Махинации самозванца
В первую очередь я отгородил от общей массы тех, кто ценен. Охотники, бывшие военные, отморозки, бессемейные. Ещё раз. Бессемейные, отморозки, военные, охотники. Это костяк ополчения, пусть даже они сами пока об этом не знают. С остальными я занимался собеседованиями.
Вот скажите мне, как я должен относиться к старику, что сам рвётся в бой, но ему уже за семьдесят. Он и сам понимает, что в его годы он не боец. Кто-то вякнет, что он опытен и может многому научить молодёжь, но кто вы, чтобы вякать?! Мне тут по месту лучше видно. Старик всегда был обычным рядовым пехотинцем. Чему он может научить молодёжь?
Или другая ерунда. Стоит сопля, которого я первым же чихом с ног собью, и вопит, что он мечтает отомстить за отца или брата. Патриоты, мля, выискались! Дураки! Вам, мля, ещё детей своих оставить надо, чтобы мечтать о подвигах!
Если кто против моего заретушированного мата, то сори, вас бы в армию, там поймёте. Сам противник мата, но не я рождаю ситуации, а они сами появляются. Я просто достоверен ситуациям… На собеседования у меня ушёл остаток дня. Я спрашивал, слушал, пытался понимать. У каждого было что-то за душой кроме крикливой патетики, которой я пытался давить перед общим строем. Что-то было у всех, но что? На всех у меня не хватало времени и нервов.
Я сидел и слушал очередную историю от человека, а у самого в душе пустота. Поймите меня. Выслушать об убитой матери, отце, друге, брате один раз – это нервы. Второй раз – неприятно. Третий раз – привычно. А потом это просто фон…
Впрочем, от некоторых историй и меня пробирало до печёнки. Я с возрастом зачерствел душой, но и меня временами пробирает. Хотите, я вам расскажу, как срезать глаз с живого человека? Или что вопит тело, когда рвут ключицу?
Всего второго пополнения вышло сто сорок один человек. Половина непотреба, старики и дети, но мне выбирать не приходится. Около сорока я отсеял из ополчения по причине полного мусора. Критерии мусора описывать не буду, они интуитивно появляются у любого, кто был в армии.
Если кто подумал, что я от них избавился, то вы имбецилы. Народу и так кот наплакал, чтобы даже таким разбрасываться. Они стали военнообязанными на случай войны. Короче, стали обозниками по возможной мобилизации.
Ополчению я пообещал от двух до трёх серебра в месяц, потраченный на учения. Это условие мне вовремя шепнул Коим. Золотой мой человек. Я с учётом моей немного пьяной, разгулявшейся души обещал бы вдвое больше. А потом пришлось бы соблюдать своё слово, либо показывать себя «пи…лом. За то тебя я и ценю, Коим, что ты мой стопор, когда дело касается денег. Ты же не я, пьяный дурак, считать умеешь…
Теперь по составу ополчения. Я тут сыплю деталями про ополчение и потому правильно будет сказать о первом ополчении.
Первое ополчение из деревни Стены от кор-э́ Марвука, также из деревни Оплот, из деревни Бобровый Ручей от кор-э́ Озлура – тоже рядом со стеной у ущелья Малого Пути. Там преимущественно селились бывалые люди, на случай усиления. Частично в первой мобилизации участвуют люди из деревень Нора, Пашня, Малые Холмы.
Всё это, конечно, хорошо, но практика показала, что этого мало. Липовый батя всё хорошо рассчитал, но не учёл усиления графства Илмар…
Теперь же мне выпало грызть зубами за то, что мне особо и не нужно. Я сбежал бы. Раньше сбежал бы. А теперь мне некуда отступать. У меня сын, получившийся по случаю. Взял бы сына и убежал бы, но есть серьёзное «но». Антеро рядом со мной уже нет. Мы же мечтали о другом. Пусть его уже нет. Есть Я. Я за Него. Если кто думает, что прожить Мечту Друга за него самого – это просто слова, то тот позёр и малолетка. Вас бы в окопы… Хур Симаргл… Дебилы… Кто не понял, то ещё раз: «Хур Симаргл… И идите на буй».
В общем построении люди были разбиты по трём условным возрастам. Начал я с малолеток.
– Кто убивал?! – орал я. – Убивал хоть быка, хоть кролика, хоть курицу… Шаг вперёд!
Шагнуло больше половины малолеток. Специфика средневековья и деревенского быта. Так не пойдёт. Надо сделать выборку и из них.
– Строиться там! Ждать дальнейших приказов! – вторил моим воплям Эрте.
Будет у молодёжи и пробежка, и отжимания, и прочая физуха на предмет выяснения самых выносливых. С остальными был отдельный разбор полётов.
Потом я говорил со стариками. Некоторые старики были настолько дряхлые, что я послал бы их лесом, если бы не ситуация.
Потом говорил с мужиками в расцвете лет. Эти были самыми нетипичными. Были мутные типы, что искали себе на передовой льгот. Были фанатики, у которых жизнь свелась до мести, но таких было всего пятеро. Были и обычные крестьяне, и бывалые люди. Я брал всех. Всем найдётся применение.
Ополчение я разбил не как обычно по десяткам, а по специализации. Шесть бывалых охотников – это костяк моей войсковой разведки. К ним ещё два десятка молодёжи, пускай опыт перенимают. Даст бог выживут, тем более что сейчас дикие расы частично нас не трогают, мирные договорённости. Их задача – патруль за пределами долины, разведка и донесения.
Охотники отбирали пополнение по себе. Я поначалу хотел им навязать в подчинение самых патриотичных, но вовремя остановился. Понял, что мне не понять критерий хорошего охотника. Кто я?! Чувак, что что-то из себя пыжится, а они на этом собаку съели.
Было полсотни мужиков линейной формации. Доспехи, щиты, копья, мечи. Оружие – я им выдам. Слава богу, трофеев после битвы у стены у меня хватает, да и в запасниках есть кое-что…
Остальные были самый непотреб. Вот скажите мне, что делать с шестьюдесятью малолетками и стариками? В другое время я бы послал бы их далеко лесом, но это время прошло. Я понимаю, что это самые инициативные, с остальными ещё хуже. Будем воевать с теми, кто есть.
По итогу формирования ополчения вышло: три десятка армейских разведчиков. Не путать с разведкой в целом! Семьдесят строевиков. Щиты, копья и мечи – линейщики. Четыре десятка диверсантов. Из них правда настоящими диверсантами станет один или два, остальные отсеются по условиям подготовки. Отсеявшиеся диверсанты станут стрелками, пехотой, армейской разведкой, да кем угодно, если есть способности и необходимость.
Ну, ничего. Стрелки тоже нужны. На складах лежат двадцать три крепостных гномьих арбалета. Это такие штуки, что просто капец. Крепостные арбалеты это вам не лёгкие машинки, это десятикилограммовые дуры. К тому же конкретно эти арбалеты усилены какими-то рунами, письменами. Что это, я так и не понял, но это тоже имеет своё значение.
В общем, эти арбалеты навылет пробивают подряд до трёх человек в доспехах. Одна беда, заряжать эти штуки долго. До полутора минут надо вертеть рукоятки червячных передач. Так что штуки эти сугубо специфические.
Из таких арбалетов стрелять по кому-то нелепо, любой самый корявый лучник за время заряжания этих арбалетов десяток раз успеет выстрелить и попасть. Но вот, если собрать эти арбалеты в одну кучу, скрытно за щитами строя подвести почти в упор к строю противника? Представили? Если не поняли, к чему это я, то и не надо дальше представлять. Потом поймёте.
Скажем так, только за счёт этого фокуса с арбалетами глобально ничего не решить, но этот фокус в нужный момент может доставить массу проблем противнику.
Глава 6
О контрабанде, крестьянском восстании и бароне-террористе
Последующие несколько дней пролетели незаметно. Они просто слились для меня в один большой день. Я погряз в бумагах, расчётах, согласованиях, расспросах, инспекции и прочих важных, но утомляющих вещах.
Между делами выяснилось, почему на Элбу была записана деревня. Кое-что прояснилось за разговорами, а остальное пришлось домысливать самому. Элба-то, оказывается, был «ширмой». Ну, как бы это сказать, местным аналогом фирмы-однодневки. Хотя, черт знает, как назвать его роль в аферах старого барона. Фирма-однодневка – это просто самое подходящее определение его роли в аферах. В общем, он отмывал деньги и частично заведовал контрабандой.