черномагических печатей.
Один из явившихся с Питером магов свел перед собой пальцы, будто играя в фотоаппарат, с одной только разницей – между его пальцами тут же появилось что-то вроде голографической проекции “снимаемого”. Даже моя нога в кадр попала.
– Проверяем авторство, – рутинно буркнул второй и проделал несколько сложных пассов. От печати, к медленно, но все-таки очевидно стареющей Софик проявилась черная рваная нить. 
– Зафиксировано, – и это было поймано “в кадр” волшебного фотоаппарата.
– Приступаю к обезвреживанию, – магистр Одер вонзил в центр пентаграммы свой нож и склонился над ней, что-то тихонько вышептывая, и будто плетя в воздухе красно-черную полусферу.
Была бы моя воля – я бы так и стояла, глядя как другие работают мне во благо. Но именно в эту минуту я и ощутила осторожное прикосновение к своему локтю. 
Обернулась, увидела Триша. Слегка сконфуженного – он не любил меня беспокоить.
– Там пришли девушки, хотят наняться в горничные. Хотелось бы, чтобы вы их посмотрели.
– Питер, я не нужна вам сейчас?
Анимаг, явно руководящий процессом работы магов-оперативников, дернулся, глянул на меня, кивнул.
– Идите, магесса. Я найду вас, когда нужно будет расписаться в протоколах. Но я все еще жду ответа на счет ужина.