В стране наших внуков (сборник рассказов)
Открывались шкафы и ящики с игрушками, наряжались куклы, вновь названные своими старыми именами. В кукольных квартирах расставлялась мебель, готовились кушанья для кукол, давались представления в театре марионеток, читались давно забытые стихи, вспоминались считалки, загадывались загадки.
В эти часы чудесного возвращения в царство детства убеленная сединами пани Гана, сидя на ковре, растроганно улыбалась тому, сколько у нее детей и какие они все большие и замечательные, один красивее другого, и потихоньку шептала их имена.
Один из таких вечеров воспоминаний состоялся у пани Ганы совершенно случайно. Однажды вечером неожиданно прибежали к матери Гана и Аня, а так как Яна жила пока еще дома, то произошла встреча трех сестер, хотя заранее не было никакой договоренности. Сразу же выяснилось, почему вдруг возникла необходимость сейчас же собраться им всем трем вместе. И мать поняла это.
Новое, самое последнее известие о Яне! Оно свалилось совершенно неожиданно, как гром среди ясного неба. В Прагу из Ленинграда приедет молодой композитор Ян Брандейс, чтобы дирижировать здесь оркестром, который будет исполнять его симфонию "Я вижу!" Это будет первая остановка в его турне по свету. Портреты, опережая Яна, летели по проводам и без проводов, его удивительная биография занимала целые страницы и журналах и газетах. Сквозь призму долгих лет сестры снова увидели светлозеленую волшебную комнату, которая поворачивалась вместе с солнцем, светло-кремовый блестящий рояль с узкой клавиатурой для детской руки, вазу с пионами, полочку с моделями кристаллов.
С неослабевающим вниманием сестры следили за необыкновенной судьбой Яна. Отъезд в Одессу, неожиданно вспыхнувшая надежда, а потом отчаянная борьба за его глаза. Казалось, вся земля принимала участие в этой борьбе за то, чтобы Ян видел. Можно было подумать, что у людей на свете нет других забот, как только вернуть зрение одному человеку.
После долгих лет попыток и неудач общими усилиями избранного коллектива специалистов, приглашенных со всех концов света, все же удалось вернуть ему зрение. Ян видел! И то, что он увидел, он выразил в своей симфонии.
- На два миллиона человек - и только три концерта! - возмущалась Гана.Это же бесчеловечно! Это - вызов обществу! Это - оскорбление для Драги!
Пани Гана старшая примирительно улыбнулась.
- Ну что ж, сядем к телевизору, как и остальные, кому не достанется билетов...
- Но я, я должна с ним поговорить! - воскликнула Гана.
- И я тоже! - добавила Аня так громко, что пани Гана посмотрела на нее с удивлением.
- Тогда,- вспоминала о прошлом Ганичка,мы чем-то обидели его. Но кто из нас и чем? Это известно только звездам! Тебе, Аня, он не захотел подать руки, ты помнишь!
Глаза у Анички наполнились слезами, как будто это случилось вчера, а не двенадцать лет назад.
- Зачем ты напоминаешь мне об этом?
- А почему ты сердишься? Разве ты сидела тогда с ним рядом?
И они одновременно посмотрели на Яну, так же, как и когда-то: Ганичка испытующе, из-под длинных ресниц, а Аня - недоуменно, широко, открыв глаза.
- Тебе нечего ему сказать, сестра? - спросила у Яны Гана, а в ее словах слышалось другое: почему же ты молчишь? Почему наконец не произнесешь облегчающее слово?
Яничка покраснела. Уже давно надо было сбросить с себя это ненужное бремя, рассказать сестрам о своем прегрешении в детстве - они посмеялись бы над ним в три голоса; ведь чем дальше, тем дороже и желаннее становились воспоминания о Яне. Проходили годы - и Яне казалось, что ее проступок бледнеет и что вообще уже не стоит говорить о нем. Но, как ни странно, получилось совсем обратное! Она сказала неуверенно:
- О многом мне хотелось бы сказать ему,потом быстро добавила, как бы желая избежать неприятного вопроса:-А, впрочем, я думаю, что Ян сам пригласит нас...
Аничка устремила на Яну полный зачарованного удивления взгляд.
- Ты думаешь?
- Ну, конечно, - ответила она. - Ему будет любопытно посмотреть, какими мы стали...
- Он уже давно забыл нас! - сказала Аня, растягивая слово "давно" прерывистым вздохом сожаления.
- Не забыл! - уверенно проговорила Гана.
- Почему?
- Потому что мы тогда обидели его - такие вещи не забываются! Он должен наконец сказать нам, кто из нас это сделал и чем, собственно, мы обидели его...
- Я его обидела! - вдруг закричала Яна и, зарывшись в подушки, горько заплакала. - Да! Да! Это была я! - рыдала она.- Я обманывала, скрывала и теперь заслуживаю наказания! Пусть меня отправят в лечебницу, только, пожалуйста, не мучайте меня больше!
Обе сестры разом бросились к ней и стали ее утешать. Аня вытирала ей слезы платочком.
- Ну, наконец она выскочила - эта противная, черная заноза, вонзившаяся в сердце...
- Ах ты, великая грешница! Как ты могла молчать так долго! - целовала ее Ганичка.
- Я все время собиралась, всю жизнь собиралась сказать вам это, дорогие сестренки! Но у меня не хватало смелости, я. трусиха, боялась сказать, что я лгунья. Двенадцать лет лгунья! Что теперь будет со мной?
- Теперь готовься! В наказание тебе будут рвать зубы! Двенадцать зубов, за каждый год по зубу,- смеялась Гана.
- Ой, ой, ой! Я выхожу замуж, пожалейте меня!..
Они стали шутить, стали смеяться - да, они простили ей, все было забыто.
Яна не ошиблась - сестры получили приглашение на концерт. На билетах, в уголке каждого из них, было карандашом написано: Гана, Яна, Аня.
На четвертом стояло: Для пани Ганы от Бедржишки.
Взмах дирижерской палочки: "Начинаем!" - и вoрота открылись. Один за другим пробуждаются дремавшие инструменты. Все присутствующие на концерте знают о судьбе Яна. С затаенным дыханием они вслушиваются в задумчивое повествование альтов о первых шагах ребенка в мире, в котором погасли все огни и где не светит солнце.
Первая часть симфонии рассказывает о блужданиях слепого мальчика в темноте, как в заколдованном кругу. Но эта тьма добрая, ее не нужно бояться.
Всегда где-то поблизости в нужную минуту раздается нежный голос, который зовется "мать". Этот голос можно даже ощутить, он теплый и мягкий, он может взять тебя на руки. Если ты его позовешь, он моментально откуда-то отзывается. Если ты идешь, он превращается в руку, которая ведет тебя в темноте; в нее можно броситься - с тобой ничего не случится, темнота расступится, темнота не причинит зла...