Орк-полукровка 1. Тени прошлого (СИ)

– Почему это я??! – возмутилась колдунья.
– Ты натинькала, тебе и выливать, - хмыкнула Дидра, заваливаясь на своё «ложе».
Светлика скривила рожу, но всё же с брезгливым видом взялась за ведро.
– Фу, меня сейчас вывернет! – едва сдерживая подкатывающую к горлу тошноту, выдавила она.
– А ты поспеши, - посоветовал Эрик.
Колдунья со стоном кинулась наружу. Вернулась она уже без ведра и сразу же бросилась к бочке с водой.
– Только попробуй помыть в ней руки, - угрожающе предупредил Эрик.
Светлика закатила глаза, но всё же наполнила кружку и кое как прополоскала руки, выливая воду прямо на пол.
– Эту гадость сами назад несите, если хотите. От него несёт!
– Ложись, - посоветовал Эрик. – Скоро вставать.
– Мы что, и правда должны спать здесь? – плаксиво прогундосила Светлика, обхватывая себя руками за плечи. – Там же наверняка клопы!
– Хочешь дежурить первой, я не возражаю! – потеряв терпение, рявкнул Изгой.
Колдунья поджала губы и недовольно опустилась на краешек матраса.
Дидра сочувственно улыбнулась сестре, но та лишь одарила её злобным взглядом из серии «это ты во всём виновата».
Воспользовавшись случаем, Эрик решил пересчитать Ориксовские деньжата. Не считая двух золотых на лошадей, всего в тяжёлом, объёмистом кошеле орка оказалось 204 монеты ­– 133 медяка и 71 серебряника. Этого вполне хватило бы двоих, если не сильно шиковать. Но теперь беглецов было четверо.
«Ладно, придумаем что-нибудь по дороге».
Эрик со вздохом убрал кошель обратно во внутренний карман куртки и растянулся на матрасе.
Он прикрыл глаза, вслушиваясь в звенящую тишину подвала. В голове царила пустота. Не хотелось ничего – только лечь и погрузиться в сон, но Изгой знал, что всё равно не сможет заснуть.
Ещё пару дней назад они с побратимом жили своей привычной жизнью, выполняли мелкие поручения Орикса и мастера Скривуса, воровали помаленьку, просто чтобы выжить. Выжить… Именно этим друзья и занимались – они не жили, они выживали. А теперь в жизни Изгоя впервые появился смысл. О том, что он будет делать, если и когда убьёт Кана, думать не хотелось. Эрик вообще не понимал, зачем появился на свет.
«Лучше бы я вовсе не рождался, чем был обречён влачить жалкое, никчёмное существование изгоя. Выживать…»
Эрик вдруг почувствовал, что задыхается в этом тёмном, душном подвале.
– Мне надо выйти!.. – пробормотал сам себе он и резко вскочил на ноги.
Эльф крепко спал на матрасе в углу подвала, повернувшись спиной к лампе и прикрыв глаза рукой. Дидра свернулась клубочком в другом углу, а Светлика сидела на самом краю матраса, скрестив под собой ноги. Её глаза были закрыты, но, стоило Эрику встать, как она тут же посмотрела на него.
«Отлично, она не спит».
– Покарауль, мне надо подышать… – шёпотом приказал Эрик и собрался уже, было, уйти, но колдунья тут же вскочила на ноги и кинулась к нему.
– Ну уж нет! Я пойду с тобой! – разразилась гневным шипением она. – Я тоже больше не могу здесь находиться! – метнувшись назад, Светлика бесцеремонно распихала сестру.
– Что? Что такое? – сонно пробормотала Дидра, зевая во весь рот и протирая глаза кулаками.
Не в силах больше ждать ни секунды, Изгой стремительно вылетел из подвала.
– Дежурь! – шёпотом приказала сестре колдунья и бросилась за Эриком.
– Что? Вы куда?..
– Дежурь! – оглянувшись на самом пороге, повторила Светлика и скрылась за дверью.
Оказавшись на улице, юноша втянул ноздрями холодный, ночной воздух. Небо скрывали редкие облака, но света было достаточно.
Ветерок приятно холодил кожу, пахло гарью и нечистотами, но после затхлого подвала даже это было приятнее. Задержав дыхание, Эрик неторопливо сосчитал до десяти и медленно выдохнул. Мало-помалу бешено колотящееся сердце начало успокаиваться, но Изгой понял, что ещё не готов возвращаться в их убежище-темницу.
– Давай пройдёмся? – умоляюще попросила Светлика.
Эрик кивнул и молча зашагал прочь по улице. В полном молчании они миновали несколько кварталов, и тут Изгой почувствовал, что что-то не так. Весь мир словно бы застыл в предчувствии чего-то недоброго – ветер испуганно замер, запутавшись в голых ветвях деревьев, похожих на переплетённые, изломанные в отчаянной мольбе руки. Казалось, даже талый снег перестал хлюпать под ногами. Превратившаяся в кашу дорога блестела, и в свете Эба казалось, будто она залита эльфийской ало-фиолетовой кровью.
 
Через мгновение Эрик понял, что его насторожило. Они шли по переулку, перпендикулярно упирающемуся в середину другой улицы на манер буквы «Т». Соответственно, им должны были быть хорошо видны стоящие на той стороне улицы дома. Но, несмотря на достаточное количество света, выход из переулка скрывала пелена тьмы, словно на Эрика оттуда смотрела сама Бездна – чёрное клубящееся ничто́ на фоне фиолетового мрака ночи.
– Светлика, ты что-нибудь видишь, там? – замедляя шаг, настороженно спросил Изгой, указывая подбородком в конец переулка.
Колдунья прищурилась и вгляделась в указанном направлении.
Наконец она отрицательно мотнул головой.
– Нет. Просто улица. Улица и дома на той стороне.
Эрик нахмурился ещё больше. Он привык доверять интуиции, не раз выручавшей его в трудную минуту, да и зрение Изгоя прежде никогда не подводило. На всякий случай юноша протёр глаза, но чёрное бесформенное пятно как было, так и осталось. Не удовлетворившись этим, он нагнулся на ходу, зачерпнул горсть талого снега и потёр им лицо. А потом снова посмотрел в конец переулка. Но ничего не изменилось – неровное, будто рваное по краям пятно чёрного цвета как было, так и осталось висеть на фоне фиолетовой темноты ночи, преграждая выхода из переулка.
Эрик не выдержал и остановился, а Светлика сделала по инерции ещё пару шагов вперёд. И охнула, замерев, как вкопанная.
– Спаси нас Всемогущий, я вижу! Вижу!.. – прижав ладони ко рту, сдавленно прошептала она.
«Ну хвала Всемогущему, я не сошёл с ума».
Эрик поравнялся со Светликой. Несмотря на то, что до пятна оставалась ещё пара десятков шагов, от него словно веяло могильным холодом. Оно выглядело чёрной дырой в пространстве, затягивающей в себя весь свет вокруг. Эрик кожей чувствовал, что кто-то неведомый внимательно следит оттуда за каждым их движением, будто надеясь, что жертвы сами шагнут в пустые, холодные объятия мрака.
Изгой посмотрел на колдунью. Её перекошенное от страха лицо было бледнее снега, казалось, ещё немного, и она лишится чувств.
– Идём-ка отсюда, – напряжённо прошептал Эрик и, схватив Светлику за предплечье, потащил её прочь.
Сделав несколько шагов они, не сговариваясь, перешли на бег.
Лишь убравшись оттуда на пару кварталов, Изгой позволил себе остановиться и перевести дыхание.
– Ты знаешь, что это такое? – спросил он судорожно пытавшуюся отдышаться колдунью.
Кое-как придя в себя, Светлика быстро закивала головой. Убрав с лица мокрую от пота прядь длинных тёмных волос, девушка едва слышно пролепетала:
– Эт… то… Ч… ч… чрн… чрн.. др….. др… дрга!
Её голос так сильно дрожал от страха, что Эрик едва мог разобрать слова.
_____________________________________
Денгьи – после Второй Великой войны среди народов, заключивших Договор была принята единая денежная система. Существует три вида монет – золотая, серебряная и медная. 1 золотой содержит 100 серебряных. 1 серебряный – 100 медяков. Обычному горожанину требуется около 20 - 50 медяков в день. Для примера: ежемесячный доход среднего горожанина (от наемного работяги до лавочника) составляет от 5 до 24 серебряников в месяц. Миска мясной похлебке в таверне стоит 5 - 10 медяков, буханка ржаного хлеба – 4 медяка, буханка сдобного белого хлеба – 7 медяков, десяток отборных яиц – 25 медяков, литр молока – 14 медяков, 1 кг свинины – 30 медяков, 1 кг говядины - 45 медяков. Дойная корова – 60 серебряников, ломовая лошадь – 70 серебряников, старая кляча на колбасу – 20 серебряников, лошадь в повозку – 100 серебряников, породистый конь – от 150 серебряников, примускул – от 300 серебряников. 1 золотой весит 8,5 грамм, 1 серебряный – 3 грамма, 1 медяк – 1.5 грамма.