Человек из тени

— О, Джедедая. Джедедая Паттерсон.
— Мне нужно, чтобы вы вышли из фургона, мистер Паттерсон. Этот пакет послан преступником, которого мы преследуем.
У него отвисает челюсть.
— Правда?
— Да. Мы должны взять отпечатки ваших пальцев, сэр. Пожалуйста, выйдите из фургона.
— Мои отпечатки? Зачем?
Я заставляю себя сохранять терпение.
— Мы будем проверять отпечатки пальцев на пакете. Нам нужно знать, какие принадлежат вам, а какие преступнику.
До него наконец доходит.
— А… да, я понял.
— Выйдите, пожалуйста, из фургона. — Мое терпение кончается. — Быстро.
Возможно, он это чувствует, потому что открывает дверцу и вылезает.
— Спасибо, мистер Паттерсон. Пожалуйста, подойдите к агенту Вашингтону, он возьмет у вас отпечатки.
С этими словами я показываю на Алана и наблюдаю, как Паттерсон боязливо смотрит на него.
— Не беспокойтесь, — говорю я забавляясь, — я знаю, он большой, но он опасен только для плохих парней.
Паттерсон облизывает губы, не сводя взгляда с человека-горы.
— Как скажете. — Он подходит к Алану.
Теперь я могу рассмотреть пакет. Регги Гантц со своим оборудованием уже стоит у почтового фургона. Вид у него скучающий.
— Поехали? — спрашивает он.
— Начинайте, — говорю я.
Он подходит к заднему борту фургона, открывает дверцы. Нам везет, в фургоне всего три пакета. Нужный он находит сразу. Пакет адресован мне.
Я смотрю, как Гантц включает лэптоп и мобильную рентгеновскую установку. Через несколько секунд мы видим содержимое пакета на экране лэптопа.
— Похоже на какую-то банку и письмо… Есть что-то еще, плоское и круглое. Возможно, дискета. Вот и все. Теперь нужно запустить «нюхальщика». Чтобы убедиться, что нет взрывчатых веществ.
— Это возможно?
— Вряд ли. Почти все жидкие взрывчатые вещества ненадежны. Пакет наверняка бы разлетелся еще по дороге сюда. — Он пожимает плечами. — Но в нашем деле ничего нельзя принимать на веру.
Я рада, что Регги здесь, но, по-моему, нужно быть психом, чтобы заниматься такой работой.
— Валяйте, — говорю я.
Гантц достает клочок ваты и вытирает пакет. Затем закладывает вату в прибор. Спектрометр начинает работать. Через пару минут Регги смотрит на меня:
— Полагаю, можно вскрывать.
— Спасибо, Регги.
— Без проблем. — Он зевает.
Я качаю головой, наблюдая, как он плетется к армейскому фургону со своим оборудованием. У каждой пташки свои замашки.
Я остаюсь наедине с пакетом. Я смотрю на него. Он не очень большой. Мне не терпится заглянуть внутрь. Просто руки чешутся.
Я обхожу почтовый фургон спереди. Алан возвращается с Джедом Паттерсоном, чьи пальцы черные от чернил. Я обращаюсь к Алану.
— Пакет проверен, — говорю я. — Поехали в лабораторию.
Лабораторией заведует Джин Сайкс. Когда мы входим в комнату, на его лице появляется выражение покорности.
— Привет, Смоуки. Сколько времени вы мне даете?
Я ухмыляюсь:
— Да ладно, Джин. Мы спешили, как могли.
— Угу. Выходит, вам это нужно вчера?
— Ага.
Он вздыхает:
— Тогда рассказывай.
— Посылка доставлена обычным способом, она определенно от нашего парня. Мы проверили ее на наличие бомбы, это означает, что с внешней стороны пакет протерт. Мы также взяли отпечатки пальцев от водителя фургона.
— Что в пакете, знаете?
— По словам сапера, какая-то банка, письмо и дискета.
— Откуда знаете, что посылка от преступника?
— Он нам сообщил, что пошлет пакет.
— Надо же, какой предупредительный. — Сайкс некоторое время обдумывает полученную информацию. — Вы уже обрабатывали место преступления?
— Да.
— Что-нибудь нашли?
Я рассказываю об отпечатках, найденных на кровати Энни.
Джин чешет в затылке. Начинает погружаться в проблему.
— Мне нужно, чтобы эта посылка была осмотрена самым тщательным образом, Джин. И как можно быстрее.
— Конечно. Я буду обрабатывать ее слой за слоем. Коробку, содержимое, адрес. Ты говоришь, преступник очень осторожен, так что я сомневаюсь, что мы найдем пластиковые или видимые отпечатки.
На месте преступления обычно остаются три типа отпечатков пальцев: пластиковые, видимые и латентные. Мы больше всего любим первые два типа. Пластиковым называется отпечаток на мягкой поверхности вроде воска, мыла или пасты. Видимый образуется, когда преступник мокрой рукой касается твердой поверхности; такой отпечаток можно увидеть невооруженным глазом. Но чаще всего встречаются латентные, или невидимые, отпечатки. Именно такие и следует искать, методы обнаружения их иногда сродни искусству.
 
Джин — настоящий артист. Если отпечатки есть, он обязательно их найдет.
— Само собой разумеется, Джин, если там дискета, я должна знать ее содержание, прежде чем ты сделаешь что-нибудь, что может ее испортить.
Получение латентных отпечатков иногда связано с применением химикатов или нагревания. В этом случае диск может быть испорчен и его нельзя будет прочесть.
Он, обиженный, презрительно смотрит на меня:
— Пожалуйста, Смоуки. С кем, по-твоему, ты тут имеешь дело?
— Прости, — улыбаюсь я и протягиваю ему два пакета для вещественных доказательств, в которых лежат последние послания Джека-младшего и диски. — Посмотри это позже. Они от того же преступника.
— Что-нибудь еще? — саркастически спрашивает Джин.
— Тебе повезло, ты сможешь воспользоваться моей помощью и опытом, лапонька, — говорит Келли.
Джин с кислой миной смотрит на нее.
— У нас нет времени, Джин. Он предупредил нас, что собирается убить снова.
Он сразу становится серьезным.
— Сделаю, что смогу.
Я захожу в офис и застаю Алана за разговором по телефону. Он говорит быстро. Что-то его взволновало. В одной руке он держит досье Энни.
— Мне требуется подтверждение, Дженни. Хочу быть уверенным на сто процентов. Ладно. — Он ждет, нетерпеливо притоптывая ногой. — Правда? О’кей, спасибо. — Он вешает трубку, вскакивает с кресла и подходит ко мне: — Помнишь, я тебе говорил, что меня что-то беспокоит?
— Да.
— Это было в списке вещей, взятых из ее квартиры. — Он открывает досье и находит нужную страницу. — Квитанция от дезинсектора, он осматривал ее квартиру за пять дней до убийства.
— И что?
— Дело в том, что в таких местах, где она жила, эти услуги обычно оказываются для всего дома в целом.
— Не обязательно. Но продолжай.
— Да, я бы тоже не обратил внимания. Но я видел эту квитанцию своими глазами, и что-то насчет нее меня с той поры беспокоило.
— Выкладывай, Алан.
— Прости. Я говорю о надписи на квитанции. — Он хватает со стола блокнот и читает: — «Миру я пугал кошку паатс». Хрен знает что! А расписался этот парень так: Явойт Ацийбу.
— Странное имя.
— Это анаграммы, верно? — вмешивается Джеймс.
Алан удивленно смотрит на него:
— Совершенно верно. Как ты… Ладно, проехали. — Он поворачивается ко мне и показывает блокнот: — Видишь, поменяй буквы местами в первой записи и получишь: «Умри, глупая потаскушка».
У меня холодеют руки.
— А в подписи переставь буквы и получишь: «Я твой убийца».
— Последнее оскорбление, — бормочет Джеймс. — Он говорит ей прямо в лицо, что она умрет, что он ее убьет. А она не догадывается.
По идее я должна прийти в ярость, но ничего не чувствую. Похоже, я привыкла к играм Джека-младшего, закалилась. Бросаю взгляд на Алана:
— Ты недурственно потрудился.
Он пожимает плечами:
— Я всегда интересовался анаграммами. И обращал внимание на детали.
— Да, да, ты просто потрясающ, — говорит Джеймс. — Вот только что мы с этим будем делать?
— А это ты нам скажешь, задница, — говорит Алан.
Джеймс не обращает на оскорбление никакого внимания. Он кивает и продолжает размышлять:
— Не думаю, что он решил позлорадствовать. Скорее, он проводил рекогносцировку.