Оборотные цветы (СИ)

Я тяжело выдохнула и открыто посмотрела в пронзительные зелёные глаза дознавателя. Ещё двадцать нападений! И ни одного ответа.
— Думаю, у меня нет особого выбора в принятии решения.
— Ваша помощь заключается в непротивлении.
— В таком случае я надеюсь, что мои воспоминания помогут вам, хотя и сильно сомневаюсь в этом.
Дознаватель спокойно кивнул и стал, не торопясь, закатывать рукава рубахи.
— Придвиньте кресло ближе к центру стола и сядьте комфортно.
Комфортно? Даже не сомневаюсь в том, что почувствовать себя умиротворённой в пристутсвии оборотня попросту невозможно. Однако чем быстрее это закончиться, тем скорее наше нежелательное знакомство прекратится. Скосила глаза на василиска. Вот, кто чувствует себя везде комфортно. Шерсар развалился в кресле и следил за всем происходящим из-под полуприкрытых ресниц, словно это был не допрос, а простая формальность.
— Положите руки на стол.
Молча подчинилась. Мужчина наклонился ко мне так, что я уловила его запах: елового леса, в котором можно бродить бесконечно и чего-то ещё, что укрылось от меня, так как он резко накрыл мои ладони и сжал их. Испуганно дёрнулась, но хватка услилась. Такие медвежьи лапы не выпустят живым из своих объятий.
— Не стоит волноваться, я не причиню вам вреда, Сая. Нужные нам воспоминания находятся достаточно глубоко, я не стану касаться лишнего. Сосредоточьтесь на них, так будет проще.
Смирившись с неизбежностью, закрыла глаза и, зажмурившись, приготовилась к волне боли. Но её не последовало. Вместо этого по телу пробежала приятная дрожь, ободряя и успокаивая. Очередные чары? И показалось ли мне, что, когда эта магия укрыла меня, мужские пальцы ласково погладили ладонь?
А затем всё исчезло: комната, дознаватель, василиск, моё настоящее и будущее. Осталось лишь прошлое, Я снова ощутила на щеках острые поцелуи льда, и с восторгом понеслась с горки на лыжах, приближаясь к Оленьему Логу. И хотя короб больно натирал спину, мне хотелось кричать от восторга. Комочек счастья, как маленький мурлыка, свернувшись, грел внутри. Марьяна дома, она ждёт меня и на столе стынет вкусный завтрак. Всё хорошо, это был лишь кошмарный сон. Внезапно странное чувство двойственности стало появляться у меня в сознании. Предметы смазывались, и моё перемещение в пространстве выглядело как-то неествественно, словно время то замедляет, то ускоряет бег. Я хотела закричать: — Бегите!, — и не могла вымолвить ни слова. Едкий дым ударил в глаза, и события, словно снежный ком, понеслись с нарастающей скоростью. Рыжие кудри, крики и рык за спиной, затем удар и океан боли, заключивший моё сознание в темницу.
Дознаватель бросил меня в логове волчицы, дальше он не стал следовать.
Вынырнув из омута воспоминаний, я поняла, что щёки мокрые от слёз, которые никак не желали останавливаться. Лукас сидел, нахмурив чёрные брови и задумавшись над чем-то. Всё моё существо наполняли ярость и боль, приследовавшие меня всё это время. Я видела зелёные искры в его глазах, и мне хотелось растерзать горло зверя, отомстив за тех, кто погиб в то утро. Сжала кулаки, призывая себя успокоиться.Терпение Сая, всё позади. Можно идти куда пожелаешь.
— Теперь я свободна? — голос всё-таки предательски дрогнул.
— Почти.
Что значит почти? Я резко вскочили с кресла, сдерживая негодование.
— В ваших воспоминаниях есть крайне интересные детали, которые требуют рассмотрения. Возможно, ваше присутствие ещё потребуется. Я попрошу вас задержаться в городе, как минимум на неделю. Раузмеется, примите мои извинения за задержку, и чтобы хоть как-то скрасить ваше пребывание в столице, прошу быть моей гостьей. Примите ли вы моё предложение?
Я в недоумении уставилась на оборотня. В его устах это предложение звучало как приказ или издёвка. А может, и то, и другое одновременно.
— Боюсь, что Ссая уже приняла одно предложение и его ей достаточно.
Василиск стоял позади меня, и я буквально ощущала злость, исходившую от него. Да что происходит между этими двумя? Похоже, что мир окончательно сошёл с ума. Иначе как объяснить то, что кукловоды, как дети, тянут несчастную марионетку в разные стороны?
 
— Всего доброго, господин дознаватель, — решительно прервала их спор и, не дожидаясь, ответа, вышла за дверь.
Сильвия всё так же сидела, склонясь над бумагами, увлечённо вчитываясь во что-то. Кажется, я пробормотала какие-то прощальные слова и стрелой вылетела в коридор. Голова шла кругом, а сердце билось, словно у загнанной лани.
Дверь снова распахнулась и из неё вышел невозмутимый василиск. Змееглаз сразу же пошёл обратно в вестибюль, не дожидаясь меня. Его лицо было настолько равнодушным, насколько это вообще было возможно. Усталость и вновь пережитая боль взяли своё. Догнав стража, толкнула его в спину:
— И всё, Шер? — я растерянно втянула воздух, пытаясь сложить пазл, — Почему нельзя было сразу прочесть мои воспоминания и послать в департамент вестника с докладом? Зачем было всё так усложнять? Тащить меня через всю империю! Почему этого не мог сделать ты?!
Гневно выдохнула в лицо мгновенно оказавшемуся рядом василиску.
— А ты бы этого хотела, Ссая? Хотела бы?
Непонимающе распахнула глаза: это-то тут при чём? Но нервное напряжение дало о себе знать. Вопрос стража совершенно дезориентировал меня, и всё, что я смогла сделать, это только обвинительно ткнуть пальцем в грудь Змееглаза и выдавить возмущённое:
— Ты...
Я хотела ударить его, сделать ему больно, чтобы он ощутил, как мне плохо. Хотела кричать и поносить его упрямство последними словами. Но договорить мне не дали. Шерсар перехватил запястье и, прижав к стене, жадно поцеловал, прикусывая губы. Томительная страсть, словно волна, захлестнула меня с головой. Только через несколько секунд я поняла, что вдыхаю его аромат и, запустив пальцы в пепельные волосы, бесстыдно прижимаюсь к мужскому телу. А он властно плавит меня своими прикосновениями, вынуждая забыть обо всём. Впервые я почуствовала не холод его тела, а раскалённый жар, который ненасытно поглощал меня без остатка. Одумавшись, отчаянно уперлась кулаками в его грудь, сопротивляясь собственному желанию, и сильно ударила, пытаясь оттолкнуть василиска.
Мужчина ощутил моё сопротивление и резко отпрянул. В его глазах плясали золотистые искры.
— Если ты помнишь, то я тоже допрашивал тебя. Однако господин дознаватель настоял на твоём личном присутствии в столице.
Вздрогнув, просто смотрела на него, не зная, что сказать.
Обратную дорогу я помнила плохо, всё было как в тумане, из которого невозможно найти выход. Вот уже Лютик радостно увивается возле меня, бодаясь широким лбом. Мы идём по деревянной лестнице, тринадцатая половица скрипит под ногой. Страж отвёл нам небольшую спальню на втором этаже. Он говорит что-то ещё, но вдуматься в смысл сказаного я даже не пытаюсь.
Холодная ванна несколько привела в себя. Постепенно мысли растворялись в воде, оставляя после себя лишь приятную прохладу. И только спустя пару часов пришло осознание того, что что-то не так. Растерянно оглядываясь вокруг, не находила ничего насторожившего меня, ровно до тех пор, пока случайно не опустила глаза на руки — ни единой царапины на них не было. Чуть бледная, но всё же совершенно здоровая кожа без единого изъяна. Удивлённо прикоснулась к лицу, осознавая отсутсвие повреждений. Мысли лихорадочно закружились. Когда? И самое главное — кто это сделал? Из взволнованной дымки воспоминаний свежими пятнами выступило моё знакомство с главой департамента: вот ладони дознавателя крепко сжимают мои, и по телу пробегает приятная прохлада.
— Лукас, — прошептала вслух его имя, пробуя его на языке. Мягкие баюкающие звуки совершенно не укладывались с моим первым впечатлением о нём. Возможно, оно ложное... Задумчиво произнесла имя ещё раз. У меня есть минимум неделя, чтобы подвердить или опровергнуть эту докадку. Но отчего-то делать этого совершенно не хотелось. Из огня да в полымя. Нет уж, стоит держаться от него подальше.