Ошибка Властелина (СИ)

— Я бы хотела встретиться с друзьями одна, без лишних ушей. Это можно? — Юнна просила и видела, что Дракону просьба не нравится.
И всё же он не решился отказать ей после того, как она, наконец, заговорила. Дракон уже боялся, что девочка онемела.
И вот, в комнату, которую впервые за всё время, что Юнна находилась тут, покинули все сиделки, с любопытством оглядываясь, вошли её дорогие друзья — Улана, Солла, Мират и Нахар.
• У Вас один час, — сказал, выходя, на прощание Властелин и, недовольно окинув взглядом каждого, кроме жены, наконец-то оставил их компанию.
Едва Повелитель затворил за собой высокую дверь, девчонки с визгом запрыгнули на белую постель, ничуть не беспокоясь об условностях, и чуть не задушили улыбающуюся Юнну, обняв с двух сторон.
Мират по-хозяйски устроился в кресле у постели, а Нахар примостился рядом, на его широкой мягкой ручке, облокотившись о спинку. Парни свысока поглядывали на девчачьи нежности.
Ребята с интересом и невольным восхищением рассматривали просторную комнату с красивой мебелью. Ваза со всевозможными фруктами, что стояла на столике, у кровати, между делом подверглась грабительскому нападению от Нахара.
— А ты неплохо устроилась подруга! Как твоя стройная тушка? Целая? Между прочим, пока ты тут вылёживаешься у нас кое-кого поймали в супружеский капкан.
— Как это?
— Мират через неделю женится, представляешь? Попался, как курёнок в суп! — издевался над другом Нахар.
Мират только молча тяжело вздыхал, больше никак не реагируя на реплики друга.
— Да не томите! Рассказывайте уже! — нетерпеливо попросила Юнна. Она с приходом друзей словно получила глоток лекарства от всех печалей.
— Я расскажу! — влезла в разговор Улана. — Служанка нашей стервы, ну, Ираны, гаремной красотки, влюбилась в назначенного Небесным смотрея, нашего Мирата, с первого взгляда. Неделю вертелась у него перед носом и под ногами путалась, прямо проходу парню не давала. Он держался, как кремень. Мне сиделки каждый день про их отношения рассказывали по мере развития этой истории. Чего только девчонка не выдумывала! Так, надо Вам, девочки, потом записать для жизненного опыта, вдруг пригодиться когда-нибудь. Например, упала в обморок ему под ноги. Мирану пришлось отнести её в комнату на руках. Потом, как-то облила несчастного, будто бы нечаянно, чем-то вонючим и пекучим, и ему срочно пришлось снять штаны в ближайшей комнате, куда она же его затащила. И Мират сидел с нахалкой без штанов, пока ему принесли замену… А то ещё… Да ладно, потом дорасскажу, а то некоторые меня сейчас взглядом прибьют. В общем, это была главная тема сплетен про слуг Нежного Дворца на этом большом слёте. А в последнюю ночь, перед отбытием, девочка умудрилась его чем-то подпоить и голой к нему подлегла. Сама же, к папеньке своему, девку подослала, вроде как, донести на них. А папаша то, не простой служка, управляющий у Небесного. Застал он нашего Мирата в постели со своей голой доченькой, вот теперь и женят нашего мальчика без лишних разговоров.
Мират, не отрываясь смотрел на Юнну.
— Я на неё даже смотреть не хотел, — словно извиняясь перед ней, сказал.
— Да чего там уж! — весело продолжила Улана. — Драконы разлетелись. Мы снова учимся. Юнка, нам сказали, что у тебя постельный режим ещё две недели точно будет. Учитель просил узнать, не хочешь ли ты, чтобы он приходил заниматься с тобой, пока ты лежишь. Чего время терять?
— Да, наверное, хочу… — растерялась Юнна.
— Вот и хорошо! Нахар, сгоняйте тогда за учебниками. Это несправедливо, что Юнна тут вылёживается, пока мы там в наши бедные головки науки запихиваем.
Едва парни, понятливо переглянувшись, ушли, девочки разом быстро сели в постели напротив подружки, и выжидательно красноречиво уставились на неё во все глаза.
— Что? — не выдержала Юнна.
— Как это что?! — возмутилась Солла, — не томи, Юнка, по-хорошему, рассказывай уже! Я, между прочим, по приказу твоего была выпорота и до конца праздников заперта в пещере, всего-то, за то, что стерву Небесного немножечко поджарила на ритуале у Эши. Я же всё пропустила! И твой ритуал, и прощальный бал! Было сильно больно?
 
— Больно девочки, очень, но Повелитель сказал, что во время ритуала слияния так больно не всем и некоторые даже получают удовольствие, — вроде и правду сказала, а на душе гадко.
Всё же Юнна не решилась раскрыть подругам, что всё хорошо бывает только у дракониц, а для них возможен смертельный исход.
— Девочки, — вдруг грустно сказала Улана, — через полгода мне будет шестнадцать и Небесный сказал, что прилетит сюда на наш ритуал. А я не хочу…
— А Морской не выпустил меня из пещеры до самого конца праздников. Сколько я не просила, не захотел даже поговорить с Повелителем. Мне так сильно хотелось на бал, а он сказал, что нечего мне там делать. Пообещал, что совсем меня ни на какие балы и гулянки пускать не будет. Целоваться с ним мне, конечно, понравилось, но всю жизнь просидеть взаперти совсем не хочется. Хотя до нашего ритуала ещё долго, он будет восемнадцати ждать, потому что, видите ли, я слишком хрупкая, но Морской уже договорился с Повелителем, что не будет никаких развлечений для меня, только учёба! Представляете?
— Да он просто ревнует! — рассмеялась Улана.
— И мне от этого должно быть легче? — возмутилась Солла.
— Мне было бы приятно. Ведь это значит, что любит… — не поняла её сердитого настроения подруга.
— Приятно? Сидеть одной, запертой в комнате или пещере, пока Вы танцуете и веселитесь? — пыхтела негодованием Солла.
— Мы эти дни…без тебя… не танцевали и не веселились, а лежали в постелях, — примирительно произнесла Юнна и Солла разом растеряла воинственность, только виновато улыбнулась.
— Я лишь хотела сказать, что ничего приятного в ревности нет. И я, как и Улана, не хочу никакого ритуала с Морским. Я, девочки, свободы хочу!
— И я хочу очень свободы… — грустно сказала Юнна.
— Только как нам её получить? — спросила, тоскливо глядя в окно, Улана.
Именно в этот момент у всех троих девочек впервые мелькнула мысль о побеге. Она ещё была неясной и пугающей, но зацепилась накрепко. Они смотрели друг на друга, не осмеливаясь пока высказать её вслух.
Вошли сиделки, время посещения больной истекло. Юнна проводила подружек тоскливым взглядом.
— Девочки, Вы же завтра придёте? — в голосе явственно ощущалась просьба.
— Конечно! До твоего Дворца полчаса всего топать! Если Повелитель разрешит, мы каждый день будем приходить! — с готовностью откликнулись подруги.
На следующий день Юнна дошла до окна в два раза быстрее, но площадь перед её Дворцом была пуста. Друзья были на занятиях, Властелин весь в делах, сиделки, пользуясь тем, что она встала, молча, споро меняли постельное бельё на её ложе. Пришли горничные, торопливо и тщательно начали делать влажную уборку.
Юнна чувствовала, что слуги её до смерти боятся. Некоторые девушки даже начинают дрожать, когда она задерживает на них взгляд, а бывает, что-то роняют от ужаса, едва она поворачивается. Сначала Юнна недоумевала из-за этого страха, а потом не понимала его причины. Но по мере того, как приходила в себя и восстанавливалась после ритуала, смогла ясно мыслить, и вспомнила, что, накануне, Властелин провёл показательные казни в Нежном Дворце для всех, не угодивших его Избранной. Удивительно, что люди вообще у неё работают.
— Нанна, а почему Вы здесь? Как выяснилось, это может быть смертельно опасно, — сегодня Юнне захотелось поговорить.
— Нас назначили, госпожа. Знали бы Вы, как мы сначала боялись… — осторожно подавая Юнне кружку с горячим лекарственным настоем, ответила Нанна.
— А теперь не боитесь? — полюбопытствовала Избранная.
— Теперь уже не так сильно. Вы, госпожа, совсем не капризная и не высокомерная. Вам служить намного приятнее, чем гаремным девушкам, у которых мы до этого были. И всё же, мы понимаем, что одно Ваше слово может стоить нам жизни. Ни одна гаремная девушка никогда не имела такого влияния на Повелителя. Любые их жалобы и претензии всегда рассматривал управляющий или его помощники.