Время расплаты (СИ)

— Слушаю.
— Здравствуйте, это отец Аристарх?
— Здравствуйте, да.
— Меня зовут Лилия Родионова. Кажется, вы были знакомы с моим отцом.
И что дальше сказать? Спросить, не знает ли священник, в каком дерьме копался мой старик. Но отец Аристарх мне помог:
— Был знаком? Николай Николаевич умер?
— Да, — ответила я и сразу же спросила: — Мы можем встретиться?
— Только если прямо сейчас.
— Хорошо. Говорите, куда подъехать.
Через десять минут я остановилась возле частного дома на Громова недалеко от церкви. Или храма. Стыдно признаться, даже разницы не знала.
Калитка была открыта, и я беспрепятственно попала во двор. Вместо сигнализации дом охраняла беспородная собака, которая тут же громко залаяла. Я остановилась, вздрогнув от неожиданности и уставившись на оскалившегося пса.
Скрипнула входная дверь, и я услышала:
— Ральф, свои. Не бойтесь, — это уже было мне.
Из дома вышел молодой священник. Очки в тонкой оправе, короткие волосы, небольшая бородка.
— Вы Лилия? — улыбнулся он и, дождавшись кивка, пригласил: — Проходите в дом.
— А можем на улице поговорить?
— Вы неверующая, — не спросил, констатировал отец Аристарх.
— Я психиатр.
Он кивнул, как будто это было самым понятным объяснением, но сказал:
— Это же обычный дом. Да и холодно на улице.
Я согласилась, и вскоре мы устроились в кухне. Без понятия, с чего начать разговор. Никогда мне не приходилось общаться со священнослужителями, поэтому я боялась ляпнуть что-то не то. Опять на ум пришло сравнение с сапожником. Мои знания в этой области ограничивались несколькими дополнительными лекциями по психологии религии. Ничего интересного я на них не почерпнула, поэтому углубилась в изучение патопсихологических синдромов.
— Так о чем вы хотели поговорить? — спросил отец Аристарх, поставив передо мной чашку чая. — Вы извините, у меня мало времени.
— Я понимаю. Зачем к вам приходил Николай Николаевич?
— Вы зовете его по имени, — зачем-то заметил священник. — Что ж, он спрашивал о моем предшественнике, отце Юрии. Я его почти не знал, но говорили, что хороший человек был.
— А разве священниками становятся плохие люди?
Отец Аристарх улыбнулся:
— Идеальных людей не бывает. В сердце каждого может забраться сомнение. В такие моменты не стоит забывать о Боге, он поможет.
Я прикусила язык, чтобы не начать рассказывать о механизмах психики и не умничать насчет того, что человек просто защищается религией. Каждый верит в то, во что хочет.
— А что случилось с отцом Юрием?
— Погиб. Ужасная трагедия, — скорбно покачал головой отец Аристарх. — Его сбила машина.
— А вы не знаете кого-нибудь, кто был знаком с отцом Юрием поближе?
— Вы задаете те же вопросы, что и Николай Николаевич. Я не знаю, с кем он близко общался. Извините. Хотя я слышал, что он много времени проводил за беседами с одним из своих прихожан. Но ко мне этот человек не обращался.
И снова ничего не понятно. Даже больше запуталось.
Инженер, врач, военный, священник… Где связь? И есть ли она вообще?
Есть еще дядя Паша, с которым отец встречался. Ну, или планировал встретиться.
Когда я снова села в машину, уже стемнело. Чертовски болела голова, накатила усталость. А сегодня еще встречаться с человеком Богданова, который, скажем так, присматривал за отцом.
Но до встречи еще оставалось много времени, поэтому я поехала в сторону дома. Прежде чем войти в квартиру, позвонила в дверь тети Любы. Соседка открывать не торопилась, и, еще немного потерзав звонок, я пошла к себе.
Душ, кофе и найденная в углу холодильника банка тушенки на ужин. Редкостная гадость, но выбора не было. Идти в магазин или ближайшее кафе не было ни сил, ни желания.
Я снова и снова листала взятый из машины ежедневник отца, пытаясь найти номер телефона дяди Паши. Только адрес и дата. Попробую съездить, но завтра. Я переворачивала уже пустые страницы, задумавшись, пока не добралась до конца. Под кожаной обложкой на форзаце лежал вдвое сложенный лист. Я достала его, развернула и уставилась на текст, который уже давно потерял свою актуальность.
 
Клятва Гиппократа. Оригинальный текст.
Нет, напоминание хорошее, но я бы положила перед глазами современную клятву врача.
Пока я думала, зачем отец носил с собой распечатку, раздался звонок в дверь.
В последнее время гости меня настораживали, тем более неожиданные. Подойдя к двери, я посмотрела в глазок и повернула ключ.
— Женя? — удивилась я или обрадовалась, сама еще не поняла.
Выглядел он неважно, даже плохо. То ли как пьяный, то ли как не спавший несколько дней, то ли как…
— Блядь, что случилось?!
Женя переступил порог и оперся на стену, оставив рукой на ней кровавый след.
  
Глава 7 Женя
 
Я дал задание Саше узнать как можно больше о Елизаровой, Карпове и Горецком. Вплоть до номеров школ, где они учились. Что-то должно быть, какая-то связь. А если у опера здесь родственники в правоохранительных органах, то, может, ему повезет быстрее, чем мне, если бы я делал официальный запрос. Да еще и без причины.
Ненавижу бюрократию.
Итак, что делать дальше? Пожалуй, стоит съездить в военную часть.
Сразу я, сидя в машине, попытался найти в интернете что-нибудь по поиску «майор Горецкий, войска связи». Нашел небольшую заметку в местных новостях, суть которой сводилась к тому, что, возвращаясь домой, майор Горецкий попал под машину. Водитель с места происшествия скрылся, свидетелей нет.
Ситуация не самая необычная или странная. Сколько идиотов можно найти за рулем, столько и ежедневно переходит дорогу где попало.
Что ж… ça arrive dans la vie (прим. автора: фр. так случается в жизни).
Черт возьми, а не забыл же французский. Хотя как тут забыть, если мне очень нравился учитель и методика преподавания?
Улыбнувшись воспоминаниям, кроме которых, у меня ничего светлого как будто в жизни не осталось, я поехал в военную часть. Дело близилось к вечеру, но в любом случае дежурных офицеров найду, если за пятнадцать лет ничего в армии не изменилось.
Как только я свернул с трассы, дорога пошла через лес, пока передо мной не появился поселок, в конце которого и находился нужный мне объект. Бросив машину прямо напротив КПП, я потянул на себя железную дверь и оказался перед дежурным. Он устало посмотрел на меня через окошко и сказал:
— Время посещений окончено.
Бля, здесь не учат нормально разговаривать, что ли? Как в тюрьме.
— Мне нужен кто-нибудь из дежурных офицеров.
Парнишка напрягся и даже оторвал свой зад от стула.
— Извините?..
Он явно не знал, что надо делать в подобных случаях. Тем более когда я приложил к окошку удостоверение. Вряд ли он там что-то толком прочитал, как и вряд ли знает, что не имеет права меня пускать на территорию части.
— Мне надо позвонить, — засуетился ефрейтор, ища то ли внутренний телефон, то ли мобильный, иначе его суетливые движения не объяснить.
После метаний паренька ко мне через полчаса вышел хмурый подполковник. Перегаром от него несло за версту, и я уже решил, что разговора не получится. Но вопрос прозвучал трезво и внятно, когда мы устроились на месте ефрейтора, которого отправили покурить.
— Что вы хотели?
— Меня интересует майор Горецкий, он работал у вас…
— Гена? — не дал мне договорить подполковник, который представился Леонидом Олеговичем. — Он же умер.
— Как раз об этом я и хотел поговорить.
— Но он же погиб не в части. Мы сами были в шоке, когда узнали. Гена, ну, Геннадий Станиславович, который Горецкий… Он был хорошим человеком.
 
Вот как раз после этих слов и завоняло дерьмом.
— А я могу с кем-нибудь поговорить, кто его хорошо знал?
— Извините, — вроде бы мягко, но с нажимом сказал подполковник. — Вы же понимаете, что это вне вашей юрисдикции. Если ко мне придет военная прокуратура, то пожалуйста. А так вот… Без заведенного уголовного дела, без причины я не могу пустить вас на территорию военного объекта.