Агент на месте
Рима повернулась к нему. «Он хочет знать, есть ли у вас пистолет или мобильный телефон. Мы не можем позволить Бьянке получить доступ ни к тому, ни к другому по очевидным причинам».
Корт хотел сказать ей, что Бьянка не собиралась забирать у него пистолет или телефон, но вместо этого он подчинился. Он вытащил свой «Глок» и положил его на стол рядом с дверью, затем достал свой телефон и положил его рядом с пистолетом.
И охранник, и содиректор организации сопротивления были удовлетворены, поэтому ключ вошел в замок.
Корт прочистил горло, и оба сирийца обернулись к нему.
Американец поднял правую ногу и поставил ее на край стола, дотянулся до лодыжки и вытащил из кобуры курносый пистолет 38-го калибра из нержавеющей стали. Это он положил на стол рядом со своим основным оружием. Затем он полез в карман куртки и вытащил второй, а затем и третий телефон. Это он тоже положил на стол.
Из-за пояса у него выскользнул складной нож, и он бросил его рядом с телефонами.
Корт посмотрел на мужчину с хвостиком. «В первый день в школе часовых тебя учат не использовать систему чести».
Рима сказала: «Это мой племянник, Фирас. По профессии он школьный учитель.»
«Скажите ему, что он не должен бросать свою дневную работу», - сказал Корт, но Рима не перевела.
Корт повернулся к тяжелой деревянной двери, и Фирас открыл ее.
* * *
Он был потрясен тем, как сильно изменилась Бьянка Медина за двадцать два часа, прошедшие с тех пор, как он видел ее в последний раз. На ней были джинсы и бежевый свитер, который был слишком коротким для ее роста в пять футов десять дюймов, и она лежала, растянувшись поперек маленькой кровати в маленькой комнате. Она выглядела усталой, измученной. На ней не было косметики, и он мог видеть темные круги у нее под глазами, которые говорили ему, что она не спала почти два дня.
Стена позади нее была каменной внешней стеной фермерского дома, а полы были выложены холодной плиткой. В комнате пахло влажным камнем. Отдельная ванная комната выглядела ухоженной, и там была тарелка с несъеденной рыбой и рисом, которую принесли для Бьянки с кухни. На столе стояла пустая бутылка из-под шампанского, и не того бренда, который обычно пила бы топ-модель европейской моды, постановил суд. Кто-то, Корт предположил, что это была сама Бьянка, придирчиво ковырялся в этикетке, пока она не оказалась разорванной на мелкие кусочки на столе.
С ней явно здесь не обращались плохо, но это было не слишком подходящее существование для того, кто привык жить хорошо.
Узнав американку, которая накануне вечером отбивалась от сирийских охранников и боевиков «Исламского государства», она приняла сидячее положение и заговорила по-английски. «Я не ожидал увидеть тебя снова».
Корт придвинул к ней простой деревянный стул и сел. «Вы слышали, что произошло сегодня?»
«Я ничего не слышал. Никто не будет со мной разговаривать».
«Пара детективов местной полиции, работающих либо от имени Ахмеда, либо от имени Шакиры Аззам, напали на семью Халаби. Они искали тебя».
Бьянка потерла покрасневшие глаза, хотя из них не вытекло ни слезинки. «Ахмед не успокоится, пока меня не найдут. Я думаю, Шакира не успокоится, пока я не умру». Она задала следующий вопрос будничным тоном. «Как дела у Халаби?»
«Они выжили… на этот раз. Два детектива парижской полиции были убиты».
«Позвольте мне высказать предположение. Ты убил их, верно?»
Суд не ответил.
Она потянулась к пластиковому холодильнику рядом со своей кроватью и достала из него свежую бутылку шампанского. Из бутылки капала вода, но она не обращала внимания на беспорядок, скопившийся на полу и на ее джинсах. Пока Корт наблюдал, она умело сняла фольгу, проволоку и пробку.
Оторвавшись от его взгляда, Бьянка сказала: «Я хотела что-нибудь, что помогло бы мне расслабиться. Я имел в виду Ксанакс, валиум. Они принесли мне скотч». Она понюхала влажную пробку. «Я сопротивлялся и получил это. Ничего настолько дешевого не пил с тех пор, как мне было пятнадцать лет.» Она отпила из бутылки, затем протянула ее Суду. Он просто покачал головой.
Бьянка снова сделала глоток, затем кивнула. «Наверное, я алкоголик. Был с тех пор, как я был ребенком. Ахмед использовал это в своих интересах. Помимо всего прочего. Я воздерживалась от выпивки во время беременности… и я была хорошей после рождения Джамала… пока не приехала сюда». Она пожала плечами. «Теперь посмотри на меня». Она поставила бутылку на пол между колен. «Заразительное влияние Запада, я полагаю».
«В Сирии люди пьют. Это не совсем Саудовская Аравия».
Бьянка пожала плечами. «Да… и я была одной из них». Она посмотрела на Корта. «Эй, ты можешь попросить их достать мне телефон?» Я хочу позвонить помощнице Джамала по хозяйству. Я нужен моему сыну. Меня не было слишком долго».
Суд не ответил ей; был нулевой шанс, что этот заключенный достанет телефон, чтобы позвонить домой, но он не собирался говорить ей об этом прямо сейчас.
Вместо этого он сказал: «Помоги мне понять… Как ты вообще связался с Аззамом?»
Бьянка слегка улыбнулась. Она была грустной, напряженной, уставшей, но Корт видел, что она все еще могла выглядеть красивой, только улыбаясь. «Мой дедушка со стороны отца был родом из Тартуса, Сирия, на побережье Средиземного моря. Ребенком я дважды приезжал сюда, затем четыре года назад меня пригласили на вечеринку в Дамаск. Для моих родителей было очень важно, чтобы я поехал, поэтому я поехал и встретил Шакиру. Мы подружились, и она познакомила меня с Ахмедом. Они были очень добры ко мне, относились ко мне так, как будто я принадлежал к их нации. Я решил остаться на сезон, чтобы показать свою солидарность с Сирией и алавитами. Я алави, если вы не знали».
Корт сказал: «Я знал».
Бьянка подняла брови. «Вы исследовали меня?»
«Я хотел знать, будете ли вы устраивать драку в отеле. Я подумал, что любая религиозная или племенная принадлежность может иметь значение. Конечно, это было до того, как меня посвятили в шутку».
«В чем шутка?»
«Что я схватил бы тебя в тот самый момент, когда террористы напали».
«Ах», - сказала она. «Это все упростило, не так ли?»
«Не все. Только ты».
Выражение гнева промелькнуло на ее лице, но оно рассеялось, и она продолжила говорить. «Я купил дом в Дамаске. Я хотел выступить против лжи, совершаемой Западом против моего народа. Шакира поблагодарила меня лично за мои действия. Мы бы обедали каждую неделю, и мы вместе ходили по магазинам в городе, если вы можете поверить в это сейчас».
Она сделала еще один глоток шампанского.
«Затем Ахмед попросил о личной встрече со мной. Конечно, я знал, что происходит, но я был польщен. Очевидно, что он один из самых важных людей в мире».