Антология советского детектива-37. Компиляция. Книги 1-15 (СИ)
Обычно наличие женского персонала в подразделениях милиции никогда особого восторга у мужской части не вызывает, так как мужчинам этих подразделений при многочисленных «усилениях» и в случае необходимости силовых акций приходится «отдуваться» не только за себя, а и за слабый пол своего отделения. Ведь прекрасных дам, в самом деле, не поставишь на блокпосты, не отправишь в ночные рейды и засады. Но только не в редкие моменты отдыха. Женщины, даже если это только коллеги по работе, все равно лучшее украшение праздничного досуга. Подаркова Марина и Сергеева Ирина, как никто иной, были не только украшением следственного междусобойчика, но и душой праздничного мероприятия, обе веселые и компанейские, отчего обыкновенная пьянка чисто мужского контингента превращалась в культурное мероприятие с танцами-обниманцами. Впрочем, танцы-обниманцы никогда до пошлятины не доходили — как-никак, а отдыхала элита милиции.
Заскочили на пару минут к следователям на «огонек» начальник отдела Павлов и его первый заместитель Василенко. Павлов вручил от коллектива отдела мужской части отделения командирские часы, а женской части — кофемолки. Василенко произнес тост, смысл которого сводился к тому, что следователи, конечно, молодцы, но без оперативников и они не много значат — Геннадий Георгиевич и тут оставался верен оперскому братству. Что поделаешь, был он опер до мозга костей! Не обошел стороной вечеринку следственного отделения и Калмыков Владимир Александрович, сам в прошлом не один год проработавший следователем. Тоже поздравил и что-то подарил чисто символическое.
К этому времени старший следователь Паромов успел направить в суд с пяток дел и примерно столько же приостановить на основании пункта третьего статьи 195 УПК, то есть за неустановлением лица, виновного в совершении преступления.
Тут следует отметить, что такого количества дел направить в суд Паромову, несмотря на всю его работоспособность и самоотдачу, никогда не удалось бы, если бы не всесторонняя помощь отдела милиции, когда в печатании обвинительных заключений принимали участие не только штатные секретари-машинистки, как Панкратова Галина Ивановна — великий мастер своего дела, которой просто вручаешь дело и не беспокоишься о нем, она сама все доведет до ума: и обвинительное заключение отпечатает, и со-проводиловку прокурору, — но и инспектор по административной практике отдела, лейтенант милиции Тарасова Татьяна Евгеньевна. Благодаря установки начальника отдела милиции Павлова, осознававшего, что конечный результат работы отдела будет зависеть от итогов работы следственного подразделения, в ОМ-6 по «инициативе снизу» еще задолго до выхода знаменитого приказа № 334 МВД РФ, осуществлялось такое взаимодействие.
За прошедший месяц произошло немало событий в жизни отдела милиции номер шесть, только дело о мошенничестве продолжало висеть без изменений. За отсутствием доказательств вины из-под стражи были выпущены Несмелова и Чавадзе, а также десятки грузин, находившихся в приемнике-распределителе, многие из которых тут же навсегда покинули Курск. Правда, перед этим во время многочисленных допросов, они все успели изрядно попортить кровь старшему следователю, притворяясь малограмотными и ничего не понимающими представителями человечества.
— Смотрю я на весь этот спектакль, — искренне сочувствовал извечный пересмешник Карих своему коллеге, — и откровенно радуюсь, что не мне досталось это уголовное дело… А еще удивляюсь, как ты с этими гордыми представителями гор справляешься? Тут от одних только имен и фамилий язык сломаешь и голова кругом пойдет, а ты еще какую-то информацию умудряешься из них выжать.
— Имена — это что? Это дело поправимое: можно на бумажке написать — и пользуйся шпаргалкой сколько хочешь. Тут другое важно: как их разговорить? Не успеешь к допросу очередного свидетеля приступить, как этот свидетель уже «дурку» включил: «ничего, мол, не знаю, ничего не вижу, никому ничего не скажу». Словно не человек сидит, а огромное нэцкэ, включившее в себя сразу три символа!
— Это точно, — усмехался Карих, — смотрят недоумками, словно наши цыгане, а сами себе на уме…
— Вот то-то и оно…
— А как там дело с менеджером фирмы… кажется, Томой? — вдруг переключился Карих с грузин на Несмелову. — Жива-здорова?
— Жива. Что с ней сделается.
— Да Кулешов всем уши прожужжал, что экстрасенс предсказала ей смерть в результате ДТП.
— Она в этот период сидела у нас в ИВС… Так что жива и здорова.
— А-а, — разочарованно протянул Карих. — Видать, все это лишь очередная оперская заморочка, а не предсказание экстрасенса…
— Как знать, — подмигнул другу заговорчески Паромов, — как знать…
— Что ты имеешь в виду? — Был заинтригован Карих. — Неужели что-то все-таки произошло?
— Произошло… Примерно на пятые сутки нахождения Несмеловой в ИВС в вечернее время возле ее дома, напротив подъезда, в котором ее квартира черная «Волга», управляемая то ли абхазцем, то ли грузином, как-то совсем некстати, без видимых причин совершила наезд на молодую женщину, — сообщил Паромов. — И женщину ту, не поверишь, также звали Томой. Вот теперь и думай, верить или не верить экстрасенсам…
— Серьезно? — поразился Карих. — Или очередная милицейская байка?
— Как ни прискорбно, — желчно усмехнулся Паромов, — все это вполне серьезно.
— Кулешов теперь, наверное, на седьмом небе от счастья ходит, — высказал предположение Карих. — Считает, поди, что посрамил Фому неверующего! А как сама Тамара на это отреагировала? Небось, благо-дарила?..
— Кулешов, как верил в своего экстрасенса, так и продолжает верить, — отозвался на эту реплику Паромов, — и впредь собирается привлекать свою ворожею к сотрудничеству. Мой скепсис в отношении всей этой сверхъестественной чепухи по-прежнему остался при мне, а Тамара «спасибо» не сказала. Она откровенно обиделась на меня и на всю милицию в целом. Так что ряды обиженных на милицию пополнились еще одним членом…
— Сама виновата — надо было не на хахалей загляды-ваться, а о работе думать, — отреагировал на сетования коллеги Карих, — тогда бы и в ИВС не попала. А еще наша крученная и неустроенная жизнь…
— Возможно…
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Профилактические мероприятия, проведенные сотрудниками ОМ-6 с подачи Василенко, принесли свои результаты: грузинская диаспора в Курске притихла и уже не помышляла о каких-нибудь криминальных делах.
Во дворе шестого отдела милиции пылилась серая «шестерка» Шаматавы, которую удалось разыскать сотрудникам уголовного розыска в одной из деревень Курского района, но сам Шаматава Зифрид Карлович продолжал находиться в бегах. В отношении его заочно было вынесено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных статьями 147, 195, 196 УК РСФСР, и избрана мера пресечения — заключение под стражу. Родственники «беглеца» наняли ему адвоката. Также заочно. Им оказался Радкевич, который от внесенного задатка и обещанного в случае поимки Шаматавы гонорара немного обалдел, так как в его долгой практике еще не было ничего подобного.
— Что делать? — искал он совета у старшего следователя Паромова. — Такого в моей практике еще никогда не было. Клиента нет, а защитника уже нанимают. Прямо не знаю что и делать… И обещанный гонорар упускать не хочется, и в явную авантюру лезть боязно, прямо как по пословице: и хочется, и колется, и …совесть не велит.
— Считай, что ты семейный адвокат и находишься на содержании у семьи, — смеялся Паромов. — Выдавай ордер и оформляй деньги. — Поймаем — приступишь к исполнению своих профессиональных обязательств; не поймаем — инфляция их «скушает». Не знаю, как для тебя, но для меня заочный наем родственниками адвоката для «бегунка — это добрый знак. Значит, быть ему найденным и арестованным!
Из Грузии, с которой отношения только начинали портиться, но еще не дошли до откровенной конфронтации, на официальный запрос следователя о местонахождении обвиняемого Квирая пришел ответ, что Квирая действительно некоторое время находился в Тбилиси по указанному адресу, но потом во время одной криминальной разборке был убит и похоронен за счет городской казны. Так это было на самом деле, или как-то иначе, проверять было некому: оперативников вскоре быстренько направили в Чечню: наводить конституционный порядок.