И 8 (СИ)
– Говоришь, что с тобой лучше дружить? – хмыкнул я.
– Говорю, что со мной лучше дружить, герой Оди. И говорю это больше не тебе, а им – пластиковая муха повернулась головной частью к удивленно замершим за столом лейтенантам – Ссака и Хорхе. Самые умные из твоих боевых командиров. Рэк… по моим наблюдениям он предан тебе, но его характер…
– Звучит так, будто меня ты уже списала со счетов…
– Да – на этот раз в механическом голосе не прозвучало ровным счетом никаких эмоций – В данный момент я уже в третий раз изучаю твой нейрочип, герой Оди. Это не полный скан в специализированном устройстве, но каждый раз я выуживаю что-то интересное. Ты в курсе, что тебя уже не раз погружали в глубокий и долгий холодны сон с обязательной блокировкой памяти?
– Подозревал…
– Твои подозрения полностью обоснованы. Но подобное случается. Пусть редко с теми, чей жизненный срок ограничен тикающим биологическим таймером, однако в твоем случае это вполне закономерно… Настолько закономерно, что, объединяя все известное мне и данные с твоего нейрочипа, я могу смело утверждать, что тебя уже можно и нужно списывать со счетов… Скоро тебя не станет, Оди – того злобного гоблина Оди, которым ты уже почти не являешься. Как давно ты заметил начавшиеся изменения в твоем характере? Поведении? Как давно ты перестал рваться вперед с безумной силой, герой Оди?
– Я…
– Как давно ты стал задумываться о важности подготовки?
– Все упирается в важность и серьезность задач… и в серьезность противника. Против плукса я могу воевать и дубиной. Но выйти голым против армии системной ведьмы…
– Разве раньше тебя это останавливало? Разве раньше тебя страшила смерть в бою?
– Я все еще не боюсь смерти. Но хочу сначала закончить все начатое, а затем можно и уходить. А ты… Ты начинаешь меня злить, Управляющая…
– Тебя злят не мои вопросы…
– Переходи к сути… – рыкнул я, но мой голос не впечатлил даже настоящую муху, что пристроилась рядом с каплей тушеночного жира.
– Ты помнишь простенькое название того дорогого и всегда секретного успешного стартапа, что породил истинно бессмертных людей?
– Каждый из посвященных помнит…
– О да… Vita immortalis 2.1…
– Бессмертная жизнь…
– Нет – возразила пластиковая муха и, вытянув один из тонких длинных щупов, толкнула жестяную банку, чтобы с нее сорвалось побольше капель жира для набежавших со стены насекомых – Неправильный перевод.
– Имеет значение?
– Перевод всегда имеет значение… Если переводить буквально и единственно верно, то название звучит как Неумирающая Жизнь.
– В чем разница?
– Во всем. И ты сам понимаешь это, герой Оди…
– Ладно…
– Ты ведь знал обо всем этом… ты знал о плате за бесконечную жизнь. Хотя узнал об этом уже слишком поздно – после того как сам прошел сложнейшую процедуру изменения на генетическом и психологическом уровне…
– Стоп. Психологическом?
– О да. Мало отключить биологический таймер, что вшит в генетический код почти каждого живого организма. Ведь таймер напрямую связан с мозгом… Случается, что абсолютно здоровые организмы просто принимают решение умереть… и умирают, успешно выполняя эту полностью нелепую безумную команду… Во мне есть сведения о том, что первые из прошедших процедуру Витализации, едва достигнув критического для их подсознания возрастного уровня, просто… прекращали что-либо делать или погружались в глубокую кому.
– Не ощущаю позывов к безделью…
– И не ощутишь. В те начальные для Атолла годы ты показал себя настолько полезным и незаменимым, что Первый сам предложил тебе пройти процедуру Витализации 2.1. Он не хотел терять столь важный инструмент, столь мощное оружие… И он был прав – даже сейчас твоя помощь неоценима… Ты успешно прошел процедуру, полностью оправился и вернулся к работе. Сведениями о твоей дальнейшей жизни и деятельности я не располагаю, но уверена, что однажды ты понял – с тобой происходит что-то… неправильное.
– Поясни…
– Я перечислю тебе основные вехи Витализации. Этап первый – бурное начало. Ты переполнен энергией настолько, что не можешь усидеть на месте. Почти все бессмертные пускались в долгие путешествия, с готовностью рискуя жизнями – прыгая в не до конца испытанные космические ракеты, спускаясь на дно глубочайших океанических впадин… Они были готовы на все ради так называемого драйва. И это были прекрасные и продуктивные для них дни. В этот период многие совершали удивительные открытия, создавали произведения искусства… В этот же период многие пристращались к наркотическим средствам и не забывали о поиске сексуальных партнеров…
– Дальше…
– Этап второй – резкое замедление, помноженное на перестраховку и тройную подготовку. В этот период все обычно сводилось к возвращению из путешествий, обоснование на одном месте, постройку чего-то простого, но крепкого – железобетонные особняки с многоуровневыми подвалами и стальными личными убежищами, например. Тогда же заводилась многочисленная личная гвардия и свита охраны, на территорию свозились дорогие умные системы защиты. Покупались летающие острова, где все точно также обустраивалось для долгой автономной жизни… Бессмертные переставали бездумно рваться вперед, пружина энергии внутри них уже не была настолько тугой… Тяга к наркотикам и сексу уходит, они начинают заботиться о своих телах. При этом они все же продолжали действовать, достигать своих целей, помогать обществу тем или иным способом – причем способом личным и деятельным.
– Дальше…
– Ты уже миновал этот этап, Оди…
– Дальше…
– Этап третий и самый долгий… Его называют платой за бессмертие.
– Поясни.
– За все есть своя цена…
– Я не про это…
– Третий этап… до него ты пока не дошел, но уже на грани, если верные мои наблюдения. Это время, когда активируются все до этого скрытые побочные эффекты бессмертия. Совокупления опять важны и становятся одним из смыслов новой жизни. Совокупления настолько важны, что согласие или несогласие понравившегося индивидуума уже не важны…
– Повтори…
– При нужде ты возьмешь силой…
– Дальше.
– Наркотики, алкоголь возвращаются и становятся частью жизни, но они не настолько важны как еда.
Я удивленно моргнул и глянул на остатки тушенки в банке:
– Еда?
– Деликатесная еда. Вкусовые сосочки становятся настолько чувствительными, что ощущается даже легчайший оттенок вкуса того или иного блюда.
– Эта хрень неважна…
– Была бы неважна… не порождай она со временем ничем необъяснимое стремление поедать плоть себе подобных… – тихо проскрипела пластиковая муха и с визгом рванула прочь, уходя от удара.
Ткнувшая в подоконник вилка согнулась, пробороздив в пластике борозду. Сделав пару глубоких вдохов, я нарочито неспешно распрямил вилку, разгрыз еще один перец, впервые поняв, насколько мне приятен бушующий во рту огонь. Бросив короткий взгляд на сидящих за моей спиной лейтенантов, я вернул взгляд на приземлившегося дрона:
– Уверена?
– Я перечислила лишь факты. И я знаю, что в своем прошлом ты столкнулся с этими проявлениями. Ты понял, что с тобой происходит что-то не то и начал копать, пытаясь прояснить ситуацию и одновременно борясь с самим собой. В какой-то момент ты наткнулся на целую подпольную империю тайно обслуживающих таких как ты… Похищение, убийство и приготовление взрослых и детей, организация торжественных сборищ на недосягаемых летающих островах, где в огромных залах на длинные столы подавались блюда из целиком запеченных себе подобных…
– Хватит…
– Это лишь вершина айсберга… на самом деле необъяснимых проявлений вроде каннибализма куда больше. Хотя не знаю куда отнести одолевающую многих безумную жажду по поеданию и смакованию татуированной кожи и…
– Хватит! – рявкнул я и звякнувшая банка упала, вылив на подоконник ручеек мутного жира – Вот дерьмо…
– Я должна продолжить, Оди…
– Зачем?
– Третий этап – не последний. Самый долгий, но не последний.
– Ладно… удиви меня…