Каменный леопард (ЛП)

«В этом тоже может быть немного удачи, — сообщил Ванек Бруннеру позже, — учитывая метод, который мы примем…»
Было около девяти часов, когда Бруннер поднялся по ступенькам, ведущим к крыльцу дома № 8, и позвонил в звонок. В этот воскресный час заснеженная авеню Раймона Пуанкаре была пустынна и очень тиха. За занавешенным эркером спереди горел свет, и звонок Бруннера вызвал быструю, но осторожную реакцию. Боковая занавеска, выходившая на крыльцо, была отдернута, и Филип стоял у окна в халате поверх пижамы. Держа стакан, он подозрительно посмотрел на Бруннера, затем опустил занавеску. Через несколько мгновений дверь приоткрылась на несколько дюймов и удерживалась в этом положении прочной цепью.
— Мистер Роберт Филип? — спросил Бруннер.
«Да, что это?»
Ожидая увидеть Ноэль Берже, нагруженную пакетами, Филипп был ошеломлен прибытием этого незнакомца. Бруннер предъявил карточку Siirete Nationale, которую он носил с тех пор, как коммандос покинул Табор.
«Сюрте, сэр. Боюсь, у меня плохие новости о вашей знакомой, молодой леди. Могу я зайти на минутку?
Обеспокоенный своей любовницей, Филип был осторожным человеком, который не выживал все эти годы в полумире торговли оружием, принимая людей или удостоверения личности за чистую монету; на самом деле, он сам был более чем поверхностно знаком с фальшивыми бумагами.
— Я вас не знаю, — сказал он через мгновение. — И так уж случилось, что я знаком с большей частью полиции Кольмара…
«Меня это не удивляет…» Бруннер сделал нетерпеливый жест. «Меня перевели сюда из Страсбурга только на прошлой неделе…»
«Подожди там, пока я оденусь…» Дверь захлопнулась прямо перед носом Бруннера. В холле Филип нахмурился, почувствовав что-то странное в этом неизвестном посетителе. Он потянулся к телефону на боковом столике, и что-то твердое и похожее на трубку прижалось к его спине, копаясь в шелковом халате, когда раздался тихий голос. — Если ты издай звук, я тебя пристрелю. Убери руку от этого телефона. А теперь лицом к стене…» Пока Бруннер отвлекал внимание француза, удерживая его перед домом, Ванек прошел по боковой дорожке к задней части дома. Он прошел тем же маршрутом и раньше — вскоре после наступления темноты, когда Филип задернул шторы на передних окнах, — и нашел французские двери, которые были заперты и не имели ключа в отверстии. Теперь, воспользовавшись отмычками, он проник внутрь и вышел в холл, пока Филип разговаривал со своим нежданным гостем.
— Не двигайся… Ванек снова прижал дуло люгера к спине Филипа, чтобы напомнить ему, что оно существует, затем повернул ключ во входной двери, выдернул засов и снял цепь. Бруннер сам повернул ручку, вошел внутрь и быстро закрыл дверь. — Закрепите снова, — приказал Ванек. — Никто тебя не видел? Хорошо…»
Подталкивая Филипа вверх по лестнице впереди себя, Ванек подождал, пока они окажутся на верхней площадке, затем передал люгер Бруннеру и быстро исследовал первый этаж. Все шторы в затемненных спальнях были задернуты, и он нашел то, что искал, ведущую в большую спальню с двуспальной кроватью в задней части — ванную комнату. Включив свет, он какое-то время изучал комнату, а затем кивнул Бруннеру, который подтолкнул Филипа в его собственную ванную. «Что, черт возьми, происходит?» — рассердился француз. — Полицейский участок прямо за углом и…
— Штаб-квартира Национальной полиции находится на улице Монтань-Вер, в километре отсюда, — негромко сообщил ему Ванек. — А теперь раздевайся.
«Мой брат и его жена будут звонить…»
«Одежда…»
Бруннер сильно ударил его стволом Люгера. Филип разделся, сняв халат и пижаму, пока не стал грубым, с волосатой грудью и голым. Напуганный хладнокровием Ванека, у него все еще оставался дух, когда он снова спросил, какого черта все это.
«Разве вы не слышали о грабителях?» — спросил Ванек. — Общеизвестно, что человек без одежды не может бегать по улицам в поисках помощи, особенно в такую ночь. И прежде чем мы уйдем, мы вырвем телефонный шнур. Общепринятая практика. Вы не читаете газет?
Сказав ему, что собираются привязать его ноги к кранам, они заставили его лечь в ванну, а затем Бруннер открыл оба крана, смешав воду до средней температуры. Француз, испугавшись с каждой секундой, в третий раз спросил, что, черт возьми, происходит. Это Ванек сказал ему.
 
«Мы хотим знать, где сейф», — сказал он. «Нам сказали, что у вас есть сейф, и вы нам расскажете, где он…»
«Сейфа нет…»
«Если вы не скажете нам, где это, мой коллега схватит вас за ноги и утащит под воду…»
— Сейфа нет, — закричал Филип.
«Вы уверены?» Ванек с сомнением посмотрел на него, все еще целясь из «люгера» в грудь Филипа. Ванна продолжала быстро наполняться водой. — Нам бы не хотелось, чтобы вы нам лгали, — продолжал Ванек, — и мы очень рассердимся, если обыщем это место и найдем…
«Сейфа нет! В моем кошельке в спальне деньги — больше тысячи франков…
Бруннер выключил оба крана и уставился на обливающегося потом Филипа. Нагнувшись, чех крепко схватил француза за челюсть, затем приблизил его лицо к лицу Филиппа. Ванек перешел на другой конец ванны и взял француза за обе лодыжки. Полусидя, полулежа в ванне, Филип приготовился к тому, что его утащат под воду, все еще протестуя против отсутствия в доме сейфа. Внезапно он почувствовал, как хватка на его лодыжках ослабла, когда Ванек смиренным голосом сказал: «Я думаю, что, возможно, он говорит правду…» Филип расслабился. Бруннер дернул челюсть, которую держал в руке, вверх и назад быстрым, яростным движением, и затылок Филипа с ужасным треском ударился о ванну. — Он мертв, — сообщил Бруннер, проверяя пульс, а затем Филип скользнул под воду, и его лицо превратилось в дрожащее пятно.
«Правильная последовательность», — прокомментировал Ванек. Судебно-медицинский эксперт подтвердит, что он умер от удара головой до того, как погрузился в воду. Быстрее заканчивай…
Ванек проверил большую спальню с двуспальной кроватью, заглянул под кровать, на туалетный столик, в шкаф. Несколько женских нарядов подтвердили ему, что девушка, которую Лански преследовал в Страсбург, была лишь временной гостьей, поэтому он принялся стирать следы ее присутствия. Взяв чемодан с выгравированными инициалами Н.Б., он загрузил ее одежду, ночные принадлежности, косметику и шесть пар обуви, зубную щетку в пятнах помады с полки в ванной и два носовых платка с кружевными краями из-под подушки. Следы ее пребывания в доме еще будут, полиция найдет, но без одежды они только разведут плечами. Последнее, чего Ванек хотел в ближайшие несколько дней, — это полицейский махинатор, разыскивающий пропавшую женщину. Он уже закрывал кейс, когда услышал, как Бруннер принес кастрюлю с кухни, зачерпнул воду из ванны и выплеснул ее на пол. Прежде чем спуститься вниз, он проверил ванную.
«Идеально?» — спросил Бруннер.
Таблетка мыла, которую он уронил в ванну, мутила воду, растворяясь. Роберт Филип только что попал в аварию со смертельным исходом, и большинство несчастных случаев происходит дома. Он стоял в ванне, когда наступил на таблетку мыла, потерял равновесие и рухнул вниз, ударившись затылком. Вода хлынула через край ванны на пол, промочив его пижаму и халат. — Я принес эту пепельницу из гостиной, — заметил Бруннер. На табурете стояла пепельница, которую чех нес в руке в перчатке, догоревший остаток сигареты, которую Филип оставил курить, когда открывал дверь, все еще торчал на краю подноса.
— Отлично, — ответил Ванек, стараясь не выключать свет в ванной, и последовал за Бруннером вниз, неся чемодан Ноэль Бергер, затем он выключил свет в гостиной. Оставленный включенным на всю ночь, он вполне мог привлечь внимание, в отличие от ванной, находившейся в задней части дома.
 
Они ушли тем же путем, которым Ванек вошел в дом, — через французскую дверь сзади. Оказавшись на улице, они снова заперли дверь отмычкой, а затем Ванек ждал с чемоданом в маленьком парке, пока Бруннер не приехал на «ситроене». Им потребовалось всего двадцать минут, чтобы доехать до берега Рейна, и по дороге они ненадолго остановились на заброшенной строительной площадке, пока Ванек собирал несколько кирпичей, чтобы увеличить вес чемодана. Через несколько минут он увидел, как чемодан погрузился в быстрое течение, принял штурвал от Бруннера, и к 22:30 они вернулись в свои спальни в «Бристоле», готовые ко сну. Они уезжали рано утром, чтобы нанести визит Дитеру Волю в Германию.