Новая жизнь. Вожак шайки (СИ)

Впереди плотной стайкой бегут мальчишки, важные от ощущения единения с отцами и братьями.
Чувствую, что подняться и посмотреть мне предложил один из навыков Системы, сам я не ожидал увидеть так быстро такого массового сбора разъяренных увиденным вскоре зрелищем мужиков. Думал, что минут то пятнадцать у нас найдется, а тут и пяти не прошло.
Я слетаю с косогора и сообщаю Норлю, что к нам идет толпа человек в пятьдесят сурово настроенных мужчин и пора уже уносить ноги максимально быстро. Оружие и ножи с луками собраны, пояса срезаны, кольчуги лежат уже в лодке и только мертвый вожак ополчения никак не расстанется со своей гордостью.
— Да сейчас, — цедит приятель сквозь зубы, — вытряхну только этого борова, — он пытается снять кольчугу с вожака ополчения. Пришлось ему помочь с другой стороны и вскоре, закинув трофей в лодку, мы в темпе, в четыре весла отчаливаем от негостеприимного берега, не забыв, впрочем, накинуть веревки с оставшихся на причале лодок на наш борт и закрепив их потом надежным узлом.
Красиво уплываем — так чего мелочиться в мародерке? И сразу погоня не начнется и нам не лишними окажутся эти плоскодонки. От богатой добычи наша лодка слишком глубоко в воде сидит, пора распределить трофеи по всем лодкам.
Мы сидим на веслах и быстро удаляемся по течению от самого поселения и высыпавшей на берег толпы мужиков, что-то кричащих нам вслед и размахивающих оружием. Пара стрел с недолетом падают в воду за кормой и Норль, бросив весла, с большим воодушевлением показывает народу межгалактический жест, стуча ребром ладони по вытянутой вперед руке.
— Уплыть то мы уплыли, только, это же не последние две лодки в поселении? Они пустятся за нами в погоню обязательно! — размышляю я вслух и приятель согласен со мной, но, предпочитает пока радоваться приобретениям, а не грустить о будущих неприятностях:
— Скоро стемнеет, часа через два, тогда нас уже не найдут.
— Ну, не знаю, это их родные места, тут каждая собака за них, — сомневаюсь я.
— Не считая всего остального, только две эти вороненые кольчуги стоят дороже всего поселения, — самоуверенно заявляет Норль, уже натянув на себя бронь вождя местного ополчения. Теперь он любуется отражением в воде и видно, что очень нравится самому себе.
Тут я вспоминаю, что видел какие-то сообщения, мелькнувшие перед глазами и захожу в меню:
— Вы наносите урон воину третьего уровня!
— Вы наносите урон воину второго уровня!
— Вы наносите урон воину пятого уровня!
— Вы убиваете воина второго уровня! 2% к рейтингу!
— Вы убиваете воина второго уровня! 2% к рейтингу! Итого, 4%!
И это все, что я вижу еще несколько минут, пока мы усиленно гребем и пролетаем половину расстояния до устья речки за четверть часа, после чего меню в моей голове гаснет и становится безжизненным.
— У тебя так же? Все пропало?
— Да, так же. Зато уже пятнадцать процентов Система мне накинула! Правда, сколько придется их собирать до нового уровня — черт его знает!
— Подожди, откуда у тебя столько? У меня всего четыре процента! — возмущаюсь я.
— Меньше сопли жевать нужно, уж этого матерого кабана ты бы мог и на свой счет записать, за него шесть процентов капнуло, — посмеивается надо мной Норль, усиленно загребая веслами.
— Все равно не пойму, сколько ты народа отправил на тот свет? Как-то многовато выходит.
— Пока ты наверх бегал, я еще лучника добил, у него второй уровень оказался, — вносит ясность приятель, — Где семь, там и восемь покойников, зато никто нас в лицо не видел.
— С нашими приметами и знанием языка — нас вычислят быстро, — не сомневаюсь я.
— Так, у главаря оказался пятый уровень, значит, после четвертого уровня местная Система накидывает вдвое, — догадываюсь я, собираясь обсудить с приятелем, что значит это внезапное появление Системы, принцип распределения процентов и ее исчезновение.
Сама эта Система такая или это наши чипы так реагируют на ее обнаружение и мы одни такие во всем мире с меню в башках? Если одни, то это очень интересное положение вещей и нам обязательно придется пробраться до самой святыни.
 
Только Норль толкает меня в спину и я вижу, как вдали, на фоне туманного к вечеру берега начинают понемногу выделяться на воде темные корпуса трех лодок.
Расслабленность после удачной схватки пропадает, мы сначала гребем, как не в себе, только оторваться от более легких посудин никак не можем и расстояние постепенно сокращается между нашей кормой и носами лодок преследователей.
Скоро станет темно вокруг и мы можем даже продержаться до этого времени, но, тогда враги будут висеть у нас вплотную на хвосте.
Как я и думал, даже вдвоем на веслах такие крепкие мужики, как мы с Норлем не смогли уйти от погони.
Не столько затрофееные лодки за кормой мешают, хотя и они тоже вносят свою лепту в процесс, просто сама посудина наша слишком тяжелая и рассчитана человек на восемь, поэтому на гораздо более легких плоскодонках нас местные легко догоняют и на двух веслах.
Тем более, там на каждом весле по своему гребцу сидит, не разрываются с натуги так, как мы.
В бинокль из ботика я отчетливо рассмотрел все три боевых судна с преследователями заранее и потом передал инструмент напарнику, который уже знаком с такими вещами, оказались в его отечестве такие устройства тоже в ходу.
— Плохо дело. Их там по четыре человека на лодке, на носу каждой лежит, похоже, очень большой щит. Думают им прикрываться и расстреливать нас все время из безопасности. Пора к берегу приставать, на воде они нас догонят, окружат и расстреляют из луков с трех сторон, — высказал он свое мнение, — Будут прятаться за щитом и потом внезапно стрелять.
Я тоже всмотрелся внимательнее, да, солидный по размерам щит видно, когда нос лодки преследователей проваливается после каждого гребка.
— Ничего себе, они полностью готовы к войне на воде, наверно, давно уже пиратят по-маленькому, такие щиты быстро не сколотишь, — сделал я из увиденного логичный вывод.
— Нет, для осады поселения они приготовлены, кого тут грабить на реке, — уверен Норль.
— Придется приставать к берегу, притом срочно, — беспокоится приятель и я вопросительно смотрю на его взволнованное лицо, повернутое назад.
— На берегу я смогу и сам пострелять из-за деревьев, там со щитом не побегаешь так просто, и он всех не закроет. Скоро стемнеет, будем отходить, пока не выбью стрелков, хотя, скорее всего, таких воинов на каждой лодке по двое сейчас сидят. Против шестерых будет трудно выстоять, придется тебе в засаду садиться, чтобы хоть парочку прибить. Я знаю, ты сможешь, — обнадежил меня приятель.
— Ага, побегать можно и из засады подсократить численность лучников тоже, конечно. Только лодку нашу уведут от берега с концами и прости-прощай, Одесса-мама и накопленное великими трудами ратными богатейство — грустно цитирую я классику, непонятную Норлю.
И решительно говорю ему: — Бросай усираться, греби так, для вида только. Пришельцы мы космические с высокими технологиями или нет, в конце концов?
— То есть? — затупил немного приятель, продолжая работать веслами, как положено убегающим от погони.
Серьезно уже вошел в роль спасающегося постоянным бегством страдальца!
— Чего, то есть? — передразниваю я, — А техническое превосходство и новейшие технологии умерщвления себе подобных? Здесь еще невиданные и они окажутся большим сюрпризом для наших преследователей. Ты что, забыл, что ли?
— А, ты про бластеры вспомнил? Точно, чего нам переживать? Главное, чтобы свидетелей не осталось!
Со свидетелями сегодня все как-то нехорошо получается, притом, все время не хорошо…
Впрочем, и в устье Каны так же произошло и при встрече со стражей, никто нас опознать не сможет.
Под косогором добивали уже больше потому, что люди сами собирались нас беспощадно ограбить и подло убить, притом на ровном месте, когда мы еще ничем не досадили местным жителям.
Даже еще ни одного комара или мошку не прихлопнули на их территории, слова плохого даже не подумали про себя.