Пепел и крылья

Ниже приводится текст самой популярной баюкающей песни бистов о крылатых кошках и Золотом Городе – «Колыбельная шаати». Её поют матери своим детям, она звучит в сиротских приютах, её исполняют на похоронах безвременно умерших младенцев, вкладывая амулет шаати при погребении:
 
 
Ночь рассыпала монетки. Спи, малыш.
 
Тишина раскинет полог, не проскочит мышь.
 
Паучок спрядёт ловушку и поймает сны.
 
Сироту согреет кошка – стражник пустоты.
 
Первые лучи прорежут крылья хрупкой тьмы,
 
Души деток улетают в древние холмы.
 
А за ними, среди неба, словно дивный сон,
 
Золотого Града слышен сладкий перезвон.
 
В той стране не знают горя и не знают бед.
 
Там не ведают недугов. Страха, боли нет.
 
Словно мачты, шпили башен на седых горах
 
И трепещет память, тая, на семи ветрах.
 
Пробуждается пустыня и горит песок.
 
На рассвете еле слышен детский голосок:
 
«Обогрей меня, шаати, холод забери,
 
В Град прекрасный и далёкий душу унеси».
 
И ответит кошка: «Залезай смелей!
 
Отнесу тебя я сквозь пески. Скорей!»
 
Вмиг подставит спину, крыльями взмахнёт,
 
И малыш ненужный на века уснёт.
 
Обгоняя ветер, полетят они
 
В Град Златой, далёкий, на краю земли.
 
Ночь рассыплет звёзды – некому собрать.
 
Пусть сегодня кошка будет крепко спать.
 
 
Таким образом, самые глупые создания Аббарра получили статус почти священного животного, стали героями песен и легенд, а медальоны с их изображением из века в век служат оберегом для младенцев.
  
Сокровища Мэй
 
Аббарр – величайший, но не единственный из оплотов Мэйтару. Рассеянные по песку, как драгоценные камни на платье, оазисы подобны самоцветам – каждый имеет свою уникальную форму и огранку. Если вы располагаете достаточным количеством времени, присоединяйтесь к Драконьему Хвосту, самому полноводному каравану Мэй, и совершите путешествие по ожерелью Мэй.
Одни говорят, что оазисы – выплаканные от горя глаза Богини Мэй, другие – что дары Богини Интару, третьи – что уцелевшие осколки некогда зелёной долины. Каждый волен сам решать.
На восток от Аббарра, минуя Зев, известный так же как Сковорода Гаара, лежит Най-Тирах, город, раскинувшийся у подножия Энхар вблизи руин древнего Архива Тирха. Это место славится шерстью и молоком кулу, азуритовой мастерской Синего Резчика, чашками из панциря тарий, россыпью дешёвых украшений из пустынных самоцветов, масштабными ярмарками и представлениями, приуроченными к главным праздникам Оборота Орта и, конечно, обширной библиотекой. По легендам, руины Тирха хранят бессчётное множество тайн Древних, добраться до которых удаётся лишь редким смельчакам.
Так же Най-Тиарах знаменит сетью ледяных пещер и озёрами, спрятанными в них. В этих пещерах достаточно чудес, способных удивить, но одним из любимых и сыскавшим Най-Тиарах славу является марда – растение-паразит с бледными, похожими на птицу, цветами. По легенде, некогда Марда была дочерью пастуха кулу, любопытной девой, любящей проводить свободное время, изучая пещеры. Там-то она и повстречала подгорного правителя. От их союза родились прекрасные цветы – подземные птицы, что парят, не ведая неба. Цветёт это растение ограниченное время и является главным ингредиентом для знаменитого мороженого кулумару, которое готовят лишь на праздник Восьмой Луны.
 
Южнее Аббарра находится утративший своё былое величие оплот Варме, что на древнем наречии бистов означает «время» и «алый». Некогда там располагался храм Алого Пламени, сгинувший при столкновении с воинами Интару, давным-давно. Адептов Варме преследовали веками, пока не уничтожили окончательно. Сегодня сила алого пламени осталась лишь в рубинах, которых с каждым оборотом Орта становится всё меньше и меньше. Говорят, нынешнее поселение находится несколько вдали от изначальных границ древнего оплота, а пески вокруг полнятся суевериями. Местные шепчут о мерцающем городе, который возникает среди пустыни и исчезает подобно миражу. А ещё слухи рассказывают о старике, выходящем к ночному костру караванщиков и за миску похлёбки рассказывающем старые песни:
 
 
Пустынный дух в полночный час пришёл испить огня.
 
Тихонько он сидел средь нас, дыханье затая.
 
Он ел, как мы, и пил, как мы, смеялся и шутил,
 
Впервые за три сотни лет костёр его пленил.
 
 
 
Огонь плясал, и пели мы о доме и любви,
 
О тех, кого в сердцах храним, всем бедам вопреки.
 
И слово шло по кругу вспять, и каждый был не прочь
 
Свою историю пропеть, пока в разгаре ночь.
 
 
 
Нет места сну на биваке, чужак оплатит долг
 
Монетой не из серебра, а из сплетенья слов.
 
Его история сладка, она туманит ум:
 
В ней пламя Варме оживёт и хлынет на песок.
 
 
 
Песнь потекла, как жидкий мёд, пьянящая на вкус.
 
Там боль и смерть, любовь и кровь, там радость, страх и грусть.
 
И каждый слушал, не дыша, слова сочили яд:
 
Блеснула сталь, раздался крик, туман окутал взгляд…
 
 
 
Вот первый луч обнял песок, огонь давно погас.
 
Чужак смотрел на ворох тел. Чужак смотрел на нас!
 
И сколько раз бы не горел огонь во тьме ночной,
 
А на рассвете он всегда один и неживой.
 
Извечный сон на биваке, чужак исполнил долг
 
Монетой не из серебра, а из сплетенья слов.
 
Его история как мрак, она туманит ум:
 
Друзей врагами обратит и кровью напоит песок.
 
 
Сейчас Варме знаменит своим ткачеством, а роскошные ткани мастеров оазиса идут не только на пошив одежды Орму, но и доступны всем жителям Мэйтару. Отрезы с превеликим удовольствием скупаются Силурией и Империей Дракона на торговых рядах Лантру.
Дальше на юго-восток раскинулись синие сады Азура, оазиса, поставляющего ко двору Орму азуритовый мёд, балующий жителей Аббарра спелыми чавуки, а красавиц всего континента – синим маслом с пленяющим сладким ароматом. Азур означает «синий» и «сила», так же это цвет пламени, что ткёт материю всего мира. По поверьям, синие лепестки соцветий чавуки содержат в себе силу этого аспекта Интару, а потому тут же в оазисе находятся мастерские, производящие азурил – эликсир, восстанавливающий силы и пользующийся огромным спросом среди воинов, наёмников и охотников за сокровищами древних руин.