Странный каприз

Однако, занимаясь делами, Присцилла ни на миг не забывала об ожидаемом звонке. Когда телефон наконец зазвонил, она вздрогнула, но быстро взяла себя в руки. Сейчас она должна показать, на что способна!
Сперва мистер Эмхерст сообщил ей, что мистер Пинкни предложил такую же цену, но гораздо более выгодные условия оплаты. Агент объяснил, что для Говардов это очень важно: они переезжают в Аризону, и, чтобы обосноваться на новом месте, им понадобятся большие деньги.
Присцилла закусила губу. Она не могла поднять размер первых выплат. Черт, можно было догадаться, что Пинкни пойдет на хитрость!
— Но Говарды еще не приняли его предложение?
— Нет, но собираются. Они готовы поговорить с вами, но только из вежливости. Мисс Ларсон, не расстраивайтесь, если вам не удастся их переубедить. У всех у нас, знаете ли, случаются тяжелые времена, и не стоит обвинять этих людей за то, что они хотят продать свой дом повыгоднее…
— Да, конечно, — кивнула Присцилла. — Пожалуйста, позовите кого-нибудь из них к телефону.
Трубку взял мистер Говард. Судя по голосу и тону, ему вовсе не хотелось общаться с Присциллой. Но та как будто не замечала его неприветливости, помня о его почтенном возрасте и о том, что от него зависит судьба дома. У Присциллы остался единственный шанс вырвать дом Говардов из цепких лап Крейга Пинкни, и для этого она должна сделать все, что может. Для начала она объяснила Говарду, что собирается сделать с домом.
— Мне кажется, это здание как нельзя лучше подходит для гостиницы. Знаете, в старых домах есть какой-то особый уют, очарование, привлекающее посетителей. Я сама занимаюсь антиквариатом и знаю обаяние старины. Дом я обставлю антикварной мебелью: для каждой комнаты — свой особый стиль. Ни один другой покупатель не станет с этим возится: просто чуть-чуть подремонтирует и перепродаст. Тогда наслаждаться обаянием вашего дома сможет только одна семья. У меня же, мистер Говард, ваш дом будет открыт для всех, кто способен его оценить. В рекламном проспекте было сказано, что ваши предки владели домом на протяжении нескольких поколений. Я понимаю, что вам не хочется отдавать в чужие руки дом, с которым связано столько воспоминаний. Но я надеюсь сохранить семейный дух. Если не возражаете, я хотела бы описать историю дома в рекламной брошюре гостиницы, чтобы она, так сказать, сохранилась для потомков.
Мистер Говард пробормотал что-то неразборчивое. Присцилла вздохнула и выложила на стол своего козырного туза.
— Мистер Говард… Я знаю, это дерзко с моей стороны, но я надеюсь… может быть, вы позволите мне использовать в названии гостиницы ваше имя? Я назову ее «Дом Говардов».
— Как-как? — Впервые в его голосе послышался интерес.
— «Дом Говардов». Я не люблю броских названий. Фамильное имя, тем более такое известное в здешних местах, придаст гостинице ореол солидности, надежности. Мне нужно спокойное достоинство, особый аромат старого очага. Мне нужна гостиница, где посетители смогут расслабиться и спокойно наслаждаться духом Новой Англии. Но, разумеется, я не стану использовать ваше имя без разрешения. Если вы не согласны, употреблю другую фамилию, подходящую по звучанию.
— Подождите минутку.
Присцилла вздохнула с облегчением. Она победила! Мистер Пинкни остался ни с чем. Какое его предложение может поспорить с этим?
В трубке снова послышался дребезжащий голос мистера Говарда:
— Жена согласна. Говорит, ей это по душе. А размеры выплат вы поднять не сможете?
— Боюсь, что нет. Ведь перепланировка дома под гостиницу стоит целого состояния. Я собираюсь провести капитальный ремонт: все будет сделано по высшему классу. Я пошлю вам фотографии, мистер Говард, и вы убедитесь, что я работаю на совесть.
— Да… гм… ну… думаю, мы примем ваше предложение. И что, вы действительно назовете гостиницу «Дом Говардов»?
— Да, обещаю.
Присцилла знала, что сдержит слово. Ей самой эта мысль очень понравилась. Может быть, в истории семейства Говардов отыщется что-нибудь привлекательное для туристов… а если нет, ничто не мешает ей самой сочинить романтическую историю.
 
Трубку снова взял мистер Эмхерст.
— Дом ваш, мисс Ларсон, — произнес он, запинаясь, как будто не мог прийти в себя от изумления. — Поздравляю.
— Благодарю вас за помощь, мистер Эмхерст. Пожалуйста, передайте Говардам, что я хотела бы поговорить с ними еще раз. Мне нужно выяснить кое-какие детали.
И со счастливой улыбкой на устах она повесила трубку.
  
Глава 3
 
Дурную весть Крейгу принес мистер Эмхерст. Прямо от Говардов он отправился в офис «Недвижимость Пинкни», расположенный на Бойлтон-стрит, в деловой части города. Офис находился в старинном кирпичном здании; обстановка его — латунные лампы на дубовых столах, пушистый коричневый ковер, заглушающий шаги, кресла и диваны, обитые натуральной кожей, застекленные полки, а на них — толстые тома в позолоченных переплетах — напоминала скорее букинистический магазин, чем контору по продаже недвижимости.
Мистер Эмхерст был здесь не впервые; но в этом изысканном интерьере ему каждый раз становилось как-то не по себе. Сам он в своей конторе на первом этаже высотного офисного здания придерживался безликого ультрасовременного стиля. А здесь даже кофе — в фарфоровых чашечках!
Наконец секретарша пригласила его войти. Мистер Эмхерст поставил недопитый кофе, поправил галстук, пригладил редеющие волосы, откашлялся и бочком протиснулся в широкие двери кабинета. Крейг, встав из-за стола, протянул ему руку. Мистер Эмхерст пожал ее и, помявшись, вымолвил:
— Боюсь, мисс Ларсон стала домовладелицей.
— Вот как? Она предложила больше?
— Нет, столько же.
— А размеры выплат? — Крейг подозревал, что финансы мисс Ларсон не позволяли ей увеличить суммы взносов. И потом, она ни за что бы до этого не додумалась. Ему самому эта идея пришла в голову по чистой случайности.
— Нет, нет, выплаты у нее даже меньше, чем ваши, — промямлил Эмхерст, вдруг осознав, как глупо с его стороны было явиться сюда с дурным известием.
Проницательный взгляд остановился на потной физиономии Эмхерста.
— Я полагал, что Говарды оценят мои условия!
— Разумеется! Вы поступили мудро! Они были уже готовы подписать договор, но…
Резким жестом Крейг указал ему на кресло.
— Что «но»?
— Мисс Ларсон настояла на внесении в заявку одного условия. Прежде чем принять окончательное решение, Говарды должны были поговорить с ней по телефону.
— Необычное условие.
— Да, я ее отговаривал, но она уперлась… Говарды согласились, не подозревая, что разговор с ней повлияет на их решение. В конце концов, предложить больше она все равно не сможет. Они просто обязательные люди, поэтому и…
— Что она им наобещала?
Мистер Эмхерст снова откашлялся.
— Сначала она стала рассказывать о гостинице — как она ее переделает, обставит антикварной мебелью и так далее. А потом пообещала назвать гостиницу их именем — «Дом Говардов» — и привести в рекламной брошюре историю семьи. Вот это их и соблазнило.
Крейгу редко случалось выходить из себя. Когда он злился, то не вскакивал и не повышал голоса, только глаза угрожающе суживались, на высоких скулах выступали красные пятна, а голос становился тихим, едва слышным. Вот и сейчас Крейг заговорил почти шепотом, и Эмхерст наклонился, чтобы не пропустить ни слова.
— Вот это трюк! — шептал Крейг, сжимая кулаки. — Да эта женщина — настоящая язва! Так их одурачить! Ее счастье, что разговор шел по телефону — стоило бы им увидеть, как она одевается… Она же обманула стариков! Она не станет давать гостинице их имя!
— С нее станется, — пропыхтел Эмхерст.
«Интересно, — подумал он, — когда это мистер Пинкни успел ознакомиться с особенностями ее стиля одежды? Сам мистер Эмхерст уже привык к экстравагантным нарядам своей клиентки, его только смущало всеобщее внимание, которое она вызывала везде, где бы ни появлялась…
— Мне очень жаль, что вам так не повезло, мистер Пинкни, — продолжил он похоронным тоном. — Без сомнения, мисс Ларсон — решительная женщина. Не удивлюсь, если ее гостиница будет процветать.