Агент на месте

Рима повторила про себя: «Мы не превратимся в монстров, с которыми сражаемся!»
Тарек прервал. «Возможно, если мы покажем ей доказательства преступлений Аззама, возможно, со временем это поможет убедить ее».
Рима покачала головой. «Невозможно. Она заботится только о своем ребенке, как и любая мать. Смотрите. У нас есть связи с повстанцами в Дамаске. Они могут забрать ребенка и доставить его сюда».
Воланд покачал головой. «Повстанцы и на километр не приблизятся к сыну президента, где бы он ни был. Эти люди, о которых вы говорите, даже не смогли напасть на пост охраны из двух человек возле городской библиотеки, не понеся потерь. Отправить их за ребенком было бы катастрофой».
Тарек на мгновение задумался. «Есть другой способ. Мы можем послать кого-нибудь с настоящим мастерством, чтобы забрать ребенка. Чтобы доставить его сюда. Тогда мы добьемся ее согласия. Поскольку Медина и ее сын здесь, у нее будет мотивация выступить против Аззама».
Винсент Воланд и Рима Халаби оба в замешательстве посмотрели на Тарека. Воланд спросил: «И кого вы предлагаете нам пригласить отправиться в Сирию?»
«Американский агент. Вы сказали нам, что он был одним из лучших в мире в такого рода делах. Очевидно, что работа, которую он проделал сегодня вечером, доказала вашу правоту».
Француз покачал головой. «Мой дорогой доктор. Американский агент великолепен, это правда, но в этом-то и проблема. Что вам нужно найти, так это дурака, потому что то, что вы предлагаете, отправиться в Сирию, чтобы забрать ребенка президента, — это дурацкое поручение».
Тарек возразил: «У нас с Римой есть другие контакты в Дамаске, в основном в медицинском сообществе, которые помогли бы ему, если бы мы попросили».
Воланд на это не купился. «Неподготовленные контакты. Послушай меня. Как я уже говорил вам раньше, этот американец на вершине своего ремесла. Он знает, что делает. Его работа сегодня вечером была блестящей, но один человек не может выполнить то, что нам нужно, чтобы вывезти этого ребенка из Сирии. К тому же, американец наверняка уже уничтожил телефон, которым он пользовался в сегодняшней операции. Я нашел его через специальный секретный центр обмена информацией для людей его… талантов, и я мог бы связаться с ним тем же способом, что и раньше, но нет никакой гарантии, что он будет связываться с посредником в течение нескольких дней, недель или месяцев. У меня пока нет другого способа связаться с ним».
Рима добавила: «Тарек, ты сказал, что он сказал тебе, что больше не будет работать с нами после того, что произошло сегодня вечером. Этот мост сожжен».
Тарек ответил: «Возможно, он не будет работать с нами, но мы можем спросить».
Седовласый француз сделал несколько медленных вдохов. Он не скрывал того факта, что думал, что имеет дело с дураками. «Опять же, у нас нет способа связаться с ним».
«У меня есть способ», - сказал Тарек.
Воланд склонил голову набок и повернулся в своем кресле к пожилому мужчине. «Каким образом?»
«Мы должны ему много денег. Он сказал, что если мы не заплатим до рассвета, он придет за нами». Слегка пожав плечами, он сказал: «Мы просто не платим ему».
Воланд поднял бровь. «Этот ваш план гарантирует, что он снова вас увидит… но не то, что вы увидите его».
Рима отпустила руку мужа и схватила его за локоть, когда до нее дошел смысл сказанного Воландом.
Тарек сказал: «Если мы не заплатим, я уверен, он свяжется с нами».
 
Воланд говорил авторитетно. «Я уверен, что он тоже. На самом деле, я видел множество фотографий с места преступления, показывающих, как это выглядит, когда этот человек «протягивает руку». Ваш план спровоцировать жестокого наемного убийцу не одобряется».
Халаби положил руку на руку своей жены и потянул за нее, чтобы она ослабила хватку, подобную тискам, на его руке. «Мы не работаем на вас. Ты работаешь на нас».
«И я не оказал вам большей услуги с начала нашего сотрудничества, чем предложив вам оставить в покое этот американский актив. Доверьтесь мне и моим допросам Бьянки Медины. Я не буду применять никаких насильственных мер. Только мягкое психологическое давление». Он слегка улыбнулся. «Дайте мне время, и я добьюсь желаемых результатов».
 ГЛАВА 13 
В Новом президентском дворце Шааб на холме, возвышающемся над западным Дамаском, первая леди сидела в почти полной темноте своей частной квартиры, продолжая смотреть новости из Парижа, хотя она знала, что описанное репортерами насилие и изображения мигающих огней не привели к успешному завершению ее миссии там.
Она посмотрела на часы и увидела, что Дрекслера не было уже полчаса, но как раз в этот момент тихий стук в ее дверь возвестил о его возвращении. Он снова вошел и сел напротив нее в зоне отдыха. Он не стал утруждать себя попытками поцеловать ее, и один взгляд на него и выражение его лица сделали ее еще более уверенной, что этот вечер, которого она с таким нетерпением ждала, обернулся катастрофой.
«В чем дело?»
«Мои люди в Париже сообщили мне, что Бьянка Медина была спасена от нападения этим вечером одиноким человеком. Местные дорожные камеры зафиксировали, как они бежали по улице к северу от отеля. Пока нет информации о том, куда они могли отправиться».
«Это был один из ее команды безопасности?»
Дрекслер покачал головой. «Тела всех пятерых телохранителей, сопровождавших Медину, были опознаны на месте происшествия. Никто не знает, кто сбежал с ней из номера., Но мы уже разрабатываем рабочую теорию».
«Скажи мне».
«Позавчера Медина и ее телохранители отправились на примерку в бутик на Елисейских полях. На скутер был выписан штраф за парковку через дорогу от магазина. Транспортное средство принадлежит сирийскому иммигранту, и, просмотрев дорожные камеры, мои люди обнаружили этот скутер и мужчину на нем возле еще двух мест, которые Медина посетила во время своего пребывания в Париже. Мы определили с высокой степенью надежности, что он вел наблюдение за Мединой».
«Кто он?» Спросила Шакира.
«Мужчина, которому принадлежит скутер, является членом Союза изгнанников Свободной Сирии. Вы знакомы с ними?»
Шакира склонила голову набок. «Это эмигрантская суннитская группа медицинской помощи, связанная с повстанцами. Зачем группе врачей и медсестер следить за Бьянкой?»
«Единственный вывод, который я могу сделать, это то, что они перешли в более жестокую организацию».
Шакира закатила глаза. «Все настоящие повстанцы мертвы, так что теперь любой думает, что может поднять знамя. Вы думаете, этот сириец был тем человеком, который похитил Бьянку Медину?»
Дрекслер покачал головой. «Ничто в биографии этого двадцатидвухлетнего парня не заставляет меня думать, что он мог бы сделать все, что от него требовалось, чтобы вытащить ее из того отеля. Но его присутствие на днях возле Медины придает правдоподобность теории о том, что в этом замешан Союз изгнанников Свободной Сирии. Мои люди прямо сейчас внимательно изучают организацию, чтобы понять, можем ли мы узнать что-нибудь полезное».