Меч Тамерлана

Кошка дернула ушами. Мяукнула:
– Многие обещали, никто не выполнил сказанного. Я не верю тебе, странник в обличье самого ангела Смерти… Если только ты не оставишь зарок…
Данияр посмотрел на нее с иронией. Усмехнулся:
– Что ты хочешь в качестве зарока?
– Капли твоей человеческой крови будет вполне достаточно… – Заметив, что юноша улыбается, она оскалилась и прошипела мстительно: – Я знаю, что ничего не могу сделать тебе, но если ты обманешь, то я буду преследовать тебя и мешать во всех начинаниях, стоит только тебе ступить на эту землю! Что бы ты ни задумал.
Данияр поднял руку. Ярослава вцепилась в его локоть:
– Не надо… Кровь – слишком высокая плата, тем более ты даешь ее в руки темного духа, оборотня, утратившего свою личину. Мы сами достанем кувшин, уступ недалеко, я спущусь, а вы поможете мне выбраться.
Андалиб снисходительно засмеялась:
– Занятное предложение. И бесполезное. Печать вы все равно без меня не снимете.
Ярослава фыркнула, кивнула на Данияра:
– Ты хоть знаешь, кто он? Он…
Кошка перевела взгляд на Данияра. Посмотрела холодно.
– Тсс. Тише, если не хочешь все испортить: горное эхо любопытно, что ни услышит, то всем разнесет… – она перевела взгляд на Данияра. – Я знаю больше, чем тебе думается, красавица из прошедшего. Например, то, что только что ты кое-кого обманула, оставив на полпути сюда. – Ярослава смутилась, отвела взгляд. Кошка усмехнулась, мяукнула удовлетворенно: – То-то же. Так что, посланник, договорились? – обратилась она вновь к Данияру. – Даешь зарок?
– Даю.
Данияр взмахнул рукой – привычная куртка словно подернулась дымкой, оседая за его фигурой длинными полами плаща, – достал серебряную иглу, проколол палец и тут же снова спрятал ее под невидимый полог. Небольшая алая капля показалась на поверхности кожи, собралась в полусферу. Данияр сбросил ее – капля отделилась от кожи, замерла, будто в невесомости. Протянув над ней руку, поводырь проговорил:
– Эта кровь человека – зарок того, что я не откажусь от своего обещания и освобожу от проклятия оборотня по имени Андалиб после того, как она поможет мне. Да будут солнце, ветер и камни свидетелями моей клятвы, да сохранит Хаос этот зарок до момента исполнения клятвы и передаст оборотню Андалиб, если я отступлю.
Из центра его ладони стекало серебристое пламя. Захватив каплю крови, словно мошку, в следующее мгновение растаяло. Кошка удовлетворенно мяукнула, выйдя из тени, уплотнилась – пушистая шерстка снова стала золотистой и яркой. Подошла к обрыву:
– Я принесу кувшин.
Ярослава сердито всплеснула руками:
– Так что и я предлагала. Безо всяких клятв и зароков.
Кошка фыркнула. Проходя мимо Ярославы, толкнула ее бедром и наступила на ногу – девушка почувствовала тяжесть, будто на ногу мешок с мукой упал, и громко вскрикнула.
Кав ловко спрыгнула на камни, спустилась к обрыву и, пройдя буквально над пропастью, подцепила зубами ручку кувшина.
Данияр пристально следил за ее уверенными и грациозными движениями.
Ильяс тем временем подошел к стоявшему в отдалении растерянному Антону. Дотронувшись до его рукава, спросил на ухо:
– Вы кто? Демоны?
Антон усмехнулся, пожал плечами:
– Говори о них, я вообще в этом деле ничего не смыслю. А они, – он кивнул на Ярославу и Данияра, – вроде волшебники. Только Ярослава – такая же смертная, как мы с тобой, а он… Я даже не знаю, кто он… Но, по ходу, сама Смерть…
Ильяс перевел взгляд на увлеченно наблюдавших за кошкой-оборотнем Данияром и Ярушкой, сделал несколько неуверенных шагов в их сторону Губы беззвучно шептали заклинание. Данияр тут же выпрямился, оглянулся через плечо и посмотрел строго.
– Не надо… Я не причиню тебе зла.
Этого оказалось достаточно, чтобы Ильяс смолк, но при этом попятился еще на несколько шагов и, достигнув тропы, развернулся и побежал вниз по склону. Ноги скользили, камни крошились под ними, рассыпаясь в белесую пыль. Данияр хотел остановить его, но Ярослава перехватила его руку:
– Пусть бежит. Меньше знает – лучше спать будет.
 
Данияр озадаченно прищурился, вслушиваясь через морок в то, что произносил Ильяс.
– Он защитное заклинание бормочет. Как бы не привлек внимания кого не следует…
Взгляд Ярославы метнулся в удаляющуюся спину, потяжелел.
– Не привлечет, – прошептала она и щелкнула пальцами.
В этот же момент Ильяс словно поперхнулся словами. Горло перехватило, приступ кашля заставил остановиться и согнуться вдвое. Сделав еще несколько шагов, захлебываясь в надсадном кашле и пытаясь одной рукой ослабить ворот одежды, юноша оглянулся. На лбу выступила волна испарины, испуганный взгляд остановился на лице светловолосой девушки.
– Ведьма, – вырвалось у него.
Ильяс безвольно прислонился плечом к каменной стене, земля ушла из-под ног. Юноша скользнул по стене и замер, прислонившись к ней и вытянув ноги.
– Сплю. Мне некуда торопиться, – едва шевеля губами, прошелестел юноша, закрыл глаза и замер.
Кошка забралась на уступ с противоположной стороны от Данияра, и, прищурившись от солнца, взглянула на уснувшего Ильяса.
– Мур-р, – фыркнула она презрительно.
– Отдавай кувшин, – Данияр шагнул ей навстречу.
Кошка фыркнула и не двинулась с места.
– Мы же договорились, – Поводырь заметил, как за острыми ушами кошки собрался темный морок.
На дне зеленых кошачьих глаз промелькнула лукавая усмешка, он не успел на нее среагировать – лишь протянул руки, как безусая демоница, будто по щелчку, растаяла в воздухе. Пальцы сомкнулись над пустотой.
– Хватай ее! – Ярослава тоже рванулась вперед, но опоздала. Девушка взвыла: – Почему ты не схватил ее, ты же Змей, маг времени! Тебе все пути подвластны!
Данияр выпрямился.
– Хитрый кав, – усмехнулся он. – Она поняла, что я здесь тайком и свою магию применять не могу… Или у нее есть веские причины не исполнять свое обещание.
– Ты даже не бросишься в погоню? – Ярослава от удивления развела руками.
Поводырь снова усмехнулся, посмотрел на вершины гор – пепельно-розовые, в дымке золотистых облаков, словно стражи у ворот.
– Дадим ей небольшую фору, пусть доберется до своего Лесного человека, кем бы он ни оказался.
* * *
Катя едва успела прийти в себя – темнота внутри кувшина не позволяла определить, сколько времени она провела без сознания. Но когда снова очнулась, обнаружила себя спящей на подушках, под ворохом шелковых одеял, а на ковре, скрестив ноги и установив домиком руки, сидел джинн и наблюдал за ней.
Заметив, что девушка открыла глаза, он ослепительно улыбнулся:
– Вай, красавица, хвала Всевышнему, ты жива! А то я уже думаю, будить, не будить тебя…
Катя приподнялась на локте, протерла глаза:
– Сколько времени я была без сознания?
– Совсем недолго, сахарная моя, – Джафар льстиво улыбнулся.
Катя села и огляделась по сторонам: те же медные искривленные стены. Она все еще внутри кувшина.
– Что произошло?
Джинн продолжал улыбаться.
– Ты, драгоценная моя, изволила пошуметь и по недоразумению перевернула наш сосуд. Но, хвала небесам и наложенной печати, – он возвел открытые ладони к небу, – его магия осталась нетронутой…
Катя неожиданно отчетливо поняла, что она парит – кувшин двигался. Вскинув руку она прервала речь джинна.
– … Мы куда-то движемся! – она вопросительно посмотрела на Джафара – тот охотно закивал.
– Восхищаюсь твоей наблюдательностью, госпожа… Мы действительно, как ты изволила заметить, движемся.
И хоть речь джинна была витиевата и наполнена почтительными интонациями, Катя не могла не заметить лукавую усмешку, то и дело загоравшуюся на его губах. Она посмотрела на него исподлобья:
– Ты издеваешься, да?
Джафар засмеялся в голос:
– Как смею я…
Катя поморщилась:
– Прекрати, не то снова начну биться о стены.
Улыбка тут же слетела с лица джинна:
– Не стоит. Иначе мне придется применить защитную магию, госпожа. Ты все-таки на моей территории, я был бы очень огорчен, если бы мне пришлось нарушить правила гостеприимства и обездвижить тебя.