Отборная попаданка архидемона (СИ)
Васандр перебрасывается с угрюмыми парнями несколькими фразами о каких-то местных играх, называет незнакомые Леонхашарту имена, и когда те расслабляются и начинают глупо улыбаться, спрашивает о мужчине, к которому они пришли.
— В командировке он, — отвечает плечистый парень. — Вернется нескоро.
— А где в командировке? — вкрадчиво произносит Васандр.
— Да кто знает? Уехал, мамке моей ключи дал цветы поливать, а так ниче больше не сказал.
— Мы хотели поговорить о его бывшей жене Маргарите и ее дочери Насте, — продолжает Васандр.
Парни, до этого сидящие, согнув спины, резко выпрямляются, выражение их лиц меняется.
Леонхашарт не первый раз замечает такое преображение.
— Об Анастасии, — плечистый присвистывает и переглядывается с остальными.
То, что ее многие называют по полному имени, Леонхашарт тоже подмечает и ему не нравится, что он в числе обращающихся к ней так.
— Да, об этой крошке, — улыбается Васандр.
Парни кивают и опять переглядываются. Леонхашарт едва сдерживается, чтобы не вмешаться. Васандр же продолжает выспрашивать:
— Можете рассказать нам о ней?
— А она не против, чтобы мы рассказывали? — с опаской уточняет плечистый.
— Какая разница, она ведь не узнает.
— Э нет, она ведьма, натурально тебе говорю, круче бабок по объявлениям, мы ниче говорить не станем, если Анастасия этого не хочет.
Теперь уже переглядываются Васандр с Леонхашартом.
Но эти парни — всего лишь люди, и кружева слов Васандра, его отточенный дар убеждения через пять минут пространных разговоров ломают их волю.
— Район тут у нас не очень, новеньких жестко прессуют а она еще красотка, — плечистый мечтательно вздыхает. — На нее сразу Жора Быстрый взгляд положил. На мамку ее тож, но та такая фифа, к ней не подойдешь, а если подойдешь, так глянет, что отвалишь, ощущая себя ну прям лохом последним. И показалось нам, что Анастасия помягче будет, попроще, ну чё ей, пятнадцать лет, никаких понтов, ниче такого. Подкатил к ней, значит, Жора Быстрый, говорит, «Настюха, ты теперь моя», она так глянула на него, как на пустое место, и говорит: «Меня зовут Анастасия, и я сама решаю, с кем встречаться. С тобой не буду». Ну он парень ниче так, поэтому решил ей дать шанс, говорит: «А чё не хочешь-то? Недостаточно хорош я типа для тебя?» Она ему такая: «Нет, я не могу встречаться с парнем, который слабее меня. А ты слабый, медленный и трусливый». Слово за слово, и как-то так получилось, что поспорили они, что если Анастасия пробежит до вокруг домов быстрее него, подтянется больше раз, чем он, и залезет на башню котельной выше, чем он, то Жора Быстрый от нее отстанет раз и навсегда. Ну нам спор глупым показался: Жорик реально быстрее всех бегал, его ни разу охранники магазинов не поймали, когда он с пузырем сбегал, отжимался он похуже, но девчонке бы не уступил, а на башню ту лазил с пяти лет до самого верха. Потом, правда, оказалось, что Анастасия спортсменка, за школу свою на областных соревнованиях выступала и команду к победе привела, но Жора реально был быстрее нас всех, сильнее. Только на состязании с Анастасией его как прокляли. Она еще подначивала его: слабак-слабак. И он бежал натурально как черепаха, отжаться смог лишь семь раз — дыхалки не хватило, хотя обычно он тридцатник выдавал. И на трубе — там ваще чертовщина творилась: Анастасия поднялась всего метров на тридцать, зацепилась за перекладины — легкая такая, красивая, аж зубы сводило — и снова обозвала Жору трусом, сказала, что у него поджилки так трясутся, что он никогда не поднимется до нее, а он на десять метров забрался, весь побледнел, трясся и не мог дальше лезть. Будто она его прокляла. Жора тогда еле слез. Его трясло, он потом даже в кустах блевал, а Анастасия ушла, как ни в чем не бывало.
Невольно Леонхашарт примеряет это на нынешнюю ситуацию, и у него промелькивает совершенно нехарактерная, глупая мысль: «Похоже, нам еще повезло, что мы все легко отделались после того как навязали это шоу Анастасии». Он касается раскалывающегося от приступа боли лба: рога очень хотят вырваться наружу.
— Жора потом неделю из дома не выходил, — плечистый шмыгает раскрасневшимся от выпитого и холодного ветра носом. — Он натурально боялся, дрожал, съежился весь, исхудал. Радаки у него даже забеспокоились, на разборки к ее мамке ходили, но она их утыкала за полчаса, они потом еще восхищались ее добротой, извинялись за наезд и подарили ведро малины. Мамка эта то ж, наверное, ведьма.
«Нет просто хорошо использует свои более чем скромные ментальные способности», — отмечает про себя Леонхашарт.
— Но потом уж Анастасия сходила к Жоре, — плечистый опять шмыгает носом. — Не знаю, что такое сказала ему, но он после этого выходить-то стал, но другим сделался, за уроки взялся прям только так, пить бросил, в институт задумал поступать. И нашу компанию бросил. Его пару раз побил Гоша с соседнего двора, но Анастасия во второй раз за Жору вступилась, и они зассали с ней связываться. Ведьма она. Страшная, хоть и красивая. Мы ж с ее старой компанией как-то пересеклись, и они рассказали, что она с Трясуном сделала, там ваще жуть.
— Что за жуть? — почти нежно вытягивает из них Васандр.
— Так это, — плечистый передергивается, и приятели его тоже как-то нахохливаются. — Жила она раньше в соседнем квартале, был у них там шизик один, любил своими причандалами потрясти, особенно при детях, ну и перед ней как-то тоже попробовал. Говорят, она глянула так на это дело скептически, и сказала, чтобы он поберег свое хозяйство, а то оно от холода и чужих взглядов болеет и при таком использовании неправильном отсохнет. Она всегда как-то так с заковыркой говорила, так что верю, что оно так и было. Ну и Трясун впрямь застудил чё-то, нечем трясти стало.
Парни все как один неловко ерзают на плите, да и Леонхашарту с Васандром не по себе, хотя они понимают, что защищены своей магией.
«В принципе, — Леонхашарт обдумывает этот рассказ. — Для неинициированного мага высокого потенциала такое воздействие возможно…»
Больше ничего интересного эти парни рассказать не могут, но подтверждают, что Анастасия ходила в школу вместе с ними, там училась хорошо, участвовала в командных состязаниях.
Когда Леонхашарт и Васандр усаживаются в машину, последний замечает:
— Сильна, чертовка, — улыбается восхищенно.
Дернув уголком губ, Леонхашарт раздраженно барабанит пальцами по ноге:
— Похоже на ментальное внушение, но менталисты не командные игроки, они больше одиночки…
Его раздражает восхищение Васандра, восхищение некоторых из тех, кого они уже допросили, вся эта загадочность, то, что прекрасная теория рассыпается в прах.
Нарушив хронологический порядок встреч от тех, кто последним общался с Анастасией, до тех, кто знал ее ребенком, они заезжают в соседний квартал. Там они об Анастасии спрашивают у сидящего на лавочке старика. У того выпучиваются глаза, и он, придушенно вскрикивая, отползает от них по жухлым цветам, скатывается по лестнице в подвал…
— Вы чего Трясуна пугаете? — хмуро спрашивает дородная бабка со второго этажа. — Не видите, человек не в себе! Имейте уважение к старости…
Леонхашарт и Васандр переглядываются.
— Похоже, история с отсыханием правда, — замечает Васандр и почесывает скулу возле шрама. — Это уже больше целительским воздействием отдает, они же не только лечить, они и калечить могут. Но запах целителей мне знаком, и сходства с ее запахом у него еще меньше, чем у ментального.
На смартфон Леонхашарта прилетает еще один ролик с тестдрайвом кабриолета, но роскошный автомобиль привлекает его намного меньше, чем Анастасия.
Несколько десятков встреч спустя (в том числе и с учителями, половина из которых возмущались ее дерзостью, а вторая половина восторгалась ее умением добиваться побед), в легких сумерках, они подъезжают к добротному домику в один этаж. Бородатый мужчина выкапывает из клумбы корни большого куста.
— Шестой муж, — тихо сообщает Васандр.