Вагон святого Ипатия (СИ)

  
22. На пути к империи
 
– Капитан! Есть такое высказывание: существует лишь два мнения, одно – мое, второе – неправильное. Какое из двух мнений ваше, а какое – неправильное?
Капитан инженерных войск Калиновский чувствовал себя не очень уютно, будучи притянут для подробного объяснения того, что он изложил в своем прошении на высочайшее имя. И было с чего чувствовать себя не в своей тарелке, ибо держать ответ за написанное в прошении приходилось сразу перед тремя значимыми персонами: мной, самодержавным монархом, великим князем Георгием и генеральным поручиком Ржевским.
А от правдивого ответа капитану было не отвертеться и он это прекрасно понимал. Заявить, что в отчете, который он сам же подписывал, лично он лгал, чтобы избежать неприятностей по службе, значит о дальнейшей карьере нечего и мечтать. Ведь в поданном им прошении, Калиновский уверял, что истинные свои выводы он может доложить в секретном порядке только начальнику Генерального штаба. Но и тут был риск. Если его мнение не станут разделять на самом верху, то тогда сочтут не только лгуном, но и дурным фантазером. Что тоже не пряник.
Капитан уже доложил в устной форме о сделанных им выводах Георгию. Георгий же, не стал принимать без меня окончательного решения и собрал высочайший консилиум. А вопрос был непростой. Калиновский считал, что весь мир идет в тупик в вопросах конструирования и боевого применения бронетехники.
– Итак, капитан, чем вам не нравятся виденные вами бронеходы или как их назвали англосаксы – танки?
– Ваше величество, будучи фортификатором, я сразу обратил внимание на то, что при строительстве бронеходов допущена принципиальная ошибка, которую должен увидеть всякий, кто знает военное дело даже в рамках юнкерского училища. Основная ошибка строителей – множество артиллерийских и пулеметных башенок. Видимо те, кто их изначально изобретал, были корабелами. На кораблях наличие множества артиллерийских башен еще оправдано, а вот на бронеходе – нет.
– Почему вы так думаете?
– Даже на боевых кораблях, его батареи ведут огонь в разных направлениях только в том случае, если противник нападает с разных сторон. Но в остальных случаях батареи концентрируют свой огонь по одной цели. Точно также ведут огонь крепостные батареи и батареи полевой артиллерии. А иначе не выйдет. Я не говорю про разрозненность огня. Дело не в этом. Никто в мире не может себе позволить ставить к каждому орудию по артиллерийскому офицеру, а командир батареи не сможет управлять огнем, который ведется сразу по нескольким целям. Но ведь именно это и происходит на бронеходах! Более того, огонь приходится вести с короткой остановки. В большинстве случаев, наводчики центрального орудия просто не в состоянии довернуть ствол туда, куда ведется стрельба одного из спонсонов. Я уже не говорю про то орудие, что расположено в противоположном спонсоне.
– Про линейно-возвышенные башни вы не думали?
– Думал! Но это делает бронеход слишком высоким и ответный огонь даже гранатой легко выведет из строя верхние башни. А размещать в одной башне несколько орудийных стволов тоже не выйдет.
Увлекшись, капитан продолжал давать объяснения более уверенным тоном. Чувствовалось, что недавняя командировка в Америку, многое дала недавнему выпускнику Военно-инженерной академии. И выводы из полученного опыта он делал правильные: в танке должно быть только одно орудие! Это позволяет уменьшить размер и вес боевых машин, при той же защищенности их. Более того, за счет снижения веса увеличится скорость движения и величина межремонтного пробега. Конечно, даже такие танки придется доставлять к месту боя в разобранном виде, но зато за счет большей монтажной готовности, можно уменьшить численность сборочно-монтажного подразделения. Вместо монтажной роты, батарею осадных танков будет сопровождать монтажный взвод. Кроме того, уменьшится расход топлива и масел….
 
– Капитан, я понял вашу мысль. А теперь скажите честно: зачем вы врали?
Преодолевая смущение, капитан сознался в том, что не решился плыть против течения. Если твое мнение не совпадает с мнением большинства, а ты стоишь на своем, то тебя просто сожрут. Вот потому он писал как все, а свои истинные мысли решил доложить секретным порядком.
То, что он не кричал о своих выводах на всю Ивановскую, это неплохо. Но командиры-соглашатели, это дурные командиры. А потому:
– Ржевский! Кажется сей теоретик механизированной войны – это то, что вам до сих пор не хватает. Мое мнение – капитан говорит дело. А потому, пусть умничает у вас на Кубинке. И не забывайте о том, что знакомить с этими мыслями не стоит ни друзей, ни врагов. А теперь еще одно дело. Мы развиваем свои бронеходные силы в ином направлении, ближе к тому, которое нащупал наш доморощенный теоретик. Но это следует обосновать так, чтобы наши тупые подражатели смирились с тем, что у нас не все как у людей.
Калиновский не обманул возлагаемых на него надежд. Спустя две недели, в журнале «Военная мысль» появилась статья за его подписью. И называлась она просто и незатейливо: «По одежке протягивают ножки». В изложении Калиновского все выглядело логично и убедительно. Начал он с того, что сравнил длину и глубину фронта вооруженной борьбы в прошлом и настоящем.
«В не таком уж и далеком прошлом, вооруженная борьба разворачивалась вдоль основных коммуникаций и заботой армии было прикрытие отдельных направлений. Наиболее важные направления прикрывались крепостями. Второстепенные направления – армиями, которые при нужде усиливали оборону полевыми укреплениями. В первом случае, нападающей стороне, чтобы взять штурмом крепость, приходилось привлекать для разрушения укреплений артиллерию особой мощности. Во втором случае, для подавления обороны противника хватало обычной полевой артиллерии.
Но прогресс не стоит на месте. Уже в 18 веке, развитие дорожной сети привело к тому, что для продвижения вперед, штурмовать крепости стало необязательно. Их стали обходить и одновременно блокировать. Нужда в штурме крепостей не исчезла и сейчас, ибо некоторые из них располагаясь на пересечении магистралей, даже в этом случае затрудняют снабжение всем необходимым наступающей армии. Конечно, сами по себе укрепления капитального типа совершенствовались. Самые совершенные крепости мира ныне представляют собой целые ансамбли из отдельно-стоящих фортификационных сооружений и способны блокировать огнем крепостной артиллерии значительные пространства. Тем не менее, для хорошо организованной армии они не являются неодолимым препятствием. Какой бы сильной не была крепость, но ее укрепления поддаются разрушению средствами осадной артиллерии. Трудность преодоления линии крепостей возникла в ином. Стремление нападающей стороны отрезать гарнизон от основных сил армии противника, привело к тому, что обходы в промежутках между крепостями с целью установления полной блокады гарнизонов, стали обычным делом. Как следствие, обороняющаяся сторона начала прикрывать эти промежутки своими войсками, усиливая оборону полевыми укреплениями. Фронт борьбы растянулся на сотни верст и совершить обходное движение стало совсем не просто.
Если раньше, полевые укрепления представляли собою земляные препятствия для пехоты и конницы противника и укрывали обороняющихся стрелков лишь от пуль и картечи, то ныне все не так. Современные земляные, дерево-земляные, а в ключевых пунктах и бетонные укрепления, стало невозможно разрушить имеющейся полевой артиллерией. Возникла потребность в разрушении укреплений противника той артиллерией, что ранее относилась к осадной. Но возникла проблема. Осуществить маневр вдоль линии фронта по разрушенной местности, тяжелыми осадными орудиями стало невозможно. Возникла потребность в создании такого осадного парка, который способен самостоятельно перемещаться до рубежа открытия огня и при этом обладает значительной проходимостью. Применение бесконечного рельса в качестве движителя напрашивалось само собою.