Куда ведут все карты (СИ)

— Что мне нужно сделать, чтобы снова получить твоё расположение? — спросил Макс, пока Лиз, игнорируя любые бары и ресторанчики, вела их глубже город, разглядывая вывески.
— О, не знаю, — сказала она. — Уйти с работы?
— Что не так с моей работой? — удивился Макс. — Ну, допустим, кроме того, что я увёз тебя в коллегию. У тебя какие-то тёрки с Уиллом?
— У меня нет «тёрок» с Уиллом!
Лиз остановилась, недовольно поджимая губы. Ей казалось, что ещё немного и они пройдут насквозь весь город по его главной дороге. До гор, подпирающих Твин Шлив с северо-запада, казалось, рукой подать. Даже видно было кружащий между елями серпантин и несколько красных фасадов горных домиков.
— Те, у кого всё с ним нормально, — продолжал Макс, — от него не бегают. Те, кто от него бегают, обычно преступники.
— Я не преступница. Просто он… — Лиз запнулась и посмотрела в землю. — Он эмпат. А я терпеть не могу эмпатов.
— Он не использует свои силы вне работы, — сказал Макс.
— Неправда. — Лиз прикусила губу и ещё раз осмотрелась. — Ладно, пойдём туда. Я действительно уже хочу есть. Потом ещё погуляем, мне нужно найти… что-то.
Макс вскинул брови, но спорить с ней не стал.
Выбранный Лиз трактир будто застыл во времени, только в него провели электричество, а деревянные лестницы на второй этаж заменили металлическими. Балки под потолком выглядели древними и ненадёжными, грязный деревянный пол скрипел под ногами, и все столики, стулья и скамьи казались засаленными, будто их протирали раз в век. Но это никого не останавливало: что у барной стойки, что в просторном зале собралось множество людей, громко болтающих, смеющихся и стучащих тарелками и бокалами. Кто-нибудь то и дело спускался со второго этажа, туда же поднимались с нагруженными подносами официантки.
Лиз и Макс остались на первом этаже. Они взяли по миске супа, пришли к выводу, что он вообще-то так себе, пустоват и точно стоял весь день, если не со вчера, но после долгой дороги сойдёт. Пышногрудая улыбчивая официантка во всю улыбалась Максу, подходила раз сто за десять минут, спрашивая, не хочет ли тот что-то ещё. Тот, посмеиваясь, отказывался, но официантка явно слишком сильно хотела заработать с их столика побольше, и Лиз, в который раз заметив подплывающую к ним девушку, не дожидаясь вопроса, выпалила:
— Жареную картошку и апельсиновый сок, пожалуйста.
Девушка смерила Лиз непонимающим и возмущённым взглядом (Макс прыснул, прикрываясь рукой), сказала, что заказ можно будет забрать со стойки через пять минут, и уплыла дальше, покачивая бёдрами.
— Она тебя клеит, — сказала Лиз, глядя на всё ещё веселящегося Макса.
— Да я в курсе. Тебя это так смущает? Я же вроде предатель, ты меня не прощаешь.
— Меня раздражает назойливость.
Лиз скрестила руки на груди.
— Картошка и сок! — крикнул бармен.
Макс порывался пойти за заказом, но Лиз выскользнула из-за столика раньше и пошла сама. Официантка её действительно бесила назойливым вниманием и беспардонными намёками, которые она и глазами, и улыбками, и игриво выставленными плечиками подавала Максу. В конце концов, он сидел не один! Ну и что, что они здесь просто как коллеги, на ней же это не написано!
Лиз взяла картошку и сок и направилась к столу, лавируя между снующими туда-сюда посетителями с грацией лучшей официантки. Почему ей вообще есть дело, кто пытается привлечь внимание Макса? Будь на его месте Майкл или Уильям, она бы так реагировала? Что-то противное и неуместное подсказывало, что вряд ли.
Она пыталась поставить всё осторожно, как…
— Эй!
Кто-то толкнул её в спину. Свеженалитый сок выплеснулся, заливая картошку, стол, брюки Макса. Слепил пальцы Лиз и капал с них, как весенняя капель.
— Смотри, куда идёшь, кретин! — кричала Лиз вслед громадному, упитанному, бородатому мужику в грязной рубашке и стоптанных сапогах — перевозчик, не иначе. Рядом с ним семенил мужичок сухой, тощий, нервно подрагивающий от собственного визгливого смеха. Они оба на возмущения Лиз не обратили никакого внимания.
 
— И что они здесь забыли? — насторожился Макс, вытираясь платком. — Далеко от маршрутов.
— Ой да плевать. — Лиз ударила стаканом и всем, что в нём осталось, об стол и пошла к стойке за салфетками: на их столике такой роскоши не водилось.
Перевозчики обосновались неподалёку и уже галдели на всю забегаловку.
— Наконец отдых! — пробасил крупный. — Трое суток без сна, и всё ради чего!
Тощий нервно закивал ему и зевнул, не прикрываясь. Пока Лиз безуспешно пыталась салфетками оттереть липкие пальцы, толстяк причитал, как аж с юга ехал, не то что «этот подхалим малодушный». Он замолчал ненадолго лишь тогда, когда им принесли еду, и отпустил сальный комментарий в сторону официантки.
— Ты тут осторожнее, — хихикнул тощий. — А то опять загуляешь — и всё, пиши пропало.
— Я говорил боссу! Это не я, это девка дорожная. Опоила меня тогда да подсыпала чего наверняка.
— Да-да, ха-ха.
— Да знал бы ты, кретин!
Раздражённая, Лиз потребовала у бармена ещё салфеток и, схватив их чистой рукой, как орёл хватает жертву, вернулась к Максу.
— Держи. — Кинула она салфетки на обтянутую потёртой кожей скамью. — А я в уборную.
В узкой, рассчитанной на двоих дамской комнате никого не оказалось. Лиз шумно выдохнула и включила воду. Пальцы оттирались плохо. Мыла здесь не было и в помине, пахнущая канализацией ледяная вода лилась из обоих кранов и стекала по ржавой грязной раковине в протекающий сифон.
Лампочка тоже не работала, и весь свет проникал из одного-единственного прямоугольного окошка почти под потолком. Форточка была открыта, чтобы хоть как-то бороться с запахом. Заглядывать в кабинки Лиз было попросту страшно.
Она выключила воду, жалея, что оставила Максу все салфетки, и собиралась уходить, как услышала голоса. Уже знакомые, доносящиеся с улицы.
— Капец приехали, — ругался тот бородатый верзила. — Везде слежка! Не для того я с юга пёрся по тому, что там зовут дорогами. Повезло, что фургон не встрял.
— Да что ты говоришь! — Это голос новый, третий, спокойный и почти приятный, только переполненный пренебрежением. — Страдалец! И девка его совратила, и дороги ему не те. Ты здесь на работе, а не на курорте.
— Извиняюсь, босс.
— И вообще! — встрял тощий своим тонким нервным голоском. — На юге хоть дороги есть. Здесь не пройти, не проехать. И как нам свалить-то потом⁈
— Не ори, косой. Всё внимание привлечёшь. Не хватало, чтоб кто-то настучал стервятникам.
— Да уж… А они не разнюхают, босс?
— Сейчас уже поздно. Разнюхают или нет — они ничего не успеют. Наверно, всё ещё вора ищут.
Он сдержанно засмеялся, и тощий вторил ему высоким визгом.
— Да уж. Стервятники наши нерасторопные. И раскопки не сразу присвоили, а что людей искать, так вообще раскачаться надо, допросить…
— Даже карту присвоить не успели, хи-хи.
— И теперь злые с того, как шавки подзаборные.
— Или как тёща твоя! Ой! — Он вскрикнул, как будто получил оплеуху, и два других загоготали.
Лиз стояла под окном и не дышала.
Вдруг на улице послышалось копошение, собачий лай, несколько незнакомых голосов. Обсуждение затихло.
Они выждали несколько минут, пока прохожие уйдут, и тот, что с голосом поприятнее, продолжил:
— Ладно. Встречаемся в «Амбере» через два часа.
— Так точно, босс.
— И не шумите здесь.
— Да уж. Слежка. Везде слежка.
Послышались первые шаги, а затем — запах сигаретного дыма.
— Как думаешь, к чему она вообще ведёт? — заговорщическим шёпотом спросил тощий.
— Нас — к огромным деньжищам. Только надо б её для начала забрать.
— Этот чёрт ещё торговаться попробует!
— Пусть попробует. Босс покажет ему, как торговаться с…
— Эй! Мужчины! — прикрикнул на них кто-то будто издали, прерывая речь бородатого. — Что стоим? Это частная территория! Здесь не курят!
— Тьфу! Грёбанные стервятники!..