Дверь в Иной мир (сборник)

Пятнадцатого числа множество шаров выпускалось каждый час по всему миру, их количество быстро росло. Доктор Говард спал всего лишь по два часа из двадцати четырех, оставаясь днем и ночью в офисе Вашингтона, который стал своеобразным всемирным штабом по защите Земли от космических тральщиков. По его расчетам, в течение недели воздушные мины станут подниматься по тысяче в день.
— Большой опасностью, — заметил ученый, — является то, что в следующий раз тральщики могут напасть на один из больших городов, и тогда неизбежная паника вызовет прекращение работы над минами.
— Но в любом случае как долго будет продолжаться работа? — спросил я. — Уже тысячи шаров должны плавать на поверхности атмосферы.
— А должны быть десятки, сотни тысяч! — торжественно заявил Говард. — Их нужно посылать дальше, чтобы эти ужасные посещения из космоса полностью прекратились.
Я покачал головой, поскольку знал, что уже многие утомленные непрерывной работой люди кричали, что это безумная идея. Другие начали говорить, что космические посетители находятся намного выше, и шары не принесут им никакого вреда. Но эти утверждения прекратились после следующей катастрофы, случившейся утром шестнадцатого числа.
Пятый удар поразил участок в одном из жилых предместий Нью-Йорка — Скарсдэйл, и человеческие потери превысили потери в чикагской катастрофе. Кроме этого, этот удар отличался еще в одном: большой трал, казалось, спускался и пахал землю с несколько меньшей скоростью, чем в других случаях, и, когда его замечали, некоторые люди успевали вовремя сбежать.
Он был описан как очень похожий по форме на ковш парового экскаватора, но только из блестящего металла неземного происхождения. Вершина, поддерживавшая его, уходила в туман утреннего неба.
В Скарсдэйле от гигантского ковша погибли примерно тысяча двести человек. Казалось, ковш сделал менее глубокую траншею, чем обычно. Немногие слышавшие трал сумели вовремя сбежать с его дороги, чтобы спастись.
Пятая катастрофа отметила начало последнего периода ужаса. До сих пор народы Земли надеялись, что эти события являются результатом действия неких необъяснимых сил, но теперь никто больше не мог сомневаться по поводу того, что далеко вверху парят чужие корабли, перемещая свои тралы по поверхности Земли.
Это был Дамоклов меч, занесенный над беспомощным миром!
Несколько дней спустя после катастрофы в Скарсдэйле мы узнали, что число производимых по всему миру мин выросло в несколько раз. Доктор Говард уже не выпускал мины в небо рядом с фабриками, где они собирались, а распространял по всей Земле так, чтобы те более равномерно покрывали поверхность атмосферного океана.
День за днем мы посылали мины. Мир в страхе ждал, что снова опустится космический трал. Он не опускался до девятнадцатого числа по причинам, о которых мы никогда не узнаем. Тот интервал в три дня между посещениями был самым длинным, но он все же истек. Мы изо всех сил готовились к этому. Готовился весь мир.
В те дни воздушные мины улетали вверх в большом количестве. Девятнадцатого числа они поднимались больше, чем по тысяче в день. Все народы Земли, по крайней мере, в индустриальных областях, трудились над одной задачей. Казалось, мы побеждали, густо усеяв поверхность атмосферы минами, которые рано или поздно должны были уничтожить хоть часть космических захватчиков. Затем, ночью девятнадцатого числа, трал стер с лица Земли город Мартиана в южной Норвегии.
Утром двадцатого другой трал или тот же самый, опустился на Средиземноморье, уничтожив Капри.
Незадолго до полудня двадцать первого трал пропахал обширную траншею в Суданской пустыне рядом с британской заставой. А тремя часами позже оставил ужасающий след на городе Алжир.
Все народы мира, еще более испуганные катаклизмами, принялись работать быстрее. Но изготовление воздушных мин стало прекращаться. Двадцатого числа количество запущенных мин немного уменьшилось, а после катастрофы и на следующий день их стало еще меньше. Подсчет доктора Говарда показал, что двадцать второго числа мин было выпущено на четыреста штук меньше, чем за три дня до этого.
 
Человечество в отчаянии бросало поле сражения!
Паника охватила Землю — паника и страх, которые никто не мог остановить. Тысячи трудящихся оставляли работу в безнадежном отчаянии, сменившем энтузиазм. Толпы начали появляться на улицах Лондона, Нью-Йорка, Шанхая и Сиднея. Возникали всеобщие беспорядки. Мир сходил с ума от страха!
Доктор Говард прежде всего боролся над продвижением изготовления воздушных мин. И это оказалось бесполезным. Изготовление и выпуск воздушных мин не походил на нанесение ответного удара видимому врагу. Люди, на мой взгляд, были бы, безусловно, счастливее, если бы они противостояли гораздо более ужасным врагам при свете дня.
— Теперь это гонка на время, — констатировал доктор Говард. — Мы не можем больше продолжать производство воздушных мин, и цивилизация потерпит крах!
— Но нет ли какого-нибудь другого пути? — вскричал я. — Боже мой, эти воздушные мины бесполезны! Мы изготовили их уже десятки тысяч, но они, похоже, могут помочь не больше, чем брызги по поверхности атмосферы. Нужно попробовать что-то другое…
— Ничего другого нет! — возразил он. — Рэнсом, мы должны победить! Воздушные мины — наш единственный шанс!
Так или иначе упрямый доктор Говард являлся тогда соединительной нитью между фабриками и их поставщиками. Несмотря на широко распространенные вспышки безумия, работа продолжалась.
Но двадцать пятого числа стало очевидным, что все наши усилия напрасны. В тот день пришли новости о десятом трале. Он опустился на сто миль к югу от Рио-де-Жанейро, пройдясь вдоль плантации и уничтожив некоторое количество работающих там людей. Едва страшные новости распространились, как пришло сообщение, что трал опустился снова, нанеся ковшом жуткий шрам на одном из склонов гигантских пиков перуанских Анд.
Конец!
Именно так думали люди после распространения этих двух сообщений. Они усугубили слепой, безрассудный ужас, который охватил человечество, так что производство воздушных мин почти прекратилось, и только немногие продолжали их сборку и запуск. Безумные, охваченные паникой толпы создавали хаос в больших городах. Цивилизация оказалась на грани развала. Были призваны войска, чтобы подавить вспышки насилия. Против обезумевшей толпы велись настоящие сражения.
Ночью двадцать шестого числа для человечества наступил кризис. Когда стало известно, что защитные меры ни к чему не привели и человечество беззащитно, все было прекращено. Захватчики могли в любое время обрушить на нас еще большие ужасы. Человечество, которое боролось с врагом, которого никогда не видело, — проиграло! Этот враг, видимо, думал о людях далеко внизу не больше, чем мы думаем о насекомых под ногами!
Много ночных часов я просидел с доктором Говардом в вашингтонском офисе последней нашей функционирующей организации. Снаружи, на востоке, где толпа подожгла разграбленные здания, небо отливало огненно-красным. Вдалеке мы слышали потрескивание выстрелов, грохот спешащих пожарных машин и дикий шум криков, когда войска привносили хаос в разлагающуюся цивилизацию. Мы молча сидели в тишине, которая делала каждую минуту вечностью, и находились там почти до утра, когда посланец последней надежды человечества нашел нас.
Им оказался взволнованный молодой радиооператор. Только через несколько минут после начала выступления смысл его дошел до нас. Через двадцать минут мы уже поднялись в воздух вместе с армейским летчиком и устремились на юг над охваченным бунтом городом.
Доктор Говард спокойно смотрел вперед, я судорожно держался за скобу кабины дрожащими пальцами. Мы оставались безмолвными, пока самолет мчался на юг. Только когда наступил рассвет, он начал снижаться к области, лежащей в нескольких милях от маленькой деревушки в Джорджии.
Мы нашли мужчин в гражданской одежде, ждущих нас. Те рассказали, что случилось.
Вскоре после полуночи люди возле деревни услышали слабый, почти неразличимый, но ясный звук взрыва, донесшийся словно с высоты. В следующее мгновение раздался звук второго взрыва, столь же слабого, как и первый, а затем наступила тишина. Несколько мгновений спустя с западной стороны деревни в быстрой последовательности послышались грохот падения чего-то, свалившегося с огромной высоты.