Спой для меня (СИ)

— Герман Александрович, я девственница, — только заканчиваю фразу, и двери лифта распахиваются. Амурский усмехается и берет меня за руку, выводя в большой зал.
Если бы за каждую неловкую ситуацию мне платили, я бы сейчас обогнала по сбережениям самого Германа Амурского! И сегодня был просто пик неловких ситуаций!
— Я надеюсь, мой персонал вас хорошо обслуживает? — помогая мне надеть пальто, поинтересовался миллиардер.
— Вполне.
— Есть ли у вас какие-либо пожелания или просьбы?
Я задумалась. Ай, будь, что будет!
— Да. Я хотела бы попросить вас отпускать меня на работу в «Гвоздь». Я скучаю по подруге и… по работе, — мужчина явно не ожидал такого заявления с моей стороны. А судя по его взгляду, он сильно удивился.
— Мы можем рассмотреть вашу просьбу при условии, что мой телохранитель Виктор будет все контролировать и всегда находиться рядом с вами, — Герман Александрович застегнул свое пальто. Я прикусила губу и усмехнулась.
— Виктор будет рядом, даже когда я буду переодеваться? — откуда столько смелости, Вика! Сознание затряслось, объявляя, что я только что подписала себе смертный приговор.
— В такие моменты лучше вызывайте меня, — хриплый низкий голос рядом с моим ухом вновь запустил импульсы под кожей, которые отзывались внизу живота.
Я хотела этого мужчину всем своим телом. Жаждала его ласк, его нежности, его тепла. Но знала, что мне это не светит. Он не будет нежен со мной, потому что я — просто развлечение. Для чего он заставил моего отца поставить на кон собственную дочь? Явно не для того, чтобы сюсюкать надо мной. Я нужна ему, чтобы трахать, скорее всего грязно и изощренно, насколько только хватит фантазии миллиардера. А судя по всему этому мужчине обычного классического не хватит, подавай пожестче да поострее.
Мы сели в машину и тронулись. Конечно, за нами приехал Олег на своем белом джипе. Герман Александрович сидел рядом со мной, ему стоило только руку протянуть, и он бы легко коснулся моего напряженного тела. Я рассматривала Амурского, как лучший экспонат в музее, вновь и вновь отмечая, что еще никогда не видела таких красивых мужчин. Однако, предвкушение моей скорой участи, заставляло дрожать и думать еще и о плохом. О самом ужасном.
Я отказала Ефиму Харитоновичу, который предлагал мне спать с ним за уменьшение платы в академии из-за гордости и чувства собственного достоинства. Герман Александрович Амурский же не делал мне никаких предложений. Он ворвался в мою жизнь и обозначил свои границы, давая понять все точно и ясно.
Прикусив губу, я задумалась… какой он в постели? Свяжет меня? Заставит взять член в рот?
От собственных мыслей меня бросило в пот, я сильно сжала колени, до боли, до ломоты в косточках. Это невыносимо сводит меня с ума, чувство неизвестного, недопустимого, омерзительного. Старательно сдерживаю тело, так и ерзающее по теплому сидению автомобиля, смотрю на проносящиеся мимо дома.
Амурский словно замечает мое к нему необузданное влечение и нездоровый интерес. Его рука мягко ложится на мое колено, поглаживает, выжимая из меня мучительный и глубокий вздох. Мы же не одни в этой машине, черт возьми! Что себе позволяет этот извращенец?
Смело, но аккуратно и осторожно, лаская кожу моего колена сквозь тоненькую ткань чулок, Герман сводит меня в ад. Сознание отключается, включаются животные инстинкты. Я смотрю на него, и глаза блестят от желания. Черт! Замечая это, теплая ладонь Амурского становится только напористее и скользит по ножке вверх, под пальто, приподнимая платье, прямо к кружевной резинке чулок. Я перестаю дышать. Задержавшись здесь, где начинается ничем не прикрытая горячая кожа, покрытая мурашками, мужчина медленно возвращается обратно на мое колено. Я мысленно тысячу раз попрощалась с девственностью.
Всю дорогу Амурский держит мою коленку, поглаживая и обжигая нежную кожу.
— Я загляну к вам поздним вечером, Виктория, сейчас у меня появились кое-какие неотложные дела, — сообщает он, когда машина паркуется у входа в богатый дом. Телохранитель Виктор уже стоит возле машины, ожидая меня, чтобы проводить к входной двери.
 
Стоило мне только покинуть салон авто, как Олег увозит Германа Александровича обратно за ворота. Я стою как вкопанная, провожая взглядом белый джип. С одной стороны я должна выдохнуть с облегчением, что Герман не отымеет меня прямо сейчас, после, казалось бы, достаточно приятного вечера (для меня-то уж точно), но с другой, я немного огорчена. К тому же между ног появилось приятное и тяготящее желание быть… заполненной.
Я приняла душ, то и дело посматривая в сторону джакузи, очень хотелось испытать на себе все его прелести и тысячи пузырьков, но я не решалась. Включила телевизор, распластавшись на мягкой кровати на животе, подложив под грудь мягкую подушку. С канала на канал, пока вдруг не наткнулась на новости.
Герман Амурский.
Я невольно замерла и перестала дышать.
Он стоял передо мной на экране высококачественной плазмы, а рядом с ним сияла красивая женщина с огромными сиськами, откровенно и вульгарно торчавшими из декольте. Но присутствие Оксаны Валесовой, ее я сразу узнала, ничуть меня не смутило. Герман Александрович рассказывал что-то о странах третьего мира, о нищете, что он не понаслышке с этим знаком, поэтому помощь голодающим является его долгом, а не волонтерской подачкой.
Смотрела на лицо Амурского на экране, как завороженная. Идеальный. Даже через телевизор мне передается его тяжелая аура. Низкий хриплый голос заставляет меня снова и снова прокручивать в голове все диалоги нашего сегодняшнего вечера, а ладони нервно потеть от воспоминаний. Между ног становится жарко, я прикусываю нижнюю губу, закрываю глаза и вспоминаю его тягостные прикосновения на своем теле. О боже!
После пары минут мечтательных полетов в облаках, я все же пристальнее рассматриваю Валесову. Рука моего Германа нагло лежит на ее талии, давая понять всем и каждому, что эта красотка сегодня с ним. Чувство злости и огорчения разрывает. Я что, ревную? Ха-ха! Наивная глупая невинная мышь приревновала гулящего кота-миллиардера? Да у него таких мышей полны погреба. Может, пока я просиживаю в своей комнате и хожу по хоромам Германа Амурского только с сопровождением, где-то сидит такая же идиотка, как я, с пожаром между ног и так и тянущейся к клитору руке.
Сама не помню, как погрузилась в сон под приятный баритон Амурского, доносящийся с экрана и собственные мучительные позывы приласкать свое тело. Рука так и тянулась потрогать эрогенные участки и наконец, разведать, где они находятся.
Проснулась я от того, что во рту пересохло. Время перевалило за полночь, и я неохотно поднялась с постели.
  
3.1
 
Венец из нежности и ласки:
Герман.
Я знал, что если не сделаю это сейчас, то потом будет еще тяжелее.
Нужно поговорить с Оксаной и расставить все точки над и. Хватит оттягивать кота за яйца и травмировать и без того неустойчивую психику смазливой силиконовой куклы. Пусть ищет другого папика, который вложит в нее свои миллионы, ведь грудь шестого размера уже не вставляет, и ненасытное чудовище мечтает сменить импланты на новенькие, на пару размеров больше. Меня просто тошнит от этих неестественных сисек.
Точно так же, как тошнит от наращенных кукольных ресниц. Поначалу было прикольно кончать ей на лицо и заливать вязкой жидкость пухлые губы, пока она плавно поднимала и опускала длиннющие волны густых ресниц, взмахивая ими, как веерами.
Невольно вспоминаю, как судьба свела меня с Валесовой. Горячая набухавшаяся телка, которая в тот вечер готова была лечь под любого мужика, зарабатывающего пару миллионов в месяц, и я, маявшийся от безделья и проклинающий себя, что вообще пришел на этот званный ужин. Сразу было ясно, что ловить тут один хуй нечего, но телевидение и папарацци должны были сделать пару моих снимков на этом мероприятии, я же светская личность. Но я, по большой и трагической ошибке, словил тут никого иного, как телеведущую, дающую в анал продюсеру, чтоб не вылететь из красивой жизни пинком под зад.