Бортовой журнал "Синей птицы". Том 1 (СИ)
— Птиц, твою мать!
— Я сейчас, — пробурчал навигатор и поплыл по коридору. Он остановился у одной из кают, насупился и поплыл в обратную сторону, где быстро оглядел кают-компанию. — Вот же твою заразу! — проронил он и стукнул кулаком по перегородке.
— Что? — хором спросили капитан и княжич.
— Птиц сбежал, — ответил навигатор.
— Как сбежал?
— Как? Каком кверху! Взял нейросервер, Марью и сбежал. Он же управляет тельцем и имеет доступ к системам корабля.
— Охренеть, — протянул ошарашенный Иван, который даже не догадывался. Что так может быть. — Нулька — озверела, Фёкла в неадеквате, автопилот сбежал. И что теперь делать?
— Думать надо, — ответил капитан. — И думать, как можно быстрее.
Глава 23
Ничто не предвещало новой беды
— Да чтоб тебя. Мне разорваться, что ли? — пробурчал капитан и посмотрел на товарищей: — Миша, проверь, что осталось после бегства автопилота. С него станется в систему загнать вирус, чтоб мы сдохли.
— Зачем ему это? — тут же переспросил Иван, тревожно глядя на товарища.
Рассказ начал Михаил. Говорил он мягко, а рассказывал подробно, будто неразумному школьнику:
— Чтоб свидетелей не оставлять. В системе Проциона нет запрета на самоопределение искина. Если пройдёт усложнённый тест Тьюринга, а Птиц, как сами могли убедиться, тест пройдёт без малейших проблем, то сможет зарегистрироваться как синтетическая личность. На Землю-матушку целых десять лет путь ему будет закрыт, так как помимо паспорта нужно иметь стаж человеческой интеграции. На Земле очень много ограничений для свободных искинов, как говорится, во избежание непредвиденного. Но миров больше тысячи, лети куда хочешь.
Иван открыл рот, чтоб рассказать, как за ним один раз гнался андроид, считающий себя личностью, но вовремя осёкся. Во-первых, глупо, так как робот явно не был зарегистрирован, как личность. Во-вторых, робот был несвободным, и наверняка с урезанными выходами в сеть, чтоб не поймали.
Ну а Птиц просто дурак, ведь как только зарегистрируется, его можно подать в розыск за пиратство. Он же целый шаттл угнал. За это без вариантов отформатируют под ноль.
Парень почесал в затылке, проводил взглядом уплывшего навигатора и, немного подумав, поинтересовался:
— А как мы без атмосферника?
— Запросто, княже. На один раз снимем в аренду, а затем поищем в портах свой. Птиц не сможет его сдать в утилизацию, не сможет и продать, потому просто бросит и сбежит с органической оболочкой и нейросервером. Ладно, княже, я проверю шлюзовой отсек на предмет всяких опасных сюрпризов, а то вдруг в один прекрасный момент останемся без воздуха. А ты попробуй через дверь поговорить с девками и успокоить хотя бы одну из них.
— А если Нулька… того…этого…?
— То есть, за хвост хватался, а заговорить боишься?
Иван поджал губы и неуверенно кивнул.
— Вдруг обижу.
Петрович улыбнулся, подмигнул парню, хлопнул по плечу и поплыл, хватаясь за поручни вдоль коридора к шлюзовому отсеку.
Княжич бросил ему в спину растерянный взгляд и приблизился к каюте Нульки. Дверь оказалась закрыта не до конца, и через щель можно было видеть свернувшееся в клубок серое создание. Оно спрятало голову и часто вздрагивала и тяжело вздыхала, отчего казалось, что плакало, пребывая в нечеловеческой форме.
Иван не торопился. Не знал, какие слова найти. Ладно бы Нулька осталась в девичьем обличии, но сейчас она зверь. И зверь даже не земной, а из параллельного плана мирозданья. И вместе с обликом могла пройти трансформацию и внутренняя суть, так сказать, душа. Парень никогда раньше не общался с подобным потусторонними созданиями. На Земле всех более или менее опасных повыбили или отправили в резервации и ссылки в другие звёздные системы. Человечество, некогда до инфаркта боявшееся оборотней, богов и сказочных тварей, выросло и выдавило их в иные миры, кроме, пожалуй, самых могущественных. Человечеству и так было тесно на планете.
Именно потому оборотень, тем более космический, был парню в диковинку. А глядя на гладкую серую шкуру, можно только гадать, сколько всего намешано в этом существе: и выдра, наверняка гигантская бразильская; и какая-нибудь некрупная, но быстрая акула; и что-то от дельфинов.
Человеческая же суть сейчас запрятана как можно глубже.
Иван прикусил губу, а затем осторожно постучал в перегородку. Нулька дёрнулась и поплотнее сжала клубок своего тела, словно не желала общаться.
— Я поговорить, — произнёс княжич и неспешно сделал дверь пошире. — Знаешь, я тебя не боюсь.
Богинька всхлипнула и легонько дёрнула хвостом. Изогнутый плавник раскидал в разные стороны несколько блестящих безделушек. Одна из них со стуком ударилась о закрашенный иллюминатор.
Иван поглядел по сторонам, но в коридоре никого не было. Даже совета спросить не у кого. В итоге, не найдя ничего лучше, спросил:
— Ты же по-прежнему та самая Нулька? Если да, то дай знать.
Существо протяжно вздохнуло. Клубок медленно приоткрылся, словно у кошки, которая спрятала мордочку под хвостом, и показался правый глаз. Глаз посмотрел на акулий плавник, задержался на княжиче и опять закрылся. Существо в очередной раз вздохнуло, словно Нулька сама не знала, человек она или нет.
Иван же осторожно проник в каюту и замер в полуметре от богиньки.
— Ты не расстраивайся. Ты ведь всё та же, — продолжил парень. — Та же Нулька, которую мы все любим.
Существо снова свернулось в шар, отвергая гостя.
— Да блин, что ты обижаешься?
Княжич неспешно протянул руку и дотронулся до тёплой, совсем нескользкой кожи.
— Знаешь, я тоже чуть-чуть потусторонний, — продолжил он. — Я повелеваю вещами. Ведь все князья немного нечисть. И знаешь, я порой слышу шёпот из гипера, и это мой секрет. Хотя сам не знаю, что он шепчет. Будто я в лесу, и вокруг пение птиц и писк мышей. Они звучат тихо-тихо, как через стекло припаркованного на опушке флаера, но всё равно слышу.
Нулька молчала, но и не убегала и не проявляла агрессии.
— Ну, мы же друзья? — тихо спросил Иван, и Нулька дёрнулась, словно током ударило. Прозвучали новые всхлипывания.
— Да блин. Что ж такое, — протянул княжич, не зная, как быть дальше.
А когда из коридора донеслось недовольное бурчание навигатора, нахмурился. Не хотелось признавать, но выправить ситуацию в одиночку не получалось. Придётся просить помощи.
— Этот чёртов Птиц, оказывается, загрузил вирус на корабельный сервер, удалил свои резервные копии и подчистил бортовой журнал. Повесил таймер с запиской, что у нас на двое суток вырублены маршевые двигатели. Я могу перегрузить сервер, но без искина наша дешёвая корабельная операционка может наглухо заглючить, — с ходу выдал Михаил и перевёл взгляд на Нульку: — Чё печалимся? Горюем, что нелюдь? Что никто не любит, а особенно молодой парнишка княжеских кровей? Гори оно всё во вспышке сверхновой, да?
Создание тяжело вздохнуло.
— Значит так. Мы сейчас в системе Проциона. Как разблокируются движки, спустимся на планету, сдашь тест на человечность.
У Нульки снова показался глаз. И даже навострилось круглое ухо. А слово взял Иван, покрасневший как варёный рак после понимания, что Нулька действительно в него влюблена. Раньше он как-то не думал о подобном варианте:
— А разве его не проходят только роботы?
— Его проходят все желающие. И нечисть, и роботы. Процион — одна из старейших колоний человечества. Все искины и разумные духи сначала ссылались сюда, как в мягкую резервацию. Подобным образом раньше неугодных ссылали в Сибирь, от общества подальше. Сейчас же Сибирь — достаточно развитый регион. Так и Процион со временем превратился в очень весомый, но при этом самобытный человеческий сектор. В общем, сперва сдаст психолога на адекватность и гендер, потом хирурга на соответствие человеческой фазы девичьему организму. Всё по ГОСТу. И может больше не печалиться.
Иван не успел ничего уточнить, как по ушам ударил громкий хлопок: это богинька за малые доли секунды сменила облик, и воздух не успел занять освободившийся при трансформации объём, создав ударную волну. Нулька, уже в человеческом облике, роняя по пути большие слёзы, бросилась на шею навигатору. Она радостно завизжала, глянула на княжича и исчезла в коридоре.