Пепел и пыль (СИ)

Бен выстреливает снова, но опять мимо. Это была его последняя стрела в барабане. Остальные висят на поясе, и уйдёт время, чтобы зарядить их. Незнакомец едва ли позволит ему сделать это.
— Стражей в плен мне не было сказано брать, — произносит он с улыбкой. — Но вы оба — это что-то!
Бен бросается на парня в рукопашную. Но не успевает достичь цели, как парень взмывает в воздух и хватает Бена за горло, утягивая вместе с собой. Я кричу его имя. Бен вдруг перестаёт дёргаться и сопротивляться: повисает, словно тряпичная кукла.
У меня пульсирует плечо, ноет разбитая скула. Снова закладывает уши, и когда я зажимаю их, а потом смотрю на ладони, вижу кровь.
— Вон они! — где-то вдалеке звучит знакомый голос.
Я оборачиваюсь. Ребята. Поднимаю руку и машу им. Нинин и мой взгляды пересекаются, но на её лице вместо облегчения — лишь ужас.
Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но раньше, чем это случается, свет перед глазами гаснет окончательно.
* * *
— Слава… Слава!
Хочу открыть глаза, но не могу — настолько тяжелы веки. Вязкую тишину разрывает шепчущий моё имя голос, но мне никак не обозначить себя в ответ. Даже на то, чтобы пошевелить конечностями и понять, что руки связаны за спиной, а ещё что-то давит на лодыжки, уходит целая вечность.
— Коротышка! Открой глаза. Посмотри на меня!
Волнение в голосе Бена никак не улучшает ситуацию. В конце концов, я заставляю себя успокоиться и открыть хотя бы один глаз. Я в незнакомом мне доме. Опускаю глаза на свои вытянутые вперёд ноги. Тем, что давит на них, оказываются тугие верёвки. Руки тоже связаны, только за спиной. А ещё, кажется, с чем-то соединены: то ли с батареей, то ли с металлической частью мебели. Так или иначе, когда я подаюсь вперёд, чувствую сильное давление на запястьях.
— Окей, — выдыхает Бен, когда я перевожу на него взгляд.
Он сидит в такой же позе в противоположном углу между камином и здоровенным деревянным буфетом. По его лицу спускается струйка крови: начинается с волос, проходит меж бровей, обходит нос, касается уголка губ.
— Ты жива, — кивает он.
— Ты тоже, — произношу с трудом.
Нормально говорить мешает онемевшая челюсть. Но, что странно, она не болит. Как и плечо. Опускаю взгляд на сгоревший рукав, но вместо ожога вижу чистую розоватую кожу без единого изъяна. Даже крохотный шрам, оставшийся после неудачного падения ещё в детстве, исчез.
— Где мы?
— Угадай с трёх раз, — Бен поворачивает голову и сплёвывает на пол. — И два уже было.
— Тот парень украл нас?
— Я бы выразился иначе, но смысл ты уловила.
Бен дёргается всем телом, пытаясь ослабить верёвки на ногах и руках. Я повторяю его примеру, но становится только хуже.
— Вам лучше прекратить вертеться, — говорит голос.
Его обладатель выходит из-за угла спустя секунду. В этот раз капюшон фиолетового плаща болтается за спиной, и я наконец знакомлюсь с Власом лицом к лицу. Удивительно, но вместо демонически чёрных глаз, которые я представляла, на меня смотрят голубые и чистые, как летнее небо над Старым мостом. Они оттеняют острые черты, придавая лицу чуть ли не ангельское выражение.
— Чем сильнее сопротивление, тем туже затягиваются узлы.
— Пошёл к чёрту! — Бен скалится и назло Власу снова принимается за своё.
Я дёргаю руками для пробы. Это не блеф — теперь, акцентируя внимание, я чувствую, как верёвки с каждым моим движением всё сильнее перетягивают запястья.
— Я не хочу причинять вам боль, — Влас проходит в комнату и замирает у дивана, схватившись за его спинку. — Не хочу, чтобы страдали мои друзья…
— Нет у тебя больше друзей, — произносит Бен.
Его взглядом из-под бровей сейчас запросто можно было бы убить.
— Бен…
— Не Бенкай мне тут! Предатель! Убийца!
— Это не так…
— Скажи это тем, кто умер из-за тебя!
Зло пнув двумя ногами стенку буфета, Бен откидывает голову назад. Из него словно разом уходят все силы. Устремив взгляд куда-то перед собой, Бен закусывает губу. Вряд ли он произнесёт сейчас ещё хоть слово.
 
— Тебя я не знаю, — Влас делает шаг в мою сторону. — Ты новенькая?
Я коротко киваю. Влас выглядит таким… дружелюбным. Хочется вести себя как Бен, но не могу же я злиться на человека, который смотрит на меня с таким интересом!
— Слава, — представляюсь я. — А ты Влас. Мне многое о тебе рассказывали.
Влас, поджав губы, качает головой.
— Могу себе представить. Вы получили наше сообщение?
— Да.
— И?
Я молчу. Не знаю, стоит ли мне отвечать.
— Обещаю, что не причиню тебе зла. — Влас выставляет перед собой руки. — Если бы я хотел убить вас, я бы давно сделал это, — Влас подходит совсем близко ко мне. Краем глаза замечаю движение со стороны Бена. — А вместо этого я залечил ваши раны. Разве плохие парни так поступают?
Я жму плечами. Плохие парни всегда представлялись мне по-другому: зло, так в полный абсолют. Хотя, если заходить с другой стороны, то и мы не сильно-то смахиваем на пресловутых героев.
— Как твоя голова? — спрашивает Влас, имея в виду, видимо, удар, после которого я отключилась. — Дядя думает, Эдгар одно из лучших его творений, но при всех своих физических и психических преимуществах, он имеет слишком скверный характер. Сказано ему было никого в плен не брать и, уж тем более, не ранить стражей…
— Сразу убивать на месте, чтобы не сильно заморачиваться, да? — доносится со стороны Бена.
Бен сползает по стене, на которую опирался спиной. Теперь его подбородок касается груди. Мне даже смотреть на него неудобно, не представляю, каково в такой позе сидеть самому Бену.
— Я не убийца, — мягко произносит Влас.
Когда он поворачивает голову в сторону Бена, чёлка падает ему на лоб. Правду говорят: подсознательно, мы выбираем в пару тех, кто, так или иначе, похож на нас. У Виолы такая же бледная кожа, разве что не иссечена тёмными шрамами, такие же чёрные как смоль волосы, такой же вопрошающий взгляд. Я легко могу представить их вместе, но совсем не понимаю, как мне смотреть на Власа и видеть врага вместо парня, который, кажется, совсем не видит в происходящем ничего плохого.
— А я тебя ещё на день рождения приглашал, — бурчит Бен. — Знать бы раньше, что ты окажешься таким знатным куском г…
— Моих сил хватит, чтобы вырвать тебе язык, не подходя ближе, — голос Власа в секунду грубеет. — Не заставляй меня этого делать.
— Развяжи верёвки и бейся на равных, слабак!
Влас шумно выдыхает. Трёт переносицу, устало прикрывает глаза. Его губы едва дёргается, когда он тихо произносит:
— Вы не сможете причинить мне вред: дядя постарался. Ни убить, ни обезвредить, ни остановить. А иначе, вы думаете, я сам не пытался?..
Обрывая себя, Влас дёргает головой в неестественном движении. Снова поворачивается на меня и теперь улыбается.
— Раз уж вы всё равно тут, не скажете, куда Доурина спрятала Нити Времени? Я обыскал треть страны, но так ничего и не нашёл.
— Нити были в столице, — отвечаю я. — Когда ты уничтожил её, ты уничтожил и их.
На мгновение глаза Власа сужаются.
— Это невозможно. Я лично создавал колдовство. Состав смешанный: поисковая магия, плюс магия уничтожения. Если бы Нити Времени были там, они бы остались целы.
— В отличие от тех жителей, кто не успел спастись, да?
Терпение Власа не может быть бесконечным. Рано или поздно, ему надоест слушать Бена, и тогда беды не миновать. Поэтому я снова привлекаю его внимание на себя:
— Что происходит? — спрашиваю с надрывом. Актриса из меня ужасная, но Влас-то об этом не знает. — Виола говорила, что ты хороший. Что ты совсем не похож на того, кто в твоём роду отмечен чёрным крестом. — Это работает. Влас снова смотрит на меня. Хватается за амулет, висящий на шее: та самая пирамида, обращённая вершиной вниз. — Зачем ты всё это делаешь?
— Я не могу… объяснить, — запинаясь, произносит Влас. — Это очень сложно.
Но лёд тронулся — я вижу сомнение в его сдвинутых к переносице бровях. Он резко выпрямляется и пулей выходит из комнаты. Проводив его взглядом, я обращаюсь к Бену: