Готорн (ЛП)

— Очень милая речь, мистер Бекуит, но вряд ли уместная для помолвленной леди. Конечно, у меня тоже много приятных воспоминаний о наших детских выходках, но не более того. Я уже отбросила свои детские привычки и предлагаю вам сделать то же самое. Полагаю, вы заключили сделку с моим женихом. У вас есть то, что ему нужно. Вы полагаете, что сможете обманом заставить его отпустить меня, не выполнив свою часть сделки, но я предупреждаю вас, ради дружбы, которую мы разделили, ради старых времён, — её глаза метнулись ко мне, — вы потерпите неудачу. Юдикус Ван Друд всегда получает то, что хочет. А торговаться за моё освобождение бессмысленно. Я связана с ним цепями, которые никто из вас не может разорвать.
Она вызывающе посмотрела на каждого из нас, голубые глаза сверкали под вуалью. Натан сжал кулаки, крылья Марлина шевелились под пальто, но именно Омар выступил вперёд и встретил её вызывающий взгляд.
— Это трюк мастера гипноза, заставить свою жертву поверить, что спасения нет, что прутья её клетки нерушимы, что кандалы, которые связывают её, не сломить. Но ни одна клетка не станет незыблемой, если пленник верит, что побег возможен.
— Тогда я действительно обречена, мистер Омар, потому что считаю, что побег невозможен.
— Но ты же знаешь, что на тебя наложены чары, — воскликнул Марлин. — Разве это не должно облегчить тебе возможность разрушить их?
— Никто не околдовывал меня, — сказала Хелен таким ледяным голосом, что я задрожала. — Мне просто показали правду. Мистер ван Друд снял пелену с моих глаз и показал мне, каков истинный мир. Я видела, как вежливые улыбки дам превращались в ревнивые взгляды, а благожелательное отношение джентльменов в похотливые ухмылки. Я видела, как материнская забота проявлялась в трусливом страхе перед собственной бедностью и позором. Даже твоё милое признание в любви, Натан, всего лишь отчаянная попытка спастись от ненависти к самому себе. Точно так же, как твои попытки спасти меня, — она повернулась к Марлину, — вызваны чувством вины за то, что ты поставил крест на той девушке из Блитвуда, которая пропустила встречу с тобой в лесу. А тебе приходило в голову, что она могла не прийти, потому что с ней что-то случилось. Но вместо того, чтобы искать её, ты решил обидеться.
— Это несправедливо… — начала я, но Хелен повернулась ко мне, её голубые глаза заморозили слова в моём горле.
— Ты хуже всех, Ава. Мая дорогая подруга, Авалайн, ты так бескорыстна в своём стремлении к правому делу. Феникс, мститель за несправедливость, герой среди работающих девушек. Но ты не спасла свою подругу Тилли, не так ли? Как и свою мать. Ты боишься, что если не спасёшь меня, то никогда не сможешь жить с этим.
— Это правда, Хелен, — сказала я, подавляя тёмную тварь у основания моего позвоночника, которая угрожала подняться и ударить Хелен по лицу за произнесённые ею обидные слова. «Это говорит ван Друд, — сказала я себе. — Моя лучшая подруга не считает меня трусливой лицемеркой». — Я не смогу жить с этим, но это не значит, что я не люблю тебя.
— Я никогда и не говорила этого. Я знаю, что ты любишь меня, но я также знаю, что ты любишь себя больше. Не обижайся, Авалайн, это верно в отношении всех, и в первую очередь для меня. Именно это и показал мне мистер ван Друд, сняв с моих глаз пелену. Мир, который он создаёт, будет намного проще. Каждый на своём месте, никто не пытается подняться выше своей станции. Он будет работать слаженно, как хорошо смазанная машина.
Я поморщилась, вспомнив свой сон о фабричных девушках, пришивавших себя к своим машинам, о ван Друде, лакающем их кровь, а потом вспомнила, что Жилли говорил о фабриках ван Друда в будущем.
— Хелен, — сказала я, поднимая руку к её вуали, — ты не можешь хотеть такого мира. Что с тобой сделал ван Друд?
Она вздрогнула, когда моя рука коснулась паутины вуали. Кружево на ощупь было каким-то странным, влажным и губчатым, словно она была…
— Живая, — выдохнул Омар. — Сеть на её платье и вуали живая. Должно быть, так она попалась в ловушку. Если бы мы сможем её снять…
 
— О, боже, — сказала Хелен, — представьте, что скажут люди, если увидят, как вы срываете с меня платье посреди Белгрейв-Сквер. И, кроме того… — она дёрнула вуаль и приподняла её на несколько дюймов надо лбом, потянув вместе с ней кожу. Вуаль присосалась к её коже крошечными теневыми стежками… кошмарное эхо моего сна о фабричных девушках, пришивающих себя к своим машинам. — Если вы сорвёте с меня вуаль, я истеку кровью. Видите ли, она пришита к моей коже.
ГЛАВА 21
— Он монстр. Я сдеру с него кожу живьём.
— Ты уже сотню раз говорил это, — сказал Рэйвен Марлину, изящно набросив крыло на его плечо. — И я с радостью помогу тебе. Но сначала мы должны выяснить, как убрать эту штуку с лица Хелен.
— Как такое вообще возможно? — спросила Агнес.
Мы находились в гостиной на втором этаже дома, который Агнес и Сэм одолжили у «друзей Ордена». Дом удобно располагался напротив дома ван Друда, прямо через площадь. Когда Хелен рассказала, что сеть теней пришита к её коже, Натан издал сдавленный звук и убежал из парка.
— Я лучше присмотрю за ним, — сказал малыш Марвел, быстро исчезая в тумане.
— Да, возможно, вам стоит, — сказала Хелен, развернувшись, чтобы уйти.
Я потянулась и схватила её за руку, а он она закричала от моего прикосновения. Потом она оглянулась на меня через плечо и грустно улыбнулась.
— И кто теперь чудовище? — спросила она и исчезла в тумане.
— Я слышал истории о таких вещах, — сказал Омар, потягивая чай. Нам всем нужно было что-нибудь горячее, когда мы вышли из тумана. — Сеть теней, пришитая к коже человека… даже есть упоминание о ней в одной из ваших детских книг… Питер Пэн.
— Хотите сказать, когда Венди пришила тень Питера к его ногам? — в ужасе спросила Агнес. — Но ведь это должно было быть забавно!
— Тёмные истины часто таятся в ваших сказках и детских стишках, — зловеще сказал Омар.
— Чем-то похоже на шелки, правда? — спросила я, поворачиваясь к Рэйвену.
— Они могут выскользнуть из своей кожи. Может, они смогут помочь Хелен.
— Я могу отправиться к ним и спросить, — сказал Рэйвен.
— А я пойду в Британскую библиотеку и изучу древние тексты, касающиеся теневой магии, — сказал Омар. — Остальные должны составить план, как вытащить вашу подругу из-под влияния ван Друда.
— Она ясно дала понять, что не хочет уходить, — сказал Марлин.
— Это говорит теневая сеть, — твёрдо сказала я, пытаясь убедить не только остальных, но и саму себя. Слова Хелен всё ещё жалили. — Это заставляет её видеть всё в негативном свете. Она видит в людях только эгоизм, а не добро.
— Хм, — сказал Сэм, — у меня был такой профессор по праву. «Куи боно?»12 попросил бы он нас задаться этим вопросом. Кому это выгодно? В этом есть определённая правда.
— Но не вся правда, — возразила Агнес. — Хелен, должно быть, видит это. В конце концов, она самоотверженно спасла Натана.
— И она сказала нам, что выходит замуж за ван Друда в одиннадцать часов, — сказала я. — За час до встречи Натана с ван Друдом на вокзале Виктория. Зачем ей говорить нам, если не хотела, чтобы мы спасли её?
— Так вот что мы сделаем, — сказал Марлин. — В одиннадцать мы поедем в отель «Гросвенор» и спасём Хелен.
— Да, — сказал Рэйвен, хлопнув друга по плечу. — Но нам понадобится помощь.
— Кто-то сказал, что им нужна помощь?
Мы все повернулись к двери, где стояла Дейзи в окружении Джинкса и Колли. В коридоре позади них толпились мальчишки. Я услышала, как Боттом крикнул им всем заткнуться.
— Вы привели с собой всю школу? — спросила я.
— Они все хотели пойти на помощь Бекки и его друзьям, — ответил Колли. — Он здесь?
— Нет, — ответила я, — но завтра он будет на вокзале Виктория и когда увидит всех вас…
Я посмотрела на ясные, сияющие лица учеников, многие из которых всё ещё были в синей боевой раскраске, и как я подозревала, в остатках малинового печенья, которое они съели в поезде, и все они были готовы рисковать жизнью ради своего друга. На мгновение мне стало интересно, как на них посмотрит Хелен. Увидит ли она эгоизм и жадность на их нетерпеливых лицах? Но нет, даже теневая сеть не могла омрачить эти лица.