Термитник Хеллстрома
– Похоже, представители закона опаздывают, – продолжил Хеллстром. – Не хотите позвонить и спросить, в чем дело?
Опаздывают? Жанверт посмотрел на часы, стоявшие позади Хеллстрома. Два часа. Неужели прошло так много времени? Он общался с Хеллстромом и женщиной. Фэнси, кажется. Милая мордашка. И кто-то опаздывал.
– А вы уверены, что не ошиблись по поводу ФБР? – поинтересовался Хеллстром. – Они действительно должны приехать?
– Вряд ли я ошибся, – печально ответил Жанверт, и тут же ощутил раздражение.
В этом бизнесе никто не совершает ошибок. Черт! Что за дерьмовый бизнес! И вляпался он потому, что нашел эту папку. Нет! Это был лишь повод. Жанверт был готов принять все, что олицетворяло Агентство, гораздо раньше. Хотя, если бы не Агентство, он не встретил бы Кловис. Милая Кловис! Гораздо лучше, чем эта сидящая рядом Фэнси. Жанверт чувствовал, что мог бы сравнить Кловис и Фэнси и по другим параметрам, но по каким, понять не мог. Агентство… Агентство… Агентство… Да, дерьмовый бизнес. За всем, что там происходит, скрываются интересы неких олигархов. Вот и весь фокус. Нет хуже бизнеса, чем Агентство.
– Я думал, – сказал Хеллстром, – что при иных обстоятельствах мы могли бы стать близкими друзьями.
Друзьями… Жанверт молча кивнул. Конечно, они друзья. Этот Хеллстром – хороший человек! Какой ланч он подал! А какую проникновенную молитву произнес перед едой!
Но сама мысль о дружбе с Хеллстромом заронила в душу Жанверта зернышко тревоги. Он попытался понять, что с ним происходит и почему. Перудж! Старина Перудж сказал нечто важное – когда-то давно. Мол, у Хеллстрома и его приятелей есть какой-то препарат. Инъекции. Именно так – инъекции. Они превращают человека в секс-машину. Восемнадцать раз за ночь! Жанверт радостно улыбнулся. Когда об этом думаешь, Хеллстром действительно кажется настоящим другом. Гораздо большим другом, чем эти люди в Агентстве, которые следят за тобой, надеясь выведать, с кем ты и как. А он – с Кловис, и они, узнав про это, станут использовать это в своих интересах. Так поступает Агентство. Так что, если подумать, дружба с Хеллстромом легко объяснима. Это Агентство у него уже в печенках сидит. Нужно дождаться Кловис и сообщить ей об этом. Да, восемнадцать раз за ночь – на это способны только друзья.
Мимека, повинуясь знакам Хеллстрома, тронула Жанверта за руку. У нее была такая теплая, нежная маленькая ладошка.
– Я тоже так думаю, – произнесла она. – Нам действительно надо подружиться.
Жанверт резко выпрямился и погладил ладонь Мимеки. Тоже жест дружелюбия. И вновь попытался понять, что с ним происходит. Он чувствовал, что мог бы доверять этой парочке. А почему бы и нет? Они могли подложить что-то в его еду? Вряд ли. Жанверт вспомнил, что взял себе тарелку Хеллстрома. Да. Ради него хозяин отказался от вкусной еды. И это было проявлением дружелюбия. В таких простых вещах нельзя скрыть недружественное отношение. Жанверт взглянул на сидевшую рядом с ним женщину и удивился, насколько медленно работают его мозги. Перудж! Вряд ли в его еде что-то было. И никаких инъекций. Он продолжал смотреть на женщину, пытаясь понять, почему сделал это. Секс? Но он совсем не хотел эту упругую женщину с ее мягкими руками и теплым взглядом. Может, Перудж был неправ? Или солгал? Этот человек был способен на такое.
У всего, что здесь происходит, наверное, есть вполне естественное объяснение, подумал Жанверт. Что он может иметь против Хеллстрома, кроме того, что внушило ему Агентство? А он даже толком не знает, что это, Проект-40. Да, в бумагах нечто такое было. Проект-40. Но это ведь проект Хеллстрома. И это дружественный проект. Совсем не такой, как это чертово Агентство. В Агентстве ты просто должен выполнять приказы, и все.
Неожиданно Жанверт испытал острое желание двигаться. Он резко встал и едва не упал навзничь, но женщина помогла ему сохранить равновесие. Он легонько похлопал ее по руке. Окна! Жанверту захотелось выглянуть наружу. Держась за краешек стола, он шагнул к эркеру и посмотрел в окно. Среди ив была видна короткая полоска воды. Течения в ручье не было, но иллюзию движения создавали тени деревьев, будто купавшихся в потоках ветра. Подобная иллюзия, иллюзия тишины господствовала и в столовой. Жанверту стало интересно, насколько верно его органы чувств воспринимают реальность. Очень дружественная сцена, очень дружественное место. Полное движения.
Но почему все-таки он ощущает легкое беспокойство? Что-то волнует его в этой ситуации.
Какой ситуации?
Жанверт качал головой из стороны в сторону, как раненное животное. Все так запутано!
Откинувшись на спинку кресла, Хеллстром нахмурился. Препараты действовали на Жанверта не так, как на жителей Термитника. Генетически люди из Внешнего мира и жители Термитника были достаточно близки, чтобы осуществлять перекрестное спаривание. Ведь пути их разошлись лет триста назад, отсюда – и похожий химический состав. Но в реакциях Жанверта не было полного и искреннего дружелюбия. Создавалось впечатление, будто внутри себя он ведет тяжелую битву. Значит, одной химии недостаточно. И этого также следовало ожидать. Человеческое существо – это не только плоть. Какой-то тайный уголок в интеллекте Жанверта сохранил в себе представление о Хеллстроме как об угрозе.
Мимека, подойдя вслед за Жанвертом к окну, прошептала ему на ухо:
– Мы действительно не хотим вам зла.
Жанверт кивнул. Конечно, они не хотят ему зла. Что за странная мысль! Жанверт сунул руку в карман, нащупав пистолет. Очень плохая вещь!
– Почему бы нам не стать друзьями? – спросила Мимека.
Слезы медленно потекли из глаз Жанверта. Ему было так грустно! Пистолет, ферма, Кловис, Агентство, Перудж… Как все это печально! Он достал пистолет из кармана, повернулся к Мимеке и протянул ей оружие. Та его неловко взяла – вот оно, ужасное средство разрушения плоти, пришедшее из Внешнего мира…
– Выбросьте его, – прошептал Жанверт. – Умоляю, выбросьте эту чертову игрушку и подальше.
Из последних новостей. Место действия – Вашингтон, округ Колумбия
…также было отмечено, что смерть Олтмана была не первым случаем самоубийства высокопоставленного правительственного чиновника. Вашингтонские обозреватели сразу вспомнили смерть министра обороны Джеймса Форрестола, который двадцать второго мая тысяча девятьсот сорок девятого года, к ужасу своей семьи и коллег, выбросился из окна больницы.
Смерть Олтмана также оживила давно циркулирующие по Вашингтону слухи, будто он являлся шефом секретного агентства, которое в качестве инструмента исполнительной власти реализовывало в высшей степени деликатные операции. Один из сотрудников Олтмана, Джозеф Мерривейл, решительно опроверг это, спросив обратившегося к нему журналиста: «А что, эта дурацкая болтовня все еще обсуждается?»
И все-таки это был в высшей степени успешный день, несмотря на то что поначалу пришлось поволноваться. Хеллстром стоял в помещении наблюдательного пункта на крыше амбара и смотрел через полуприкрытое жалюзи северное окно. Вдалеке клубилась пыль, поднимаемая автомобилями, но сейчас его нисколько не волновали угрозы со стороны чужаков. Сообщения из Вашингтона свидетельствовали в пользу того, что давление, оказываемое на него, ослабло.
Жанверт ответил на все их вопросы, и его почти не нужно было уговаривать. А ведь можно было бы применить эту методику и к прочим пойманным чужакам и избавить их, таким образом, от ненужной боли! Но с Жанвертом все прошло гладко. Спасибо Фэнси за ее служение Термитнику.
Сальдо стоял рядом с Хеллстромом, переминаясь с ноги на ногу.
– Шестая станция, – сказал он, – докладывает о приближении по нижней дороге трех тяжелых автомобилей.
– Наверное, это те блюстители закона, о которых говорил Жанверт, – произнес Хеллстром. – Мы готовы к встрече гостей?
– Разумеется. Мимека в главном доме, готова играть роль Фэнси и дальше. Оскорбленная невинность и все такое. Никогда не слышала ни о Дипо, ни об агентстве, ни о велосипеде.