Ночники
Том вытащил шерифа, взвалил его на плечо и перенёс в кузов. Получилось, может быть, не так ловко, как с конюхом - Бэй был тяжелее, - но привлекать мальчишку не хотелось.
Потом он проведал мисс Янг, которая, оказывается, успела укрыться в доме, а на обратном пути, повинуясь внезапному порыву, вернулся за мёртвой птицей.
Остаток дня отложился в памяти, как гниющий кусок плоти. Птицы как будто впали в летаргический сон, и выходили из этого состояния, только когда к ним приближались - разевали рты, демонстрировали облезлые крылья. На раны их садились мухи. Где-то слышались выстрелы. В домах хранилось оружие, и многие решили, что настало время ему поработать. Люди точно так же сбивались в стаи: дикие, с кривящимися ртами и глазами, автоматически расширяющимися от ужаса при виде чего-то белого или крылатого. Том и Гарри ни с одной такой группой не встретились. Может, на то была воля случая, а может, Том намеренно вёл машину в объезд.
Мало кто отваживался казать нос наружу, но в окнах мелькали перепуганные лица.
Каждый раз, когда они находили дом с разбитыми окнами, Том стучался в дверь. Если никто не открывал, он проникал внутрь - через окно ли, или как-то иначе - и шёл искать тела. Иногда он действительно их находил, чаще - лишь испуганных жильцов, которые успели укрыться в подвале или забаррикадироваться в какой-нибудь комнате.
- Радио молчит. Телефоны не отвечают - нигде не отвечают! - причитала одна женщина.
- Нас спасут, - сказал Том. - Если никаких новостей нет, это не значит, что ничего не делается.
Впрочем, уверенности в голосе сильно не доставало.
Он подумал: как жалко, что Бэй приказал долго жить и попросил подкинуть его до холодильников. Городу не доставало сильного лидера, того, кто подхватил бы верёвочку улетающего в небо воздушного шарика. Он, Том, взял на себя заботу о мёртвых - о всех мёртвых, забирая с собой даже птичьи трупы. Хорошо бы нашёлся кто-нибудь, кто бы позаботился о живых.
Они вернулись за Мозесом - оставшееся в кузове место Том приберёг для него.
- Если хочешь, малыш, можешь найти тех ребят, что занимаются спортивной охотой. Уверен, они тебя не обидят, - сказал Том, когда освободился от ноши. В кузове у него нашёлся обширный тент, и сейчас руки вытряхивали из его складок капли прошедшего накануне дождя - Или вернуться в приют.
Гарри покачал головой. Губы его превратились в тонкую белую полоску.
- Я помогу вам разгрузить машину.
Дорога разбита, но пикап теперь ехал ровнее. Просел под весом. Из-за поворота, из-за чахлой дубовой рощи показалась скотобойня с холодильными камерами.
Когда всё было кончено, Том и мальчик устроились на передних сиденьях пикапа, открыв двери и спустив вниз ноги. Том пытался согреться, хлопая себя по плечам - кажется, холод склепов угнездился глубоко в порах его кожи. Гарри достал папиросу, спички, и пытался прикурить дрожащими руками. Он честно помогал Тому таскать тела, и теперь нуждался в толике тепла - пусть даже такого, искусственного.
- Интересно, будут они ещё нападать? - спросил он.
Том посмотрел в небо. Пока ещё ни единого просвета. Ни единой, даже небольшой прорехи, куда могло бы сунуть свой нос солнышко.
- Если мы ещё не поняли то, что пытались они вдолбить в голову своими клювами - конечно, будут.
- А как это понять? Вы - поняли?
Том помедлил с ответом.
- Думаю, это можно понять только коллективно. Я бессилен и глуп, пока кто-то где-то орёт и стреляет из ружья. Пока в людях осталась хоть капелька ненависти - мы ничего не поймём.
Гарри пожал плечами, посмотрел в сторону рощи, мимо которой они проезжали. Она хранила гробовое молчание. Всегда были звуки: птичьи трели, шум, когда кто-то неосторожный ронял с веток жёлуди. Их отсутствие било по ушам гораздо сильнее, чем любой, самый громкий, шум.
- Они боятся, - сказал он. - Очень страшно, когда где-то что-то идёт не так, как шло всю жизнь.
Когда горький дым наконец наполнил кабину, Гарри спросил:
- Мы оставим их здесь?
Том покачал головой.
- Мы не сможем вырыть сразу столько могил.
- А птиц?
- Я сам прослежу, чтобы их похоронили как подобает. Если кто-то будет против, сам их похороню.
"Я сам хоронил свою пташку, - сказал себе Том, думая о Вэнди. - Она умирала долго, мучительно, многочисленные процедуры, которые назначали эти языческие шаманы-врачи, только причиняли невыносимые страдания. Они возводили на пути воли Божией стены из хирургических ножей, и снова, и снова, а моя Вэнди вынуждена была ползти через них, цепляясь кровоточащими руками за лезвия... Храбрая Вэнди, неустрашимая Вэнди, отмеченная смертью, она так и не повернула назад, к жизни..."
- Интересно, какая у них религия?
- У кого? - спросил Том, очнувшись.
- Да у птиц. Вряд ли протестантизм или католичество, - Гарри даже слабо улыбнулся. - Не могу себе представить какую-нибудь гагру в митре. Вдруг мы похороним их не по тем обрядам. Может, согласно их обрядам, их тела следует сбрасывать со скал.
Том потёр ладони, посмотрел на глубокие борозды на тыльной их стороне. Сквозь дым они напоминали влажные азиатские каньоны.
- Птицы - они гораздо ближе к Богу, чем мы. Уверен, они понимают, что ничего плохого мы им не хотим. Главное, делать то, что делаешь, с чистым сердцем.
Гарри сказал задумчиво: