Охота обреченного волка
Длинное лицо Билла приобрело сострадательно-сердобольноее выражение, когда он тронул меня за локоть.
- Марти, почему бы тебе не сходить к врачу?
- Я уже ходил. Веди себя хорошо, и, возможно, я доставлю тебе убийцу Забияки Андерсона на серебряном подносе, - с этими словами я вышел из кабинета.
В стародавние времена, когда у меня в безнадежно застопорившемся расслеовании вдруг появлялся просвет, я впадал в состояние, очень похожее на опьянение - то же ощущение душевного подъема и необузданного веселья. А теперь я только недоумевал, почему в запутанном расследовании какая-нибудь крохотная мелочь всегда становится непреодолимым препятствием и сбивает с толку самого ушлого следователя.
Доказательств у меня ещё не было, но по тому, как отдельные детали вдруг начали складываться в связную картину, я понял, где искать недостающее звено. Главный секрет сыскной работы заключается в том, что надо проверять и перепроверять каждый фактик - а Билл вот пару фактиков проморгал, как и я, впрочем. Ну и еще, конечно, требуется удача - мне же вот повезло, когда во время нашего с Биллом разговора он нес какую-то бодягу и вдруг брякнул самое главное, даже не подозревая об этом, и сразу прочистил мне мозги.
Я потратил пару десятицентовиков в телефонной будке и снова связался со своим знакомым из Управления иммиграции. Он обещал проверить и перезвонить мне в "Гровер" после обеда.
У меня в запасе оставалось несколько часов и поскольку в списке "последних" вещей это также имело место, я поехал на такси в Бэттери и паромом добрался до Стейтен-айленда, совершив самую дешевую и самую интересную турпоездку по стране.
На Стейтен-айленде я зашел в итальянский ресторанчик и заказл пиццу и пару пива. В ресторанчике находилось около десятка посетителей, и я невольно подумал, нет ли среди них моего хвоста. Но это уже не имело большого значения: рыба уже клюнула и вылезет на поверхность, как только я его потяну леску.
В "Гровер" я вернулся около часа, и Лоусон сказал мне:
- Вам бы лучше побыть на месте и заняться своими делами, мистер Бонд. Вам постоянно звонит доктор Дюпре. И ещё сюда заходила необычайно интересная женщина, вот оставила вам номер телефона и просила позвонить. Она назвалась вашей бывшей женой.
Я скомкал записку Фло и запихнул в карман.
- Что значит "назвалась"?
- Как такая роскошная женщина могла связать свою судьбу с вами - это выше моего понимания.
- Твоего что? Слушай, лапуля, ты только не суетись все равно ты никогда не сможешь подойти на пушечнй выстрел к такой женщине, как Фло, но даже если бы тебе это удалось, ты бы все равно не знал, что с ней желать. Я жду звонка из города - переключи его сразу ко мне в номер.
- Мистер Кинг у себя.
- А мне-то что за дело!
Я чувствовал себя так хорошо, что даже свалял дурака - заперся у себя в номере и зачем-то махнул стакан ржаного. Мой желудок сразу же возроптал, точно напоминая мне об основной причине моего участия в расследовании.
Около двух в номер заявилась Барбара и, когда я спросил,чего это она вышла на работу так рано, она ответила:
- А я со вчерашнего вечера не была дома. Слушай, Марти, зачем ты обкорнал Гарольда? Он считает, что ты на меня зуб имеешь и если бы я вчера ушла домой, он бы мне показал где раки зимуют.
- А сегодня уйдешь?
- Может быть, - ответила он, плеснув виски и себе.
- Послушай, детка, ты же за свои кровные снимаешь номер в этом клоповнике, так что смотри: если этот жирный боров ещё раз попытается... я осекся. Мне ведь осталось всего ничего и на разборки с Гарольдом - или с кем-то ещё - времени уже не осталось. Странное это было ощущение - точно кто-то мне вдруг дыхалку перебил.
Барбара выпила виски.
- Спасибо за заботу, но будет лучше если я сегодня отправлюсь домой с двухдневной выручкой. Гарольда всегда приходится подбадривать - он должен чувствовать себя большим боссом. А деньги - лучшее способ для самоутверждения. Вчера у меня был классный выход - десять зеленых. в карман. Шикарный парень попался - о тебе, кстати, спрашивал.
- Обо мне? А что он спрашивал?
- Да ничего конкретного. Но обо всем понемножку. Я поначалу решила, что красавчик прибыл про наши делишки разнюхивать, но потом он вдруг перешел на тебя - давно ли ты тут работаешь, есть ли у тебя левые заработки, водятся ли деньги... Масса вопросов, совершенно из разной оперы. Он знал, что раньше ты служил в полиции. Ну, меня-то ты знаешь: я-то язычок на замочек посадила.
- Как он выглядел?
- Здоровый, высоченный, крепкий, деревенский малый с характерным провинциальным выговором. Вообще-то ниего парень, смазливый...
- Похож на Дика Трейси?
Ее сильно накрашенные губы разъехалсь в широченную улыбку.
- Ну точно! Я все думала: кого это он мне напоминает? Так и есть - Дик Трейси! Такое же резко очерченное лицо, точеный нос и шляпа надвинута на глаза.
- И в котором это часу было?
- Ну... около часа, двух. А почему это тебя так интересует?
- Что же ты мне раньше не сказала, не позвонила?
- Марти, ты же отмутузил Гарольда, и он мне приказал держаться от тебя подальше. Да и ты сам был какой-то смурной. Я думала, ты спишь. Да ты не волнуйся, парень на тебя зуб не точил, спрашивал довольно дружелюбно и все такое.
- А не заметила: он не говорил такого слова - "сволота"? Не "сволочь", а "сволота"?
- Слушай, Марти, - нахмурилась Барбара, - что мы с тобой, в подворотне что ли?
Она не на шутку обиделась, и я не стал продолжать.
- Дьюи его видел?
- А я почем знаю? Но этот старый алкаш вчера опять напился, гад вонючий, и Кенни пришлось сидеть на лифте всю ночь, прикрывать старика. Ты представляешь, Марти, этот красавчик-то все спрашивал про тебя и так уважительно.... А что тут такого?
- Ничего. - Мой прокол - что я не предупредил Кенни глядеть оба. Ну Дьюи, чертов лентяй! А Смит вчера вечером, поди, не знал еще, что кто-то влез к Ланде в лавку, так что он просто изучал обстановку. Наверное, ума не может приложить, какого черта я сую нос в этом дело.
- Марти, ты сердишься на меня? - игриво спросила Барбара и положила ладонь мне на рубашку, отчего ткань сразу прилипла к моей потной коже.
- Нет, милая. Погоди пару минут. Я сейчас.
- Не возражаешь, если я приму душ? А то я воняю как старая телка.
- Прими хоть три душа, - сказал я, уходя. Из вестибюля я позвонил Сэму и спросил, сколько у него стоят самые дорогие духи. Оказалось, двадцать семь вместе с налогом, и я попросил его прислать флакон немедленно.
Из лифта вышел Лоусон. Кинг стоял в дверях своего кабинета и не спускал с меня глаз. Потом но вышел из кабинета и обратился ко мне:
- Мистер Бонд, пришло время нам с вами серьезно поговорить. Вы не только вели себя непростительно вызывающе и нагло, но также и пренебрегли своими обязанностями...
Я подошел к нему вплотную. Восковая высохшая кожа туго обтягивала кости его черепа.
- Слушайте, почему бы вам не сменить пластинку. Вы старик и, насколько я понимаю, вам хочется ещё малость протянуть, хотя я лично не вижу в этом ниакакой необходимости...
- Вы не смеете мне угрожать! - взвизгнул он, и его сухонькие ручки сжались в кулачки.
- Еще как смею, Кинг. Я смею так с вами разговаривать, потому что если захочу, я сломаю этот ваш маленький подбородочек, я переломаю все ваши кости, в том числе и ваши клешни. И я сделаю это одним хорошим ударом...
- Грубиян! - пропищал он гневно и вбежал к себе в кабинет.
Не знаю, чем это было вызвано - может быть, ненавистью в его глазах, но я словно заглянул в магический кристалл цыганки-гадалки и увидел в нем всю свою жизнь и одно-единственное слово - "грубиян" - подвело ей итог. Грубиян, бандюга, угрожать... - эти слова прекрасо характеризовали всю мою мерзкую, глупую жизнь! И мне стало тошно.
Кинг набрался мужества и высунул свою перепелиную головку из кабинета. Лицо его немного порозовело.