И 8 (СИ)

Тройка остолбенелых гоблинов качнулись в сторону, когда их толкнула некая мощная сила. Над грязной запуганной пеной прибоя поднялась высокая широкоплечая фигура. Просторнейшая длинная рубаха, того же покроя штаны, крепкие деревянные башмаки, всколоченные волосы, грязная харя и широкая чуток дебильная улыбка – Рэк полностью походил на здешних окраинных полу лесных хуторян.
– Кто… кто ты? – это все, что сумел выдавить из себя старый оратор, продолжая оставаться неестественно выпрямленным и не замечая, что из перекошенного спазмом изумления уголка рта сочится обильная слюна – Ты… ты это… кто? А? А я… негодование мое велико… и…
Рэк выбил старпера из глубокой наезженной борозды словоблудия и теперь он никак не мог вернуться обратно, а душащее его шоковое удивление ухудшало ситуацию. Так здесь про высокородных не говорили. Никогда. Никто. Это мы – получив океан инфы из всех доступных источников – знали точно. Как знали и то, что недовольство вконец охерешевшей элитой давно зреет в огромной массе всем обделенных и задавленных непомерными налогами простолюдинов.
Управляющая не ошиблась – здесь что-то вроде средневековья. Для простолюдинов. Но мы знали, что элита жить в реалиях сральников с выгребными ямами и вечно теплого пива не собиралась. Это же касалось и вооружения. Но только там – за высокими стенами замков и прочих дворянских обиталищ. А тут… вон уже зашевелились те самые грозные…
Два рыцаря – прямо сука рыцари, включая разноцветные высокие метелки на горшковых шлемах с дырчатыми забралами – одновременно шагнули и одновременно же опустили руки на рукояти висящих на поясах мечей в черных простых ножнах.
– Крамола! Хула! – позорно тоненько взвыл опомнившийся оратор, направляя дрожащую руку на фигуру спокойно стоявшего детины с грязной наглой рожей – Не иначе спятил ты! Лишь это спасет тебя… хула!
– Взять его! Живым! – эти слова произнес сухонький и чуток согбенный гоблин с еще черной шевелюрой, но уже седеющей бородой. Весь в темном и невзрачном, он сидел на отдельном креслице среди остальных сидячих элитных и появился в поле зрения толпы лишь поднявшись во весь не слишком великий рост. Слова были произнесены таким голосом, что не оставлял сомнений ни у кого – он умел и имел право отдавать подобные приказы. Несколько крепких парней молча подбежали к толпе с разных сторон – серые темные рубахи, бурые штаны, все коротко стрижены – и начали протискиваться, бесцеремонно отталкивая покорных гоблинов.
– Проясните про сиськи Ванессы! – Рэк рявкнул так громко, что его услышали и в соседнем селении.
Но не сила крика, а его смысл заставил всех отшатнуться от него. Вокруг орка образовалось широкое кольцо. А затем появился и проход, по которому нарочито медленно шагали грозные рыцари. Руки от мечей они убрали, но шипованные стальные кулаки сами по себе являлись опасным оружием. Остальные «темные» замерли, окружив Рэка и давая блистающим бронированным рыцарям свершить показательное задержание.
– Не противься необоримой силе – скорбно и громко произнес оратор, старательно пытаясь напустить на себя сожалеющий вид – Своей безумной хулой ты навлек на себя великую беду, но быть может тебя коснулось временное помрачение рассудка и ты сможешь искренне раскаяться и заслужить прощения солнцеликой Ванессы из рода Прайд…
– Ты про сиськи ее скажи – они есть?! Я вижу впадину… эй! Серафий мать твою! – не менее остальных охреневший пленник вскинул голову и глянул на рычащего орка – Ты ее позорные сиськи видел?!
От Ванессы в белом донеслось что-то вроде захлебывающегося блеяния и подскочивший бородатый типок сердито закричал:
– Прошу! Заткните ему уже пасть!
Его силой усадили обратно похожие на него парни, что явно были ему сыновьями, а той блеющей деве приходились братьями.
Рыцари сделали еще шаг, подняли ладони, намереваясь опустить их на плечи орка. Я, наблюдая все из лесного массива, устроившись на одной из толстых дубовых ветвей, оскалился, зная, что сейчас произойдет.
Орк не разочаровал.
Сделав резкий шаг навстречу воинам, Рэк левой рукой подцепил на себя забрало одного из рыцарей, а правой коротко ударил, вбивая в вытаращенный глаз обычнейший кухонный нож с деревянной ручкой. Там его и оставив, орк шагнул в сторону и оказался за спиной второго бойца. Тот среагировал не сразу, потратив несколько секунд на почти медитативное созерцание того, как заваливает его друг. Закованный в металл труп с лязгом рухнул, дернулся и затих.
 
– А-а-а-а-а-а… – протянул опять остолбеневший старый оратор.
Еще удар…
Заоравший рыцарь прыгнул вперед, уходя от очередной атаки сзади. Выхватив меч, он развернулся с такой легкостью, что я заподозрил наличие в его доспехах сервоприводов. Но это лишь похвальная выучка и чуть ли не жизнь внутри железной тяжести. Последовавшая яростная атака тоже была удивительно быстрой и умелой. Шаг вперед, еще один в сторону, шипящий меч пошел по косой траектории снизу вверх, целясь в правое бедро орка… вот только Рэк не крестьянин. И он обучен куда не хуже. Плюс боевая коктейльная химия в крови… С издевательской неторопливостью уйдя от атаки, Рэк развернулся и нанес удар. Если первый раз он вбил между шейных пластин обычное же шило, то сейчас ударил топором. Длинная дубовая рукоять, мощное бородовидное лезвие и дикая орочья сила. Прогудевшее лезвие ударило в локтевое сочленение. Ударило с дикой силой, но прорубить не сумело. Зато вбило стальную защиту в живую плоть. И рыцарь не сдержался, в голос заорав, поспешно отшагнув назад, отмахнувшись мечом… Рэк крутнулся и бегущий к нему парень в темной рубахе сделал на автомате еще пару шагов и рухнул. Отлетевшая голова упала у ног пятящегося старика на помосте…
– Что же это?!
Тупой вопрос… А наслаждающийся Рэк убил еще одного «темного», буквально располовинив его до пояса. Хлынула кровь, радостно полезла на волю требуха, вытягивая за собой еще сокращающиеся органы, рев перепуганной и хлынувшей прочь толпы.
Тонкий и большинством оставшийся незамеченным свист… и целящийся из-за угла здания арбалетчик выронил оружие и затих, привалившись к бревенчатому срубу, пригвожденный за шею стрелой. Он был еще жив и старательно царапал бревна, но уже затихал. Приподнявшись, я глянул на умелого лучника из барачной коммуны – как и ожидалось, многие решили уйти от мирной жизни – и убедился, что он уже скрылся обратно за копной сена за жердевой оградой огорода. Но его все же заметили и туда уже бежали два крепких парня в темных рубашках. Я навел на них винтовочный игольник, повел прицелом, но так и не нажал на спуск – не понадобилось. Один поймал грудью вторую стрелу, а другого убила высокочившая с тесаком гоблинша. Ударила грязно, вспаривая шею, грудь и живот, после чего рванулась прочь, но запуталась в подоле длинного платья и рухнула. Подхватившись, перевалилась через ограду и скрылась, по пути раздавив брызнувший помидорный куст. Я вернулся к наблюдению за кровавой комедией у помоста.
Еще один мертв. Другой «темный» жив, но лишился ноги и куда-то ползет с удивительной целеустремленностью, оставляя за собой жирный кровавый след. С помоста исчезли все элитные, а старый оратор чего-то упал на колени и схватился за грудь. Ранен? Вглядевшись в его лицо, я понял – нет, не ранен. Разве что изнутри. Его шлепнуло инфарктом и похоже, что фатальным. Завалившись набок старпер занялся мелким подрагиванием.
А Рэк все так же стоял напротив замершего подранка рыцаря и ждал, когда тот перейдет в атаку. Тот никуда не торопился. Равно как и немалая часть толпы, что добежала лишь до краев этой выделенной под сферу наказаний зоны и там остановились, наблюдая за происходящим. Многие возбужденно перекрикивались, позабыв про извечную осторожность забитых простолюдинов:
– Ты видел? Ножом завалил! В глаз!
– Обычным ножом!
– Да и топор обычный – у каждого из нас такой есть!
– Тише! Тише!
– Да заткнись ты, Никодим! Не у тебя брата ни за что ослепили?!
– Кто этот безумец? С какого он хутора?