Охотники за курганами

Они с молотами встали у стены, ждали команды — бить. Широкий проход в земле так и остался загороженный вагенбургами. В проходе, кроме обреченных на смертный конец молотобойцев, находились Полоччио, Гуря, князь Гарусов, старики Вещун и Баальник. На случай большого веса богатств снаружи, за вагенбургами, ждал призыва Егер с тремя десятками добрых солдат. Кто держал наготове мешки, кто — носилки.
Полоччио отошел от стены на десяток шагов крикнул:
— 
Бей!
Тяжелые молоты враз ударили в один камень. Он неожиданно и сразу упал внутрь кургана.
Собравшиеся напряглись. Но внутри огромного холма стояла тишина. Только чуть слышно сыпался потревоженный песок.
Полоччио быстро подошел к стене, ткнул тростью соседний камень. Командовать уже не пришлось. Два молота ударили в указанный камень, и камень так же, с обычным стуком тягости о землю, без грохота, свалился внутрь.
— 
Обождать бы надобно, — тихо посоветовал Баальник, — чтой-то больно легко у нас получается рубить дверь.
— 
Бей! — проорал Полоччио, даже не указав — куда.
Коновал и Бесштанный, знакомые с кирпичным делом, ударили по следующему ярусу камней. От их удара улетели во тьму могилы сразу два камня.
— 
Бей! — уже весело прокричал Полоччио.
За двадцать ударов, это подсчитал Гуря, удалось прорубить 
в
 каменной клади проход шириной в полтора аршина от плиты до земли.
А курган, до сего губивший землекопов, на каменную ломку не отозвался даже скрипом или обвалом земли.
Подожгли факелы. Князь крикнул Егера с солдатами.
Полоччио указал — первым идти Егеру. Князь мотнул головой, перехватил у Егера смолистый факел и сам первым шагнул в могильную тьму.
И тут же отдернул ногу — нога провалилась в мягкое, податливое. Крикнув зычно: «Стой!» и опустив факел, князь прищурил один глаз. Сразу стало все видно. Нога по щиколотку утонула в мельчайшем песке. Этот песок покрывал все пространство, насколько виднелось от огня факела.
— 
Огня! — снова крикнул Артем Владимирыч. 
С факелами прошли внутрь могильника Полоччио, Егер, старики — Баальник и Вещун. Помедлил, потом осторожно шагнул в песок Гуря.
Люди стояли в песке, покрывающем до щиколотки земляной пол могилы.
— 
Тако завсегда бывает, — спокойным голосом сообщил Баальник, — чем старше курган, тем больше в нем на полу тонкого песка.
— 
Что нам песок! — злым шепотом прервал старика Полоччио. — Глядите, что в склепе!
А сам, на всякий случай, поднял руку — рука не достала потолка. И потолочная гранитная глыба — не шевелилась.
Полоччио осторожно стряхнул песок с ладоней и подошел к людям, что собрались справа от пробитого входа, почти у самой стены, у стены западной. Там расположился большой и плоский камень. На нем лежали кости упокоенного. Лежали ногами на Восток. Головой, значит, к западной стене.
От времени кости перемешались с грудами золотых украшений, с гнильем тряпок и мехов, с трухой от колоды, в которой покойного, видать, положили.
Вокруг каменного ложа стояли разной формы и разного металла сосуды, больше было золотых.
— 
Давай, давай! — зло заорал в голос на солдат Полоччио. — Давай выносить!
Солдаты, а с ними и Егер кинулись собирать богатый дар мира мертвых. Поначалу было солдатики крестились, потом их залила волна алчбы и они вовсю гремели металлом, в полутьме сталкивались, матерились.
Баальник помогал собирать добро, поминутно покрикивая:
— 
В песке ройтесь, робяты, в песке!
В песке, и впрямь казалось, что драгоценностей валяется больше. Монеты, разноцветные камни, непонятные пока колокольцы то тут, то там выгребали солдатские руки.
Полоччио поднял безумные глаза на Егера:
— 
А ты чего стоишь? Кричи сюда людей с лопатами да носилками! Раздвинуть вагенбурги для лучшего прохода! Пошел!
Егер вроде сложил губы для матерного ответа, а потом сам, тоже как полоумный, выскочил из могильника и заорал про носилки.
Носилками добро мертвого покойника великого чина добывать наружу стало много быстрее.
 
***
Вещун тронул за руку Артема Владимирыча, собиравшего золотые и серебряные украшения с костей, лежащих на каменном постаменте. Князь, оглянувшись, увидел Гурю, стоявшего без дела.
— 
Бери мешок, собирай добро! — крикнул князь Гуре.
Тот послушно подбежал, схватился за угол мешка.
Артем Владимирыч тогда выпрямился, обвел глазами спешные работы в могильном подземелье, для порядку, — и пошел за Вещуном. Его факел стал угасать, только у Вещуна факел пылал ярко.
Сначала старик осветил потолок над местом, где лежал оскаленный череп покойного. Артем Владимирыч крепко вцепился в левую руку старика. Вверху, на гранитной плите, непонятно как к ней прибитая, зеленая от времени, виднелась толстая полоса меди, длиной в руку и шириной — в локоть.
Вещун, легко достал рукой до пластины, стер куском ткани патинную зелень. Теперь четко увиделось то, что уже представил князь: Божий крылатый зрак — знак суров.
— 
Свою могилу… мы — на распыл… пустили… — роняя голос, тускло проговорил Артем Владимирыч.
Вещун будто тех слов ожидал — тут же ответил:
— 
У своего царя взял — своей царице отдашь. Благопристойно сие и вельми одобряемо истинной верой… Повторю, что сказано древними: «С покойным отправляют в могилу драгоценности на радость Богам, а потом, через тысячи лет, — на помощь последнему роду». Нечего казнить душу… Ты поступаешь по обычаю…
— 
Я, что ли, последний род?
Вещун не ответил, потянул князя за рукав в темный угол погребального склепа:
— 
Ты сюда глянь, княже, вот где — беда…
Оба подошли к углу склепа, что супротив пробитого входа. Присели. Воткнув факел позади, взяв княжью руку в свою, Вещун утолокал ее в песок выше запясья. Артем Владимирыч почуял обо пальцы — сырость.
— 
Подержи так руку малость, — посоветовал Вещун.
Князь послушался, стал держать руку в песке.
Вокруг уже не орали, только пыхтели, таскать песок и драгоценности стало потно.
Полоччио услал Гурю вон из могильника — считать выносимое добро. Гурю сначала материли, потом отстали — некогда. Да и солдаты, не дождав приказа, стали подменяться. Весь отряд толпился у входа в Древний могильник.
Князь уловил кожей пальцев, что снизу как бы подсикнул фонтанчик воды и вокруг руки стало еще мокрее. Он поспешно вытянул из песка руку.
— 
Понял? — тихо спросил Вещун.
Но князю отвечать времени не было.
— 
Все — вон! Все — вон! — заорал он, чуя в собственном горле истерику. Толкнул Полоччио, Егера, пару подвернувшихся солдат. — Пошли вон! Курган оседает! Погибель идет!
Схватил за полу армяка очумелого Егера и потащил за собой к выходу.
Полоччио, увидев столбами вставших солдат, поднял руку. Рука его, а ведь того не получилось еще и получаса назад, теперь коснулась гранитной плиты! Показалось еще, что плита легко дрожит. Не сказав ни слова, Джузеппе Полоччио скорыми шагами устремился к выходу.
Побросав нагребенные носилки, за ним кинулись и солдаты. Увидев сие, Полоччио закричал тонким голосом:
— 
Бунт? Выносить имущество!
Но солдаты в напоре своем уронили ученого посланника на пороге склепа и бегом подались подальше от проклятой рукотворной горы.
По указу князя, люди уже растаскивали тележный курень, подбирали любые манатки и неслись с ними подальше от кургана.
В проеме кладочной стены огромного саркофага показался Вещун. Лик его не дергался, глаза не бегали. Своим звучным голосом он сказал людям:
— 
На две сотни шагов уйдите с погребального места! Время, отпущенное богами — вышло!