Куда ведут все карты (СИ)

— Нет…
— Я ведь сказала.
Мать говорила издевательски спокойно. А отец ей поддакнул:
— Именно. Ты не уйдёшь. Не сбежишь.
Лиз загнанно обернулась к ним и затрясла головой. Она не верила, что всё могло закончиться так. Она не могла застрять здесь, с ними, сейчас. Должен же быть способ выбраться. Почему она его не видела?
Всхлипнув, Лиз осела на пол.
— Смирись, девочка, — раздался голос отца, и его тень накрыла Лиз полностью. — Ты не сбежишь больше.
— Сбегу, — процедила Лиз, зло глядя на него снизу вверх. — Я пойму как — и сбегу. Всегда сбегала.
— Тебе не нужно от нас бегать, — елейно сказала мать, становясь с другой стороны. — Останься здесь, дорогая. Это твой дом. Это твоя судьба.
Лиз зажала уши и уткнулась лбом в колени. Голова шла кругом. Хором тысяч голосов звучали одни и те же слова: «Ты не сбежишь. Ты останешься здесь. Даже не пытайся». Она отмахивалась. Старалась. Изо всех сил трясла головой. Это была неправда. Она не может остаться здесь. Не может. Так не должно быть. Почему это происходит? Почему она всё это видит и слышит?
Она пыталась отползти, но родительские тени наступали и наступали, пока не сделали то, что хотели: загнали в угол. Лиз сжалась там между стеной и книжным шкафом, притянув колени к груди и закрывая голову руками. Её трясло от ужаса и рыданий, и она чувствовала, как с каждой секундой становилось меньше и меньше воздуха. Руки холодели, мёрзли пальцы на ногах. Сухая рубашка пропитывалась водой и давила, утягивая куда-то вниз.
И тут хлопнула двери.
— Лиззи, ты здесь⁈
Макс!
Лиз закричала его имя так, будто он был единственным человеком в мире, который мог ей помочь.
И быстрые шаги привели его к дверям гостиной. Лиз едва его видела из-за кушетки и кресла. Лишь услышала удивлённое «вот чёрт», и тени родителей отвернулись.
— Кто это⁈ — воскликнула мать. — Что за чернь в нашем доме?
— Как невежливо, дамочка, — опешил Макс. — Я так-то военнослужащий.
— Уходите из нашего дома, молодой человек! — Отец вскинул руку, пальцем показывая назад. — Вы не имеете права!..
Он запнулся, будто его ударили под дых. Но Макс к нему не прикоснулся. Он вошёл, оглядываясь, держа руку по привычке на боку, сжимая рукоять пистолета.
— Макс, — слабо выдохнула Лиз, всё ещё плохо веря в то, что он здесь.
А он услышал. Дёрнулся, замотал головой — и наконец увидел.
Руки родителей попытались его удержать, но проходили насквозь.
— Что это⁈ — возмущался отец. — Как это возможно! Стойте!..
Но Макс не слушал. Он опустился на корточки рядом с Лиз.
— Эй, ты чего?
Он попытался улыбнуться, а Лиз вдруг всхлипнула — и снова разрыдалась, кидаясь к нему и цепляясь за испачканную грязью холодную футболку.
— Макс!.. Макс, забери меня отсюда! Я не хочу тут… Я не знаю…
— Лиззи, всё в порядке. Лиззи, посмотри на меня.
И она посмотрела. Оторвалась от его груди, в ужасе посмотрела через плечо на два застывших силуэта и размазанную гостиную — и резко обернулась к Максу. У него были приятные, почти гипнотизирующе голубые глаза с начавшими проявляться неглубокими морщинками вокруг. На носу и щеках полупрозрачными пятнышками рассыпались веснушки. Он был серьёзен и спокоен, а Лиз, давясь слезами и соплями, только и сумела тихо спросить:
— Мы умерли?
Макс покачал головой.
— Конечно нет.
Его ладонь — тёплая, настоящая — легла ей на щёку, вытирая слёзы, и те снова начали течь, заливая ему пальцы, размазывая его лицо. Лиз мелко задрожала и снова жалобно попросила:
— Забери меня отсюда, пожалуйста…
— Конечно, — прошептал Макс. — Конечно…
И поцеловал её.
Он вряд ли знал, что делал, Лиз тем более не знала. Но прильнула к нему, позволяя и отвечая, пока звенящая тишина вдруг не обратилась толщей ледяной воды.
Макс выдернул их из-под воды одним мощным гребком и ещё несколькими дотянул до пологого каменистого берега. Лиз рухнула на обточенные камни пластом, кашляя и приходя в себя. Глаза ещё жгло от слёз, а эхо оставшихся в видении (или чем это было?) голосов по-прежнему пульсировало в голове.
 
Рука Макса легла ей на спину.
— Ты в порядке, Лиззи?
Она приподнялась на руках, посмотрела на него и, ничего не сказав, села. Макс, видимо, рассудил, что достаточно в порядке, и, забравшись чуть выше, чтобы вода не доставала до ног, стал проверять, насколько сильно вымокло его оружие.
Лиз выжимала волосы, тупо пялясь в одну точку.
— Вот почему с Агатой живёшь? — снова разрушил тишину Макс. — От родителей сбежала?
Лиз обернулась к нему, напряжённая и готовая обороняться.
— Это не твоё дело. Забудь это.
— Я ведь не осуждаю. С такими, кажется, жить очень… сложно.
Макс стянул ботинок и вылил оттуда лужу воды, качая головой. Только тогда Лиз поняла, что вся продрогла, её одежда мокрая насквозь, а в обуви воды не меньше, чем у Макса. Она потянулась, чтобы развязать шнурки, но застыла.
— Ты поцеловал меня там… — сказала глухо тихо и сдавленно. — Почему?
— М-м-м… Да. Поцеловал. — Макс смущённо улыбался, глядя в сторону. — Я ведь говорил, что ты мне нравишься.
Растерянная, Лиз снова обернулась и будто забыла о воде в ботинках.
— Я вообще-то… о другом. Ты знал, что это поможет?
— Нет. Не знал, но подумал, а вдруг… Мне не стоило?
— Стоило, — сказала она с неожиданной серьёзностью. — Мне… понравилось. И ты тоже… Только… что это теперь будет значить? Мы, как, пара? Или дальше будем ходить вокруг да около?
— А что ты хочешь, чтобы это значило?
Макс придвинулся ближе и снова коснулся её лица, убирая с него прилипшие мокрые пряди. Но ответить Лиз не успела: с громким всплеском на поверхность вынырнул Уильям. Он был бледен, и глаза его казались огромными от ужаса. Макс, тихо ругнувшись, бросился помочь Уильяму выбраться на берег.
— Как вы выплыли раньше? — был его первый вопрос, когда он немного пришёл в себя.
— Видимо, у нас лучше получается разговаривать с нашими демонами, — пожал плечами Макс, и Лиз удивлённо взглянула на него.
Неужели то, что она видела, было её… демоном? Страхом? А что тогда видели они?
— Неужели, — с ядовитой насмешкой поинтересовалась Лиз, — в голове у инспектора Айлса может быть что-то настолько тёмное и глубокое, что он проплавал добрых полчаса?
— Я там был полчаса? — удивился Уильям, и на лице его отразилась тревога.
— Не знаю. — Лиз пожала плечами. — Я просто так сказала. А что ты там видел?
Уильям смерил её взглядом, таким же, как делала мать, проходя мимо, и фыркнул, мол, не достойна Лиз услышать его историю. Но она не обиделась. Не сильно. Только заинтересовалась ещё больше, потому что если Макс и Уильям видели нечто, что походило на её кошмар, то об этом рассказывать было бы тяжело, пожалуй. А у инспектора королевской полиции, должно быть, скелетов в шкафах хватало.
— А у тебя что было? — пристала она к Максу.
— Потом расскажу, — пообещал он.
— Но так ведь нечестно! Ты моё…
Макс приложил палец к губам, мол, хватит болтать, и взглядом показал на Уильяма. Лиз понимающе кивнула. Ему и правда не стоило знать, что Макс каким-то образом побывал в её видении.
— Пойдёмте уже, — жёстко сказал им Уильям, поднимаясь по пологому холму в темноту новой возвышающейся над ними пещеры.
Сталактиты у входа в неё, спускаясь почти до земли, сверкали множеством разноцветных камней и походили на праздничные гирлянды. Или зубы разинувшего пасть чудища. Стоило Уильяму приблизиться к ним, как ураганный, едва не сбивающий с ног ветер хлынул на него. Макс вскочил, думая, что понадобится помощь, но ветер прекратился так же скоро, как начался, а ошарашенный Уильям стоял совершенно сухой, и даже волосы его легли удачно.
— Эти пещеры, — покачал головой он, — сведут меня с ума.
И пошёл вперёд. Лиз переглянулась с Максом, разинув рот, и они оба двинулись следом за Уильямом. Ветер оказался не только сильным, будто направленная на них ветряная пушка, но ещё и приятно тёплым после ледяного бассейна. Будто искупавшись в солнце, Лиз блаженно улыбнулась. Впервые с момента, как они начали спускаться, она не чувствовала ни холода, ни страха. И наверно, зря, но поделать уже ничего не могла. Она толкнула Макса плечом, заигрывающее подняла брови и заулыбалась. Он потрепал её по высохшим волосам и приобнял за плечи. А потом они быстро отстранились друг от друга: Уильям остановился.