Отважный свет (ЛП)
— Мне нравится эта старая шотландская традиция, — сказала она.
Облегчение промелькнуло на его лице, как будто он думал, что она может отказать ему в этот момент. С некоторым усилием им удалось завязать ткань вокруг своих сплетенных рук.
Теперь Бек улыбнулся, его теплые карие глаза излучали любовь. Сделав глубокий вдох, он посмотрел на озеро. Солнце, поднимающееся над водой, освещало его лицо, подчеркивая квадратную челюсть и внутреннюю силу.
Он снова повернулся к ней.
— С этого момента я объявляю тебя своей женой, Райли Анора Блэкторн. Другой нет, и не будет других. Я всегда буду любить тебя и защищать, даже ценой своей жизни.
Райли почувствовала, как глаза защипало. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и убедиться, что они чествуют сказанное.
— С этого момента ты мой муж, Денвер Бек, человек, который будет стоять рядом со мной, любить меня и сражаться на моей стороне. Я люблю тебя больше всего на свете и буду защищать тебя своей жизнью, в этом мире и во всех последующих мирах.
Они поцеловались. Когда она открыла глаза, то увидела в его глазах блеск слез. Смутившись, он отвел взгляд после того, как снял полоску ткани и сунул ее в карман.
Бек натянул перчатки, все еще смаргивая слезы.
— Ну что ж, миссис Бек, как насчет того, чтобы вернуться в коттедж и начать наш брак по-настоящему?
Он всегда нажимал на эту кнопку смены имени.
— Конечно, мистер Блэкторн, это было бы прекрасно, — сказала она.
— Ты чертовски упряма.
— Это я-то? — сказала она, когда они поднялись на вершину холма. — От мистера «шоссе трамвайное» слышу.
— И болтливая тоже. Никогда раньше этого не замечал, — усмехнулся он. — Ну что ж, наверное, у меня не может быть идеальной жены. Просто придется иметь дело с тем, что у меня есть.
Райли ухитрилась зачерпнуть пригоршню снега и скатать ее в снежный ком, прежде чем броситься бежать. Что-то подсказало ей пригнуться, и его снаряд пролетел над ней.
— Эй, так нечестно! — сказал он, торопясь создать еще один снежок. — Ты не можешь использовать джедайские фокусы против меня.
— Хочешь поспорить? — сказала она, а затем кинула новый ком прямо в грудь супругу.
Райли знала, что не успеет добежать до дома. Но с Беком проигрывать было так же весело, как и выигрывать.
Глава 12
Сразу после ленча Бек и Райли неохотно собрали свои пожитки и покинули коттедж. Он попытался смягчить печальный момент, заявив, что это был их первый медовый месяц и что они должны делать это каждый год в годовщину свадьбы. Даже когда он сделал это предложение, он знал, что требования их работы усложнят воплощение. И все же за то время, что они провели в этом маленьком домике, они стали еще ближе друг другу. Он не понимал, что это значит, но знал, что Райли тоже это чувствует. Иногда самые важные вещи в жизни человека невозможно было объяснить.
Когда они вернулись в поместье, Ангус уже сидел в кабинете Тревора, и дверь за ним снова закрылась. Райли быстро удалилась в соседнюю комнату, чтобы немного вздремнуть. Он ожидал этого, так как разбудил ее еще до рассвета. Зная, что не увидит ее в течение часа или около того, Бек отправился на поиски Джоны, чтобы выяснить, не обнаружил ли он новую информацию.
Старший Великий мастер оторвался от своей книги и улыбнулся, от чего морщинки на его лице разбежались в разные стороны.
— Спасибо, что предложил нам поехать в коттедж. Сегодня утром мы смотрели, как восходит солнце. Это было… что-то особенное, — сказал Бек.
— Все прошло по плану? — спросил Джона.
Бек кивнул.
— Теперь она моя жена согласно древней шотландской традиции.
— Отлично, — произнес старик. — Вы теперь муж и жена согласно закону. Вот что важно.
— Мы узаконим это как следует. — Бек сел задом наперед на стул и взглянул на книгу Джоны. Из-за ветхого переплета архивариус носил хлопоковые перчатки во избежание повреждений. — Нашел что-нибудь?
— Не уверен. Перевод с арамейского на латынь о городе, разрушенном во времена правления несовершеннолетнего короля Халдеи. Сообщается о голосе, оповестившем ночью горожан о конце их времен. Выжили лишь те, кто находился за его пределами, поэтому информация о событии дошла до наших дней.
Джона нахмурился и провел рукой в перчатке по паре строк манускрипта:
— Говорится о непрекращающемся ливне огня и серы. После уничтожения столб пламени взвился в небо, оставив за собой лишь пепел. — Он остановился, вновь кинув взгляд на Бека. — Мы можем лишь вообразить, какой ужас пришлось пережить свидетелям за пять или шесть веков до Рождества Христова.
— Я видел записи огненных штормов. Зловещие отродья с собственным разумом. Объясняет увиденное к северу от Праги.
— Как в Дрездене.
Бек в ответ выгнул бровь, не зная, о чем говорит Джона.
Великий мастер это заметил.
— Бомбардировка Дрездена в Германии во время Второй мировой, в 1945. Я ясно это помню, поскольку мой отец был одним из британских бомбардиров. Он никогда не говорил о случившемся, но это осталось с ним на всю жизнь. Мама говорила, что человека, который сел тогда в самолет, больше нет. Это сломало его, и он покончил с собой, когда мне было пять лет.
— Пресвятой Иисус.
Джона медленно кивнул.
— Британцы и американцы бомбардировали город. Спустя три часа после атаки они вернулись добить спасательные отряды. Возникшая огненная буря выжгла весь кислород и люди задохнулись.
— Много погибло?
— По их оценкам, от двадцати до тридцати тысяч. Когда вы описали то, что видели в Чехии, я подумал о Дрездене. Или, в случае с этим древним городом, — сказал он, постукивая пальцем по книге, — это мог быть взрыв метана. Там есть месторождения, которые сейчас находятся в Ираке и восточной Сирии. Если бы одна из этих залежей природного газа каким-то образом начала протекать, возможно, в нескольких местах, взрыв мог бы легко сравнять с землей город.
— А как насчет голоса в ночи?
Джона пожал плечами:
— Кто знает, как они объяснили случившееся? История передавалсь из уст в уста, с каждым рассказом обрастая новыми подробностями, пока ее наконец не записали.
— Значит, мы ничуть не продвинулись, как и несколько дней назад, — сказал Бек. Он так надеялся, что есть повод воскликнуть «вот оно!»
— Ну, нам известно, что привезенные из Чехии травинки пропитаны серой. Она совпадает с образцами, взятыми в других местах.
Никакого прогресса.
— Черт побери, в сере есть что-то особенное. Я до сих пор чувствую ее вонь.
— И я тоже. — Взгляд старика стал отстраненным, словно он перебирал свои воспоминания. Когда он заговорил, его голос был полон эмоций. — Это мой дедушка показал мне путь из ада. Он был суровый человек, редко смеялся, угольщик. В детстве он пугал меня грубостью. До того момента я никогда полностью ему не доверял, но что-то подсказывало мне, что если я этого не сделаю, то мне конец. — Теперь Джона смотрел на огонь в камине. — Каждое утро я шепчу молитву, чтобы он освободился и больше не был в цепях Люцифера. Он определенно заслужил эту свободу.
Бек опустил взгляд на стол и провел пальцем по дереву.
— Это была моя мама. Я тоже ей не доверял. До тех пор.
— Даже те, кто причинил нам наибольшую боль, могут стать нашими союзниками, — тихо ответил Джона. Он с трудом поднялся, что свидетельствовало о его преклонном возрасте. — Одно из благословений быть стариком — это право уйти вздремнуть, когда мне вздумается. Именно это я и собираюсь сделать. Этим вечером мне надо быть особенно собранным.
Этим вечером. Когда жизнь Бека снова изменится.
Джона положил тонкую руку ему на плечо.
— Я хорошо помню все сомнения, которые пронеслись в моей голове в день моего посвящения. Твои страхи не уникальны, Денвер, но уникальны твои способности. Я знаю, что ты мне не веришь, но ты здесь потому, что так было задумано. Верь в это, если больше не во что.
— Спасибо, — сказал Бек, чувствуя комок в горле.