Любимый с твоими глазами (СИ)

Пора уже.
Горит на губах, но я молчу. Мы не касаемся темы отношений никогда. Последний раз это произошло на следующий день, когда я вернулась в Петербург. Олег позвонил мне ночью и сказал, как сейчас помню:
«Алис, я очень хотел все исправить, но понимаю — наверно, это невозможно уже… Все то, что ты сказала… Я не хочу делать тебе больнее, поэтому отступаю. Эгоистично это… мои желания… Так что ты можешь не переживать. Я больше не переступлю проведенную границу. Прости меня, если сможешь…»
Иногда я об этом жалею. Нет, не о том, что он отступил, потому что я знаю, что любит. Когда он приходит, бывает, ловлю на себе взгляды, полные сожаления и боли, но стараюсь их игнорировать. Мне жаль о другом — я не могу его простить и переступить через себя. Одна часть меня этого безумно хочет, но другая уперлась рогом и стоит на своем.
Это давит.
Каждый раз, когда он уходит с сыном, глядя ему в спину, я спрашиваю себя: «А чтобы было, если бы…?», но заставляю прекратить. Буквально заставляю. Не всегда это просто…
- Я готов, а ты сомневалась!
Давид нарушает неловкую тишину и подбегает к Олегу, которому сразу сует сумку с мячами. Тот улыбается. Елагин становится собой, только когда общается с сыном, и я это вижу, и это тоже давит.
Черт, все наше общение давит, и я хочу, чтобы он побыстрее ушел.
Потому что нарастают внутри меня чувства. Те самые яркие всполохи былого, призраки прошлого…
- Ну… мы пошли? - спрашивает как будто с надеждой, на что я коротко киваю и прячу глаза.
- Удачи.
Олег медлит еще мгновение, тоже кивает и разворачивается к двери, в которую первым пропускает Давида.
А я стою и спрашиваю себя: что было бы, если бы ты меня не обманул?..
Нет.
Мотаю головой, быстро потираю глаза и уверенно следую в свою комнату. Это неважно. Ничего неважно.
Я люблю его — это самое неважное во всем уравнении. Убить любовь можно, а вернуть доверие нет. Когда я открываю шкаф, убеждаюсь и в этом. На полке рядом с моими личными вещами лежит белый конверт, который Олег привез мне. Внутри него послание от отца, которое я не читала и, если честно, вряд ли когда-то смогу. Простила ли я его? И да, и нет. Внутри меня все еще есть та обида, которую я тоже не могу отпустить до конца. Если бы не Давид, давно бы выбросила все "остатки" былого, но храню письмо в надежде, что когда-нибудь буду достаточно сильной и вскрою белую бумагу.
Сейчас не время. Я не готова. Вместо того выбираю платье и начинаю готовиться к свиданию с человеком, который мне нравится, и который никогда не будет таким, как Олег. Но почему это плохо? Возможно и нет? Возможно это мое спасение? По-другому - ведь не значит, что я не буду счастлива. Просто будет иначе.