Нарциссическая семья: диагностика и лечение

 Искажение Действительности 
Из-за нехватки закладываемой с детства способности доверять, многие пациенты из нарциссических семей не имеют веры ни в долговременные цели, ни в свою способность достичь этих целей. Проблема возникает из-за низкого чувства собственного достоинства.
Они часто имеют серьезно искаженное представление о действительности, которое говорит им, что все что существует, не представляет особой сложности. Они склонны видеть других как более привлекательных, более способных, лучше во всем, чем они сами. Для них непредставимо, чтобы кто-то кроме них мог чувствовать себя неуверенным, или непопулярным, или толстым, или в любом ином смысле хуже (меньше), чем они сами себя чувствуют. По иронии судьбы, взрослые, воспитанные в нарциссических семьях, ни в чем так не эгоцентричны, как в озабоченности собственной неполноценностью! Они уверены, что они являются особенно, уникально дефектными: другие люди могут иногда делать ошибки, но только их собственные ошибки непростительны. Эти люди действительно так считают, и действительно верят всей истории о Брэди Банч (или семье Косби) о «семьях других людей». Когда им трудно справиться с ситуацией, они обычно уверены, что любой другой в подобной ситуации мог бы сделать все (и сделал бы) намного лучше.
Поэтому, как мы упоминали в четвертой главе, проверка действительности — это существенная часть работы с такими пациентами. Удивительно бывает узнавать об ошибочных предположениях, которые они строят, с которыми затем сопоставляют себя и приходят к выводу о своей неполноценности.
История Барбары.
Барбара — пятидесятилетний библиотекарь, которая начала лечение по поводу общего беспокойства. Она была воспитана в относительно успешно функционирующем хозяйстве одной из национальных общин, где к мальчикам относились как к принцам, а к девочкам так, как будто они невидимы.
Повзрослевший ребенок из скрыто-нарциссической семьи, Барбара не может вспомнить ни одного раза, когда она получала какую-либо награду. Она была круглой отличницей, поступила в колледж на полную стипендию, получила работу по окончании колледжа, и продолжала работать, пока не вышла замуж и не родила двух детей. После развода она воспитывала детей одна. Оба вышли в люди; Барбара никогда не просила у родителей помощи, а они никогда ее не предлагали. В то время, когда Барбара обратилась к нам, она все еще была «хорошей дочерью» (посещала родителей каждое воскресенье, закупала продукты, ухаживала за ними, когда они болели), и пыталась заслужить получить похвалу от родителей.
Барбара быстро шла на поправку и, посещая нас в последний раз, призналась в своей самой «постыдной» правде — у нее не было близких подруг. Ее врач был удивлен, мягко говоря, таким признанием, поскольку Барбара, казалось, имела большой круг подруг, которые часто сообщали ей о днях теннисных матчей, совместных завтраков и поездок за покупками — о всевозможных общественных событиях, и сама так же часто перезванивалась с ними. Когда врач задал ей вопрос на этот счет, Барбара не удержала слез, и рассказала о фильме под названием «Женщина незамужем», который она видела в начале 1970-х. Со слов Барбары, в этом кино героиня, женщина в процессе развода, имела трех подруг, и вся их группа по пятницам встречалась в одном и том же кафе, где они делились подробностями личной жизни и всегда поддерживали друг дружку во всем. Что бы ни происходило в жизни каждой из них, эти подруги встречались все вместе и были полностью, на сто процентов готовы всегда эмоционально поддержать одна другую.
Просмотрев эту 120-минутную голливудскую выдумку, Барбара сделала выводы относительно своей ценности и отношений: она не была хорошим другом, у нее не было настоящих подруг, а у всех других женщин была такая дружба, какую она видела в кино. Двадцать лет спустя, эта умная, образованная женщина была несказанно удивлена, когда узнала, что это попросту было неправдой. Мало того, что все другие женщины не принадлежали к группам как та группа в кино, но и ее врачу не было известно ни одной женщины, которая могла бы похвастать такими отношениями. Барбара вышла из кабинета на седьмом небе от счастья. Хорошо было распрощаться с беспокойством, но еще лучше было узнать, что у нее, оказывается, полно хороших подруг! Возможно, это было самое ценное приобретение, которое Барбара получила за весь курс лечения, но она едва не осталась без него.
 
 Нереалистичные ожидания 
Как видно из истории Барбары, искаженное мировоззрение часто ведет взрослых из нарциссических семей к тому, чтобы иметь нереалистичные ожидания по поводу себя и других. Когда они сочетают это с неверием получить награду в отдаленной перспективе и с неспособностью устанавливать реалистичные границы, эти люди часто говорят о себе, что легко пасуют перед трудностями, вечно канителятся или ленятся. Их из без того низкое чувство собственного достоинства еще более снижается, потому что они якобы не могут довести начатое дело до конца.
Вот некоторые варианты самооценки, которые мы слышали от пациентов:
. У меня все по олимпийскому принципу «главное не победа, а участие» — за все берусь, но не могу закончить ничего!
. Я — королева незаконченных проектов.
. Думаю, что я просто трус. Когда вещи принимают крутой оборот, я сразу в кусты.
. Я начинаю новое дело с таким энтузиазмом! Но потом, не знаю почему, интерес улетучивается.
. У меня так: я собираю всю свою смелость и делаю первый шаг. Но потом, чуть малейшая трудность, или если все как один не подбадривают меня, я теряю запал. Я пугаюсь. Мне уже нужно начать что-то другое.
. Я всю жизнь на вторых ролях.
. Возможно, я генетический урод. У меня нету гена упорства.
. Я ненавижу себя за то, что я такая ленивая! Все остальные, вроде бы могут сделать все эти дела. А я пытаюсь, но не могу. Думаю, я лентяйка. (Так часто звала ее мать.)
 Старый ненадежный Я 
Бывает интересно, выслушав от пациента или пациентки знакомую историю о том, какой он тряпка и слабак или безвольная трусиха, спросить их, а могут ли они просто изменить свое мнение. Может быть, после того как было начато дело (любое — выткать ковер, выучиться на парикмахера, поступить на юридический или пойти в армию), появилась новая информация, которая показала, что начатое дело не совсем то, что сейчас нужно, и потому пациент оставил его? Может быть, эту информацию было трудно получить до того, как начать дело и получить первые впечатления? Например, кто-то хочет стать студентом-медиком, но только став им, обнаруживает, что не может вынести вида внутренностей в анатомичке и потому вынужден оставить учебу? Может быть, прекращение начатого есть следствие осознанного и взвешенного выбора взрослого человека, основанного на новой информации?
В действительности, эти люди воспитывались не так, чтобы знать себя. Они воспитывались так, чтобы знать других, быть в состоянии предсказать то, что другие ожидают из них, и удовлетворять (или не суметь удовлетворить) эти явные или неявные потребности. Поэтому они пробуют много вещей, которые им плохо подходят. В тот период жизни (детство и юность), когда другие дети пробовали на себе разные варианты поведения, делали то и это, набивали шишки, и тем учились, что работает в этом мире, а что не работает, эти дети пеклись об эмоциональных потребностях их родителей. Но хоть они и не могли экспериментировать и пробовать новые вещи тогда, они могут делать это теперь.
Нереалистичные ожидания (см. параграф выше), характерные для многих взрослых детей из нарциссических семей, заставляют их брать на себя завышенные обязательства, требующие затрат времени и энергии. Как думала одна из наших пациенток, если все остальные могут делать эти вещи -работать полный рабочий день, воспитать двух детей, содержать дом, вести кассу родительского комитета, вести младшую группу бойскаутов, преподавать в воскресной школе, избираться в городской совет, делать всю выпечку самой и защитить кандидатскую, то она должна быть в состоянии сделать то же самое. Когда стало невозможно выполнить все эти задачи, она почувствовала себя неполноценной. Действительность, тем не менее, состояла в том, что ожидания были нереалистичны, а не в том, что она была неполноценной. Работа врача в этой ситуации должна была отразить действительность для пациентки и помочь ей решить, (1) какие из обязательств существенны, (2) какие другие обязательства обеспечат такой высокий уровень личного удовлетворения, что будет непродуктивно бросить их и (3) какие следует прекратить.