Трое в долине (СИ)

Хлоп!
На это раз перемещение оказалось еще быстрее, чем раньше. Ни тебе свечения, ни других прелюдий… просто бац, и мы вместо душной пещеры уже вываливаемся в совершенно другом месте.
— Аа-а-а! — тонким голоском взвыла девчонка, по пояс оказавшись в рыхлом снегу. — Ниэль, ты что наделала-а?!
— Тьфу, — выплюнув невесть как оказавшийся во рту холодный липкий ком, я смахнула с ресниц свежий снежок и с чувством выругалась. Уже во второй раз за этот дурацкий день.
Как… ну как могло получиться, что вместо города мы опять угодили Саан знает куда?! Вместо домов и людей нас окружали горы… по-видимому, те самые, которые привиделись мне напоследок. Красивые, величественные, замечательно прекрасные, но, демон их забери, холодные, как сердце темного бога! Вокруг нас лежали целые залежи снега! Огроменные, попросту ужасающе большие и безумно холодные сугробы, в один из который нам и «повезло» угодить с размаху!
Это мрону хорошо — у него шуба теплая! Лежит себе и сопит в две дырки, словно вовсе ни при чем!
— Н-ниэль, п-представляй, п-пожалуйста, что-нибудь еще, т-только поб-быстрее! — пролязгала зубами мгновенно окоченевшая Ана. — Тут же ок-колеть можно!
Я на пробу шевельнула пальцами ног и, порадовавшись тому, что не потеряла сапоги, попыталась вылезти из сугроба. Попытки с третьей мне это, к счастью, удалось. Но к тому времени, как я доползла до мастера Миррта, который умудрился не проснуться даже в столь экстремальной ситуации, и впрямь чуть не околела.
Холод царил такой, что в отсутствии перчаток у меня перестали гнуться пальцы на руках. На ресницах налип густой слой инея, дышать было больно, словно сам воздух оказался насквозь пропитан невидимыми, неимоверно острыми ледяными кристалликами, которые при каждом вдохе так и норовили поранить горло.
— Д-домой… — еле ворочая языком, прошептала я, почти что рухнув на неподвижное тело мрона. — Я хочу попасть домой!
— И я, — громко хлюпнула носом Ана, подползая к химере с другой стороны. — Туда, где тепло, где люди, где нам помогут.
Я, как во сне, увидела большой и просторный дом нэлы Арти, который не так давно покинула. Жарко натопленный камин, сидящих за столом друзей, дружное семейство мронов, которые согласились нас приютить… а впрочем, нет. Глава семейства и старшие сыновья снова ушли в караул, Ник с Ланкой небось в мыле носятся по всему городу, не зная, что делать и где нас искать. Так что тот дом сейчас, скорее всего, пуст. И очаг в нем давно погас. Зато я точно знаю место, где всегда тепло и где меня точно встретят родные лица… мой настоящий дом — самый любимый, самый уютный и самый лучший…
— Ой! — непроизвольно вырвалось у меня, когда земля в буквальном смысле ушла у меня из-под ног. А потом мир словно перевернулся, и приличный пласт снега, на котором мы находились, без предупреждения рухнул куда-то вниз. Причем так быстро и резко, что ничего кроме «ой» я произнести попросту не успела.
Почему-то на этот раз не было ни хлопков, ни вспышек… вообще ничего, что помогло бы вовремя сориентироваться. Мы просто находились в одном месте. Потом вдруг оказались в другом. И это стало для меня такой неожиданностью, что первое время я просто сидела, будто громом пораженная, таращила глаза на совершенно другую обстановку. А заодно пыталась осмыслить происходящее и очень старалась сохранить присущее мне спокойствие.
Не знаю, конечно, на какие слова или мысли ориентировался мастер Миррт, однако на этот раз нам действительно повезло: мы оказались на открытом пространстве, не в горах, не в снегах и не в окружении толпы голодных тварей. Вокруг простирался совершенно мирный пейзаж: на улице ярко светило солнце, воздух был упоительно свежим и по-летнему теплым, хотя прохладный ветерок недвусмысленно намекал на то, что бабье лето скоро закончится. Неподалеку от нас виднелся самый настоящий лес, между ним и нами стоял любовно подправленный забор с подозрительно знакомыми досочками. Чуть дальше виднелась добротная банька, несколько сараев с кудахтающей, хрюкающей и даже мычащей живностью. А прямо перед нами возвышался дом… тот самый дом, который я частенько видела во снах и куда приезжала с неизменной радостью. В два этажа. Уже немолодой, но все еще добротно выглядящий, недавно подновленный, с аккуратно вышитыми занавесками на окнах и до боли знакомым крылечком, на котором, разинув рот от изумления, стояла красивая черноволосая женщина и во все глаза таращилась на огромную кучу снега, внезапно свалившуюся с небес на ее драгоценный огород.
 
— Н-ниэлюшка?! — все еще не веря сама себе, пролепетала она, когда мы встретились взглядами.
— Б-бабуля?!
Мгновение молчания ознаменовалось торопливым осмыслением всего случившегося. Но потом нэла Оли все-таки выронила зажатое в руках полотенце и кинулась вперед. Я, приглушенно ругаясь, на карачках выбралась из сугроба. Потом мы с бабулей крепко обнялись, она с чувством расцеловала меня в обе щеки, снова обняла, пряча подозрительно заблестевшие глаза… а потом заметила изумленно замершую Ану, разглядела рядом с ней безучастно лежащего зверя, сообразила, каким именно способом мы свалились с неба, буквально как снег на голову. После чего резко отстранилась, свела брови к переносице и грозно осведомилась:
— Ну и как ты можешь это объяснить?!
***
— Я не знаю, как ему помочь, — поджала губы бабуля после моих сбивчивых объяснений и совсем уж краткой версии нашего появления в ее драгоценном огороде. — По мронам я не специалист. Да и лунного корня у меня больше нет — в наших краях он не растет, а специально я его не искала.
— Но что-то же можно сделать? — пискнула Ана, не на шутку впечатленная суровым видом нэлы Оли.
Та отрицательно качнула головой.
— Травами и примочками тут не справиться. Здесь настоящая ведьма нужна.
Я приуныла.
Саан! Да где мы сейчас ведьму отыщем?! Они же вымерли много лет назад!
— Ну или тот, в ком течет кровь ведьм, — поправилась бабуля. — И кто точно знает, как использовать ведьмины знаки. Но поскольку большая часть их магии была основана на магии крови, которая в империи уже много веков запрещена, то… сама понимаешь.
Что? Магия крови, говорите?
Я навострила уши.
Кажется, я знаю одного человека, кто неплохо в этом разбирается и кто достоверно помнит, каким был мир, когда им правили ведьмы.
— Ниэль, что ты делаешь? — с нескрываемым подозрением осведомилась бабуля, когда я порылась за пазухой и достала оттуда ничем не примечательный «камушек», покрытый снаружи чем-то вроде позолоты. Ни рун на нем, ни знаков, да и «прозрением» он никак не определялся. Но я уже видела однажды, как эта штуковина работает, и была настроена снова ее испытать.
— Вилли, ты мне нужен, — твердо сказала я, сжав в ладони подаренный Вестником амулет.
Тот тихо хрустнул, а в следующее мгновение нэла Оли на пару с Аной отшатнулись от полыхнувшей рядом со мной вспышки.
— Ниэль? Ты меня звала? — буквально в паре шагов раздался спокойный голос Вилли.
Я с трудом проморгалась и, смахнув с ресниц невольно выступившие слезы, быстро кивнула на безучастно лежащего мрона.
— Ты можешь ему помочь?
Мальчик оценивающе прищурился. Затем мельком взглянул на обалдевшее лицо моей бабушки, хмыкнул при виде неописуемого выражения на лице Аны. Наконец изучил лежащее перед ним тело и деловито осведомился:
— И давно он в таком виде?
— Около часа.
— Бессистемные перемещения, беспробудный сон и абсолютная беспомощность в житейских вопросах?
— Да! — с облегчением выдохнула я.
Вестник задумчиво качнул головой. Затем сделал шаг навстречу, но услышал предостерегающее рычание сразу на три голоса и со смешком отступил назад.
— Вот что мне нравится в химерах, так это бесподобное чутье на нежить, — сказал он, иронично поклонившись нэле Оли, чуть ли не зашипевшей на невинного с виду мальчика, и подскочившей на ноги Ане, на лице которой выражение удивления быстро сменилось исступленной ненавистью.
— Ты!.. — процедила она, сжимая кулаки. — Пошел прочь!