Другая. Книга 2 (СИ)

— Мы договаривались, что ты будешь в главном зале!
Какой знакомый женский голос. Ирбет не могла определить, кому он принадлежит, но явно слышала его совсем недавно. Зрение все никак не восстанавливалось, как и притупленные магией камней ощущения. Сейчас ее спасал только слух, но почувствовать, кто был здесь кроме Морриуса — она не может.
— Ты отвлекаешь меня. Уйди, пока не пристрелил тебя и то, что ты носишь в утробе.
Хорошо, что магия все еще слушалась ее. Пришлось оставить оружие, чтобы исцелить зрение. Жалкие доли секунд, но лекарских способностей достаточно, чтобы увидеть хотя бы смутно два силуэта. Высокий темный и смазанный, чуть пониже, пестрый, но все еще не разборчивый. Что за белое пятно позади? И почему оно словно скачет по стене?
— Мерзкая сука!
Визг, ответный вскрик, хруст ломающихся костей. Два пятна перед Ирбет смешивались в какое — то непонятное месиво, одно словно испарилось. Морриус исчез.
Но девушка не торопилась подняться: злобный высокий голос принадлежал сестре. Безумной, но родной сестре.
— Вот же дрянь. Я должна рассказать господину…
— Помоги, — тихо перебила Ирбет, понимая, что камни активированы в ее сторону, пока никак не затронут Тэяту.
Пока сестра разбивала артефакты каблуком, девушка надавила правой ладонью на глаза, ощущая холодную целительную магию. Да, нужно больше времени, чтобы зрение пришло в норму. Да и сломанные артефакты уже не излучали губительную магию.
Легкий шорох совсем близко, в ноздри ударил такой родной и близкий запах.
— Он посмел использовать волчий камень?
Ирбет кивнула, все еще держа ладонь на лице. Внезапно рука сестры убрала ее, а перед глазами наконец перестало все плыть, постепенно приобретая привычные четкие очертания.
— Будь со мной, сестра, — как — то тихо и жалостливо проговорила Тэята, вглядываясь голубыми глазами куда — то глубоко и настолько проникновенно, что сердце непроизвольно кольнуло. — Служи господину со мной.
Ирбет грустно улыбнулась. Неисправима. Упряма и слепо предана убийце.
— Я служу своей госпоже.
Ей хотелось добавить, что Мерак и Элен истинная пара, поэтому они будут видеться чаще, но промолчала. Тэята отвела взгляд, будто боялась, что младшая сестра заметит темный блеск в ее глазах.
— Зеркала не показали истинность, — широкая безумная, но радостная улыбка растянула бледные губы старшей сестры. Грусть куда — то испарилась.
Что? Но как это возможно? Ирбет точно знала, что ведьма принадлежит вампиру, она ему предназначена судьбой. Более того, сегодня Хайрон клялся, что ощущал сильный поток магии от ведьмы, он подозревал, что кто — то снял проклятие Бриэльзы.
Тэята помогла ей встать, крепко удерживая за плечи. Как и в детстве, когда Ирбет больно ударялась всякий раз, когда они играли вместе. Тэята всегда вела и догоняла ее, а ей было так весело, что препятствий она никогда не видела. Хорошо, что их мать была целителем. И хорошо, что обе унаследовали ее магию, иначе бы не выжили после обращения.
— Нужно торопиться.
Тэята кивнула и не без удовольствия с силой вонзилась каблуком в раскрытую ладонь убитой молодой женщины, как только поравнялась с ней. Черные волосы, испуганный взгляд. Да, она была на приеме в тот день, когда Мерака отравили. Она была вампиршей, одной из них. Ее тело лежало на животе, а свернутая шея рванными кусками отходила от воротника. Тэята не мелочилась, когда попыталась оторвать голову предательнице. Если никто не найдет ее в течение часа, выпитая кровь испариться и убитую никто не сможет воскресить. В этом преимущество вампиров: на войне они были могущественны и пользовались преимуществом крови, излечивая раны из убитых врагов, воскрешая собратьев, вливая свежую кровь.
Сестры кинулись вперед, понимая, что их пути вновь разойдутся. И если старшая нисколько не была этому рада, но сейчас думала только о своем господине, то младшая не понимала — почему та пришла за ней? Они долго прожили порознь, связь была утеряна очень давно…
Тэята просто оставила своего господина, чтобы найти ее?
 
Очередные громкие крики из главного зала не предвещали ничего хорошего. Морриус явно привел не один отряд оборотней: он привел предателей королевской семьи, собратьев остальных вампиров.
Вой темных гончих прозвучал где — то высоко, на верхних этажах, но настолько громко, что, казалось, перепонки разорвутся вместе с трескающимися бокалами на праздничном столе.
***
Он отпустил ее, как только переместился в свои покои. Все очень плохо, и дело было не в дхарских зеркалах!
— Что происходит?
Мераку тоже хотелось знать, какого черта Шираана объединилась с оборотнями и как ей удалось объединить остальные враждующие кланы дроу.
У них есть несколько минут, пока волки и темные эльфы не поймут, где их искать. Нужно что — то делать. Неприятные, уже знакомые ощущения зарождались где — то в районе груди, распространяясь по телу словно яд.
— Почему мы бросили остальных?
Принц перестал пронзать взглядом черные хребты гор, едва заметные в плотном ночном пологе, где — то вдалеке металась безмолвная стая ворон. Он повернулся к ведьме.
— Ты предпочитаешь умереть?
Слишком холодно, чтобы она поняла его намерения. Он не хочет подвергать ее опасности снова, он не хочет терять ее. Но так мало времени, чтобы вновь коснуться ее, обнять, сорвать проклятый поцелуй с ее желанных губ.
Глаза Элен, слегка удивленные, померкли. Они больше не блестели, как в тот раз, когда она позволила себя целовать. Не горели огнем, когда он едва сдерживался, чтобы не поиметь ее там, в покоях отца. Сейчас он жалел, что не сделал этого даже против ее воли. Зверь внутри боролся с желанием, необузданным, зловещим, тьма закипала в венах. Ему с трудом удавалось сдерживать себя.
— У меня не так много сторонников. Но есть одно место, где ты будешь в безопасности.
Элен продолжала молчать, явно не понимая, о чем он говорит. Или все же понимала, но боялась, что ее возражения напрасны? Сколько он знал ее, чтобы утверждать, что слышит ход ее мыслей? Скорее всего она замечала перемены в нем, отчего ему самому было неприятно и даже больно.
Он мог ее отправить одну прямо сейчас, но это слишком опасно. Она не сможет защитить себя, а идти с ней, пока враги все еще живы — погибель для обоих. Ему необходимо убить каждого в этом проклятом клубке змей. И он знал, с кого начать.
— Я не… я…
Она плакала? Мерак с силой сжал челюсть, чтобы не подойти к ней. Ему неприятны ее слезы, они словно кинжалы медленно, но верно вонзались в его мертвое сердце, заставляя будто биться от боли. Да что она с ним сделала?
Принц чувствовал, что к ним уже торопились. Не гонцы с хорошей вестью: из зала все еще доносились вопли, значит, вампиры проигрывали. Неужели добрая половина гостей, бессмертные, не могут справиться с жалкими дроу и парочкой волков? Что — то здесь было не так. И как они сняли защиту с замка, как могли проникнуть в него? Если только среди вампиров не затесались предатели…
Нельзя больше медлить. Мерак опустился на колени, медленно входя в состояние, которое отделяло его магию от тела, которое вводило его в транс.
— Я открою портал. Не знаю, насколько точным он будет. Моих сил может не хватить, так как обычно нужно много крови…
Коготь вошел в кожу на запястье, мгновенно окрашиваясь алой кровью смертных.
— Что ты делаешь? Зачем?
Она не решалась подходить, да и прекрасно понимала, что он делал. Просто ее чудесная головка не хотела принимать тот факт, что ей снова придется бежать. Да, он ее понимал. Он всю свою жизнь, достаточно недолгую по вампирским меркам, убегал. Правда, спастись от самого себя он не смог. Только сейчас начал понимать, что рядом с ведьмой он ощущал себя полноценным. Только сейчас он видел смысл жизни. И было что — то еще, что не давало ему пуститься в безумие, темное и устрашающее, что удерживало над бездной лучезарной и теплой надеждой.
Коготь очертил круг, по контуру которого тут же расползлись теневые змеи, исчезая в каменном полу, растворяясь в нем.