Малиновка поёт лишь о любви... (СИ)

- Смотри-ка, - сказал Рик, - а шахматы мы с тобой и правда упустили. Но можем наверстать хоть сейчас.
Конечно же, она согласилась. Они устроились в гостиной, и Рик стал объяснять азы шахматной науки. Это было необыкновенно увлекательно, и Дьюлла даже позабыла о противной леди Броаз, стараясь запомнить все хитрые ходы маленьких фигурок. Оказывается, принцесса – вовсе не кровожадное существо, сказала она Рику. Она воюет куклами, а не людьми.
Рука Рика вдруг дрогнула, переставляя коня. Дьюлла удивленно посмотрела на брата, но тот не заметил ее взгляда, думая о чем-то, что сделало его далеким в одну секунду.
- Что с тобой? – спросила Дьюлла, касаясь его руки.
От ее прикосновения он вздрогнул и отстранился. Но тут же засмеялся – преувеличенно громко:
- Я рад приезду этой леди. Благодаря ей ты узнаешь много нового, и будешь чувствовать себя увереннее, когда предстанешь перед королем.
- Но зачем мне представать перед ним? – спросила Дьюлла, чувствуя, что смех его – не искренний, и сам он, неуловимо переменился. И дело было вовсе не в ней, дело было в его прошлой жизни. Жизни без нее, без Дьюллы. Дело было в той жизни, о которой она ничего не знала, и даже представить себе не могла – о чем он думал, о чем мечтал, на что надеялся и чего хотел, пока судьба не привела его и ее в Свон.
В эту минуту Дьюлла всей душой возненавидела леди Надин, которая своим появлением разрушила их маленький, уютный рай. Она была похожа на… на вот этого черного коня, который только что срубил белую пешку, объявив угрозу белому королю.
- Тебе надо увидеть мир, людей, - ответил Рик рассеянно, склоняясь над шахматной доской.
- Разве Свон – это не мир, а ты – не человек? – где-то глубоко в душе тревожно затенькали колокольчики, словно давая знак – надо остерегаться, будь осторожна!
- Ты должна занять то место, что положено тебе по праву рождения, - Рик не замечал ее волнения. – Ты пропустил моего коня и теперь лишишься короля. Потому что если срубишь коня, то откроешь дорогу моей ладье. Поняла?
Но шахматы уже перестали занимать девушку. Дьюлла смотрела на светлые и темные клетки игрового поля, а они сливались в одно пятно.
- Рик, ты хочешь вернуться к королю? – она произнесла это совсем тихо – почти прошептала. – Тебе и правда скучно здесь?.. Со мной?..
Он не ответил, потому что в гостиную вошла леди Броаз – благоухающая розами, в новом очень красивом платье светло-синего цвета. Она убрала волосы в золотую сетку, и такая простая прическа очень шла ей, придавая еще более нежный и беззащитный вид.
- Пока солнце не слишком горячее, может, вы покажете мне окрестности, милорд? – Надин смотрела так робко, с такой надеждой, что ей просто невозможно было отказать.
Разумеется, Рик согласился. Он предложил конную прогулку, но леди Надин пожелала пройтись.
- Я бы хотела осмотреть ваш чудесный сад, - сказала она, трепеща ресницами, - он так и манит тишиной…
- К сожалению, за садом долго не ухаживали, - сказала Дьюлла, которую так и распирало от злости. – Тропинки там заросли травой и ходить по ним очень непросто. Можно подвернуть ногу.
- О! Понимаю, - голубые глаза Надин стали огромными и испуганными. – Тогда вам, конечно же, не стоит утруждать себя прогулкой, милая Дью! Вы такая хрупкая и белокожая – вам и правда лучше остаться в замке. А я не боюсь пеших прогулок и очень люблю их, - она ослепительно улыбнулась Рику. – И буду рада проследовать за вами хоть на пять миль отсюда!
Дьюлла чуть не ахнула, осознав, что сама себя загнала в ловушку.
- Я вовсе не боюсь, - сказала она, торопливо вскакивая, потому что Рик уже предлагал руку этой хитрющей Надин. – Я волновалась за вас, леди!
- Не стоит так переживать из-за меня, - ласково произнесла Надин. – Я буду в полнейшей безопасности рядом с милордом, а вы можете посмотреть ноты, которые я привезла. Там всё – очень любопытные песенки!
- Дьюлла любит музыку и прекрасно поет, - сказал Рик с гордостью.
- Тогда моя ошибка непростительна! – ужаснулась Надин. – Дью! Милая, дорогая! Я немедленно прикажу камеристке, чтобы она передала вам все ноты! Вы разучите что-нибудь и сыграете вечером! А мы с милордом будем слушать и наслаждаться!
 
- Но я не… - начала Дьюлла, едва не скрежеща зубами.
- Нет-нет! Я оказываю вам эту услугу с огромным удовольствием! -перебила ее Надин. – Милорд, пожалуйста! Вы просто обязаны уговорить вашу очаровательную кузину сыграть нам вечером! Уверена, что ее талант оправдан ее именем, и поет она, как настоящая малиновка!
Дьюлла с ужасом наблюдала, как эта красивая змея отравляет Рика своим ядом прямо на ее глазах. Рик так и расцвел, услышав про пение и малиновок, и обернулся к Дьюлле:
- В самом деле, кузина, почему бы тебе не разучить что-то из новинок? Мастер Ларуш, конечно, прекрасный учитель, но все его баллады пели еще во времена нашей бабушки. А леди Надин знает, что сейчас любят слушать при дворе.
- Его величество очень любит «Рыцаря у моря», - тут же подхватила негодяйка Надин. – Он может слушать ее десять раз подряд! Если вы разучите ее, моя милая – а эта песенка как нельзя лучше подойдет именно для женского голоса – его величество будет в восторге!
- Это будет совсем не… - попыталась возразить Дьюлла.
Но камеристка уже тащила стопку нотных тетрадей и лютню, которую тут же всучила Дьюлле, а леди Надин повязывала на голову газовый шарф, чтобы уберечься от загара.
- Я обожаю вашу сестру, - щебетала она, вкладывая тонкие пальчики в руку Рика. – Она просто совершенство! Ах, как я мечтаю услышать ее пение…
Что касается Дьюллы, больше всего она мечтала разбить лютню о голову леди Броаз. Камеристка, глупо хихикая, свалила ноты на стол и исчезла. До слуха девушки донесся переливчатый смех Надин – она и Рик как раз проходили мимо открытого окна.
- Ну? Поняла, зачем она приехала? – спросила вдруг над самым ухом Дьюллы матушка Зайчиха, появившаяся, как призрак невесть откуда.
От неожиданности Дьюлла уронила лютню, и она жалобно зазвенела, как будто жалуясь на такое небрежное обращение.
- Я убить ее готова, - мрачно сказала Дьюлла, поднимая инструмент. – Что мне делать? Еще немного – и она начнет вертеть Риком, как ей вздумается… Он ушел с ней, а мне велел бренчать песенки!
- Ты должна сама решать, как тебе поступить, - матушка Зайчиха пожала плечами, не выказав ни малейшего сочувствия к обиде Дьюллы.
- Ты мне и совета не дашь? – Дьюлла чуть не разревелась от досады. – Сама же говорила: хватай, а то уведут!
Кормилица вдруг развернулась к ней лицом, уперев кулаки в бедра:
- Давай, еще заплачь! – сказала она жестко. – Если поревешь здесь – может милорд и прибежит тебя утешать… лет через сто, когда наваляется вдосталь с этой сучкой! Любовь – это всегда война! И если уверена, что хочешь его, иди до конца, а не мямли, пуская слезы! Реши, кто ты – волчица или заяц! И если волчица – то не прыгай в кусты при встрече с брехливой собакой!
Дьюлла насупилась, отвернувшись. Взгляд ее упал на шахматы – светлые и темные клетки, белые и черные фигуры… И белая королева против черного коня, пешек и ладьи…
- А ведь ты права, матушка, - сказала она задумчиво. – В любви – как на войне, побеждают вовсе не слезами.
  
22. Любовные стансы и любование луной
  
Прогулка гостьи и хозяина затянулась, но Дьюлла приказала себе не терять присутствия духа. В отсутствие Рика и Надин она перебрала все ноты и нашла ту самую балладу, которая, если верить, нравилась королю. Песенка и в самом деле была мила, но Дьюлла выбрала совсем другую песенку и приложила все усилия, чтобы разучить ее от начала и до конца.
Возвращение гостьи и хозяина Дьюлла не пропустила – звонкий смех леди Броаз донесся до ее слуха задолго до того, как парочка вошла под своды замка.