С чем вы смешиваете свои краски? 3 (СИ)

Последующий сценарий этого дела прошёл всё же по-другому. Комитетские службы мгновенно отреагировали на исчезновение майора КГБ. Из плюсов моего предсказания было то, что не пришлось гадать кто и чего и строить ложные версии. Милиционеров арестовали в тот же день и начали раскручивать дело. Ожидаемо было много препон со стороны руководства МВД и лично Щёлокова. Дальше стали вскрываться такие факты, что никакой авторитет главы МВД не смог их прикрыть. Не помогли и дружеские отношения с Брежневым.
И если этот случай Андропов мог «забыть», то за подготовку собственного ареста мстить собирался серьёзно. С этим несостоявшимся арестом история случилась мутная. Тут как раз стоило задуматься на тему того, кто от лица Брежнева мог отдавать распоряжения. Возможно, сам Брежнев под воздействием тех лекарств, которыми его пичкали, менял свои решения, проводя «игру», перетасовывая людей на руководящих постах, одобряя действия тех или иных лиц, и в частности Щёлокова.
После переселения Андропова на Старую площадь и заступления на новую должность произошли некие события, породившие много разговоров. Якобы Брежнев дал добро на арест, когда ему предоставили некие доказательства того, что к задержанным сотрудникам милиции (по делу на Ждановской) применяются изощрённые пытки.
Допустим, не совсем корректными методами допроса в нашей среде никого не удивить, да и Брежнев прекрасно знал, как работает КГБ. Но в данном случае МВД втиснуло данные о подготовке антиправительственного мятежа. Ошибка Щёлокова состояла в том, что он не учёл очевидного. Несмотря на нового главу КГБ, столичные комитетчики продолжали добросовестно доносить обо всём подозрительном не Федорчуку, а Андропову. В частности, сообщили о том, что коммунальщики обрезали ветки деревьев у дома Андропова на Кутузовском проспекте, создавая идеальные условия снайперам.
Когда десятого сентября к дому Юрия Владимировича выдвинулись три группы милицейского спецназа, их уже ждали. Только одной из групп удалось прорваться к нужному адресу, завязался бой, в ходе которого было убито два милиционера, но дело быстро замяли.
Изначально предложение Андропову от Брежнева перейти на Старую площадь вызвало много вопросов. Никто так и не понял, видит ли Леонид Ильич замену Суслова или ему нужен ещё один секретарь. Среди комитетчиков поползли слухи, что это только предлог, а реально Андропова просто хотят убрать из КГБ.
Владимир Петрович присутствовал на прощальном собрании, где генералы благодарили Андропова за совместную работу. Заместитель Цинёв сказал проникновенные слова о совместных годах, проведённых на Лубянке.
Вот что интересно, были у Андропова два зама: Цвигун и Цинёв. Оба ставленники Брежнева. Доверенные люди, хорошо разбирающиеся в своём деле. Цвигун покончил жизнь самоубийством, а Цинёв якобы тяжело заболел. В результате оставить свой пост кому-то из Москвы у Андропова не получилось, пришлось передавать дела тому, кого прислал Брежнев.
В ответной речи перед комитетскими генералами Юрий Владимирович ни слова не сказал о борьбе со шпионажем, контрразведке и других не менее важных областях деятельности. Основное внимание он уделил диссидентам.
— Как будто у нашей страны это единственный враг, — проворчал дядя Вова, пересказывая своими словами прощальную речь бывшего председателя КГБ.
Личная охрана у Брежнева поменялась. Вплоть до самой смерти его охраняли сотрудники КГБ. А после у Андропова появилась возможность припомнить всё Щёлокову и завести на него дело. Не так-то и сложно это было проделать. На министра МВД имелось столько компромата, что комитетчикам особо и трудиться не пришлось.
К примеру, накануне московской Олимпиады немецкая компания «Мерседес-Бенц» презентовала МВД три новеньких автомобиля — «для обеспечения безопасности движения в связи с проведением летних Олимпийских игр 1980 года». Немцы надеялись, что, убедившись в высоком качестве их продукции, министр Щелоков сделает им большой заказ и оснастит зарубежными автомобилями всю советскую милицию.
 
Щелоков поступил иначе. Получив разрешение в правительстве, один мерседес оформил на себя, а второй на дочь. Третья машина досталась его сыну Игорю. Жене Щелоков подарил БМВ, который тоже был бесплатным.
Почти одновременно с Щелоковским завели дело на первого секретаря Краснодарского крайкома Сергея Медунова. Он был хозяином края с 1973 года. Когда Брежнев стал вспоминать военные годы и свои подвиги, то больше всех от этого выиграл Медунов. Знаменитая «Малая земля», где воевал полковник Брежнев, находилась на территории Медунова. Первый секретарь крайкома позаботился о том, чтобы подвиг Брежнева был достойно увековечен. Брежнев приехал в Новороссийск, растрогался и обнял Медунова, пообещав всевозможные блага. В ответ Медунов тоже прогнулся.
Об успехах Кубани писали постоянно. На партийном съезде Медунов обещал собрать миллион тонн риса. Под это дело строили искусственное водохранилище, затопили дома, людей переселили в другие места. Весь край работал на этот миллион — в жару по колено в воде, чтобы Медунов мог доложить о своём успехе. Тот и получил «Золотую Звезду» Героя Социалистического Труда. Правда, потом выяснилось, что обещанный миллион — это липа. Поля загубили, экологию нарушили.
Ладно бы только поля. В прошлой жизни у моей матери была соседка, работающая в одном из институтов, занимающихся селекцией, рассказывала, как изымали посевной фонд. Получить новый сорт того же риса не так-то просто. Не знаю, как выводятся сорта в двадцать первом веке, но в середине семидесятых использовали даже радиацию для того, чтобы рис немного мутировал. После отбирались образцы, проявившие наиболее интересные качества.
Опытные делянки новых сортов расширялись, собирался урожай для будущего посева и увеличения объёма. А потом все эти выстраданные образцы, результат работы нескольких лет по распоряжению Медунова выгребли и тупо сдали в заготконторы.
Последний год пятилетки не радовал Кубань погодой. Лето выдалось прохладным и дождливым. Миллион тонн риса никак не набирался даже с изъятием всех резервов. Возможно, недостающие тонны приписали, как это делали в Узбекистане с хлопком, но и «по сусекам» собрали всё, что мог дать край. Мне же запомнилась скупая фраза диктора программы «Время» о том, что на Кубани сдан урожай риса в миллион тонн. И всё. Не было какого-то масштабного ликования и празднования, поскольку не было и рекорда.
Афера с рисом была малой частью того, что творил Медунов в крае. Он отличался невиданным самодурством. К примеру, приказал бульдозерами снести все парники, в которых люди выращивали для себя овощи. О ситуации в крае написала газета «Советская Россия». И тут же на защиту Медунова бросилось партийное руководство и секретарь ЦК по идеологии Зимянин.
Но отреагировать на письма и общественное мнение людей всё равно пришлось. Медунова назначили заместителем министра, он стал заниматься заготовкой плодоовощной продукции. Все понимали, что это пересадочная станция. Многие были уверены, что Медунова ждёт тюрьма. Как бы не так! Он лишился партбилета и работы, но не свободы. Спокойно ушёл на пенсию и даже сохранил «Золотую Звезду» Героя Социалистического Труда.
Перечень претензий к Медунову был не меньшим, чем к Щёлокову. Но бывший краснодарский секретарь никого в политбюро не интересовал — не та фигура. Зато к Щёлокову у Андропова были личные счёты и возможность поквитаться с тем, кто при Брежневе обладал серьёзной властью.
Став генеральным секретарём, но помня о старых обидах, Андропов первым делом отправил на пенсию маразматика Кириленко. «По состоянию здоровья и по собственной просьбе», как написали в прессе. На том же пленуме решили создать экономический отдел ЦК. Поставили руководить им Николая Ивановича Рыжкова.
 
Уже после похорон Брежнева генерал поделился со мной и Ильёй секретной информацией. Если бы не внезапная смерть Брежнева, то буквально через неделю на пленуме ЦК он назвал бы имя своего преемника — Владимира Васильевича Щербицкого. Хорошо, что моя попаданческая деятельность не сказалась на этом событии и дата смерти не изменилась.