Связанные венцом (СИ)

Вначале рука натыкается на мягкую ткань – одежда. Но потом мои пальцы ощупывают совсем уж что-то невообразимое – тонкие, натянутые нити, полированное дерево, колышки… 
В горле пересыхает. Я конечно чувствовала твердый предмет в сумке, но даже не обратила внимание. Мозги были заняты тем, как выбраться поскорее и не попасться на глаза обитателям замка.
Встряхиваю головой. Это ошибка. Просто показалось. И снова засовываю руку в горловину мешка, тихонько хмыкнув про себя. Какие только фантазии не приходят в голову. Вряд ли жители Ньелокара знают такой инструмент, как бандура. А даже если бы и знали, то уж точно не уместили бы ее в такой небольшой заплечный мешок. 
Но моя рука однозначно дотрагивается до струн, я четко ощущаю гриф, слышу тихонькое бренчание. Что же это? 
Тяну на себя, не замечая, как вываливаются из сумки другие вещи – теплая рубаха, брюки, куртка… И через минуту в моих руках оказывается странный музыкальный инструмент. Он отдаленно похож на бандуру – струны, приструнки, выгнутый корпус. Но вместе с тем и отличается. Такой маленький, чуть больше домбры. Украшенный красными и черными узорами. А на гриф повязана атласная лента со странными символами, которые я никогда в жизни не видела.
Осторожно дотрагиваюсь подушечками пальцев до струн, задеваю несколько, прислушиваясь к звучащей мелодии. Сердце сладко замирает внутри, а глаза сразу же увлажняются. На несколько секунд мне кажется, что я оказалась дома, в своем мире, в безопасности. 
С губ срывается судорожный вздох. Прижимаю к себе инструмент, словно встретила старого друга. Друга, который считался навеки потерянным, но неожиданно вернулся в мою жизнь. Поднимаю голову и тихо шепчу в серое, затянутое тучами небо:
– Спасибо… Спасибо, леди Лирой…
Выпускать из рук свое сокровище очень не хочется. Но мне нужно посмотреть, сколько у меня денег, и на что я могу рассчитывать в таверне дядюшки Вильдэра. С сожалением откладываю “домбру” и начинаю копаться дальше. На самом дне в голенище одного из сапог, которые тоже не забыла упаковать предусмотрительная бабуля, нахожу небольшой кошель с монетами. Как называются золотые, серебряные и медные кругляши я не знаю, но посчитать их количество могу. А там разберусь, много или мало у меня есть.
Побросав все обратно и кинув туда же свой потрепанный ридикюль, встаю с повозки и направляюсь к дверям таверны.
Многолюдный зал встречает меня шумом и гамом. Но так же теплом и аппетитными ароматами. Огибая многочисленных посетителей и подавальщиц, подхожу к барной стойке, за которой гордо возвышается хозяин, наблюдая за порядком.
– Здравствуйте, – громко здороваюсь, пытаясь перекричать шум. – Сколько у вас стоит комната и завтрак?
Глаза дядюшки Вильдэра перемещаются на меня, и он скользит подозрительным взглядом по моей фигуре. В то, что в этой лохматой и неопрятной бродяжке трактирщик узнает принцессу Ноэль маловероятно, но сердце все равно начинает часто-часто стучать в груди. И я еще поглубже натягиваю на голову капюшон плаща.
– Комната – серебрушка, завтрак – три медяка, – нахмурившись, отвечает мужчина.
Закусив губу, прикидываю, достаточно ли приемлемая для меня цена. И кивнув своим мыслям, уточняю:
– А дополнительно ванна?
– Еще два медяка, – также хмуро отвечает.
– Прекрасно, – широко улыбаюсь в ответ. – А вы, случайно, не знаете, отправляется ли какой-то обоз в сторону Нзана или Гвинкру или, может, Фрауслава?
– Завтра утром. В Нзан, – отрывисто бросает.
Продолжаю улыбаться, не обращая внимания на грубый тон. Дядюшку Вильдэра можно понять. Не каждый день вонючие оборванки интересуются ночлегом, ванной и завтраком, при этом имея деньги все заказанное оплатить.
– Чудесно. Тогда мне, пожалуйста комнату и ванну. А потом я спущусь на завтрак. Может людей станет меньше, – окинув взглядом многолюдный зал, отсчитываю нужную сумму и высыпаю монеты на барную стойку.
– Через несколько минут все будет, – разом добреет трактирщик и, вытащив из-под прилавка ключи, протягивает мне. – А пока поднимайтесь в комнату.
 
Радостно благодарю мужчину и спешу к себе, уже предвкушая, как избавлюсь от вони капусты и грязной одежды. Надеюсь у меня хватит денег оплатить путешествие с обозом. А с другой стороны, в таком виде меня вряд ли б взяли с собой почтенные купцы. 
Комнатка мне достается маленькая. С узкой койкой, небольшим столом у окна, массивным стулом подле него и сундуком возле стены. Но все блещет чистотой, а постельное белье пахнет свежестью. Я даже не решаюсь присесть на разноцветное стеганое покрывало, вдруг запачкаю. Так и стою, пока не заносят в комнату небольшую лохань и ведра с водой. 
– Через сколько мне вернуться, чтобы убрать все, госпожа? – спрашивает молоденькая служанка, ловко наполняя лохань водой.
– Думаю, полчаса мне вполне хватит, – пожимаю плечами.
Девушка кивает и, сделав свое дело, удаляется. А я принимаюсь вытряхивать на кровать содержимое мешка. Маленький брусочек мыла я лично упаковала в ридикюль, замотав в льняной платочек. И теперь с радостью нахожу его среди вещей. 
Несмотря на указанное время, моюсь торопливо, хоть и тщательно, скребу кожу до красноты, минимум дважды намыливаю и ополаскиваю волосы. И к приходу служанки успеваю не только с гигиеническими процедурами, но и простирнуть грязную одежду, развесить ее у горящего камина и немного просушить волосы.
“Мужской комплект” одежды, пожалованный графиней нравится мне намного больше, чем платье принцессы. Выдавать себя за юношу я конечно же не собираюсь. Никто не поверит. Да и сами вещи очевидно, что женские – приталенная куртка, брюки, плотно облегающие округлые бедра, украшенная вышивкой по вороту и на рукавах сорочка, теплые добротные сапоги маленького размера. Но я чувствую свободу и раскованность движений. А это не может не радовать.
В зал спускаюсь, прихватив с собой мешок. Хоть комната и закрыта, а все ценное лучше держать при себе. И отдав должное тушеной картошке с мясом, сыто откидываюсь на спинку стула. Что делать целый день до вечера, решительно не понимаю. Сидеть в своем номере? Пожалуй, это будет благоразумнее всего. Меня к обеду точно хватятся. Никто не поверит, что принцесса Ноэль спит до вечера.
А пока допиваю остатки кваса, извлекаю из сумки “домбру” и снова принимаюсь ею любоваться. В зале стоит такой шум, что на тихие звуки струн никто не обратит внимания. Изучаю новый инструмент, впитывая в себя нежное звучание. Пытаюсь нащупать ноты. Воспроизвести знакомые мелодии. Интересно, зачем графиня мне ее дала?
– Госпожа, – на меня вдруг падает тень. – Вы менестрель?
Поднимаю голову и вижу перед собой дядюшку Вильдэра. Несмело киваю, прижимая ладонь к дребезжащим струнам. 
– А хотите подзаработать? – внезапно спрашивает хозяин трактира, алчно смотря на мою “домбру”.
Глава 14
– Что вы имеете в виду? – подозрительно щурюсь.
Память тут же подсовывает случай с заработком у Санька. Он тоже сначала заявил о музыке, а потом не постеснялся выдвинуть непристойное предложение. Откуда мне знать, не является ли тут “должность” менестреля аналогом девицы легкого поведения. 
– Наш менестрель… Фатео… чтоб ему икалось… перепил вчера, – краснеет трактирщик. – Валяется с больной головой, матерится по-черному и вставать с постели отказывается. А вечером-то люд идет лучше, если музыка. И не могли бы вы… – мнется дядюшка Вильдэр. – Развлечь их чуток. А я за вас словечко замолвлю. Агте… Старшому по обозу. Он и скидку вам сделает.
Задумываюсь. Предложение заманчивое, что ни говори. Деньги мне явно не помешают. И безопасность в дороге, если уж “замолвить словечко” обещают. Но ведь инструмент я вижу впервые. Как играть на нем без подготовки? Нужно же вначале хотя бы мелодию подобрать.
– Всего пару песен, госпожа, – видя, что я колеблюсь, упрашивает мужчина.
– Хорошо, – медленно киваю. – Но не сейчас. Мне нужно немного отдохнуть… Подготовиться. 
– Конечно-конечно, – машет руками дядюшка Вилдэр. – Отдыхайте до вечера. А с Агте я сам поговорю. И завтра вас лично провожу. По рукам?