Ошибка Властелина (СИ)

Всё в том же чёрном одеянии шла девушка от реки, перегибаясь в тонкой талии от тяжёлого таза с мокрым выполосканным бельём, когда второй сын Старшего, брат Ахрана, ради смеха толкнул её. Она упала прямо в дорожную пыль, таз вывернулся к верху дном, чистое бельё стало чёрным от грязи.
Не сразу встала. Так устала, что даже в грязи полежать была согласна. Но деваться некуда, поднялась. Устало собрала бельё и поплелась обратно к реке.
Пока по второму разу всё переполоскала, солнце село.
В этих краях после захода солнца все по домам прятались. С восходом луны этим миром правили дикие животные. И кто не успеет спрятаться, иногда только обглоданные кости на утро могли найти.
Поэтому, по ночам люди если и выходили, то только вооружёнными, и только отрядами.
Девушка хотела уже бежать домой, но оглядела себя. После того, как вывалялась в грязи, ей тоже надо было искупаться. Никого у реки уже и близко не было. Она сняла грязную одежду. Наскоро выполоскала её, и сама омылась в чистой проточной воде. Вышла на берег и застыла.
Четверо, их было четверо. В сгущающихся ночных сумерках они казались чёрными. По мере приближения, становилось видно, что это не так. Они шли, образовав полукруг, наступали молча, но неотвратимо. Маленькие злобные глазки сверкали жёлтым и, когда подошли ещё ближе, стали видны, обнажённые в оскале острые клыки.
Юнна в растерянности скользнула взглядом под ноги. Нет даже палки, чтобы попытаться отбиться от голодной стаи волков. Внезапно, между ней и животными появилась высокая тень. Широкая спина заслонила видимость. Мужчина стал в стойку, чуть согнув колени, в правой руке в лунном свете блеснул огромный нож. Ещё через секунду девушка узнала его, это Ахран встал на её защиту. Волки остановились. Некоторое время они так и стояли, застыв неподвижно: мужчина, за его спиной девушка и, напротив, четверо волков полукругом. В одно мгновение всё изменилось. Самый крупный волк резко бросился, явно с целью схватить Ахрана за горло, остальные хищники напали сразу вслед за своим вожаком. Клубок рычащих и скулящих тел несколько секунд не давал возможности понять о ходе поединка, но вот, пара волков резко отступила и исчезла в ночи. А две волчьи туши остались лежать на берегу, и луна отражалась в их остекленевших глазах.
Ахран быстро подошёл к Юнне, снял с себя свитку и натянул на её обнажённое тело. Она неловко помогала ему. Молодой мужчина ещё тяжело дышал, но постепенно, его дыхание выравнивалось.
— Сейчас отведу тебя домой, возьму хворостину и отлуплю, чтобы по ночам купаться не бегала, — сердито выговаривал он, застёгивая деревянные пуговицы, — Чем ты думала? У тебя голова есть? Ты не понимаешь, что в лесу живёшь? Не знаешь, что здесь водятся дикие звери, которые охотятся по ночам? А если бы я тебя не увидел? Если бы меня здесь случайно не оказалась? Не-е-ет! Ты у меня точно получишь! Я тебя научу головой думать! Вот подожди, домой придём, — угрожал Ахран уже в пути.
Он вёл девушку, крепко ухватив за руку. Во второй руке у него был наготове нож и он, выговаривая Юнне, в то же время зорко осматривал окрестности.
Наконец, у Юнны появился момент вставить слово в бесконечный гневный монолог друга. Она уже пришла в себя, после пережитого на берегу реки страха, и теперь всерьёз начала опасаться, что парень таки отстегает её лозиной, как грозиться, уж очень он сердит.
— Спасибо, что спас меня Ахран! Я совсем не хотела купаться. Меня твой брат в пыль толкнул, когда с бельём с реки возвращалась. Пришлось всё переполаскивать и завозилась. Сама только от грязи уличной омылась. Не заметила в работе, что темнеет уже. От усталости в глазах уже темно было. Не сердись на меня, пожалуйста, Ахран. Я больше не буду!
Они как раз подошли к дому Старшего и вошли за крепкие ворота. Юнна увидела, как парень подходит к ближайшему кусту и срезает ножом прут. Сердечко застучало от страха, как у пойманного зайца.
— Ступай к себе.
Заслышав приказ, Юнна, ни слова больше не сказав, метнулась в пристройку, где спала с другими работницами. Едва закрыла за собой наружную дверь, которая вела в небольшие сени, из которых потом проходили в общую комнату, прислонилась к шершавым доскам спиной и медленно опустилась вниз. В сенях было холодно, но девушка не спешила, хотелось сначала прийти в себя и успокоиться, чтобы другие прислужницы не задавали вопросов, если не спят.
 
Вдруг, во дворе послышался шум и какая-то возня. Юнна выглянула в щёлочку. Ахран стегал младшего брата тем самым срезанным прутом, что-то выговаривая. А тот вскрикивая от каждого удара, безуспешно пытаясь вывернуться и убежать, визгливо отвечал брату, явно оправдываясь и умоляя.
Утром следующего дня всё селение узнало о случившемся в доме Старшего. Кто-то из работников, скорее всего, увидел, как старший брат наказывал младшего и услышал обрывочные выкрики обеих, и разнёс слухи. Сплетни, передаваясь из уст в уста и обрастали несуществующими подробностями.
Люди обсуждали поступок достойного молодого воина и завидного жениха Ахрана. Он рисковал своей драгоценной жизнью из-за опасной ночной прогулки глупой девки, и по злому наговору этой чужачки, прислужницы, избил родного брата. Это глубоко возмутило всех жителей, особенно женскую половину селения. Люди винили Юнну в беспечности и коварстве и превозносили Ахрана за героизм и благородство.
Сам Архан даже не подозревал, что стал главной темой всех разговоров. Он с утра был в дозоре.
Когда днём Юнна во дворе секла овощи для скота, в ворота неспешно вошла первая красавица селения Алана: пышная тёмно-синяя юбка почти полностью прикрывала красные кожаные сапожки, тонкая осиная талия перетянута широким красным кожаным ремнём, пышная грудь прикрыта воланами кипейно-белой блузы, толстая коса уложена высокой короной и украшена крупными красными цветами.
Гневно сверкая прекрасными синими глазами, Алана, воровато оглянувшись вокруг, и не обнаружив свидетелей, сразу пошла в наступление на Юнну.
— Я, давно заметила, что ты за Ахраном бегаешь, шавка бездомная! — высокомерно прошипела она, уперев руки в бока.
— Да некогда мне бегать, работы много, — отозвалась девушка, не прекращая работать секачом.
— Не смей даже смотреть в его сторону. Он мой! Понятно тебе? — брызгала слюной Алана.
Потом вдруг выхватила из рук Юнны секач и деревянным черенком со всей силы огрела девушку по худой спине.
Юнна охнула и упала на землю. Алана отбросила секач и быстро вошла в дом, пока её никто не заметил.
Вечером Старший, наслушавшись разговоров, призвал к себе прислужницу и младшего сына и приказал рассказать о происшествии.
Младшенький гордо поднял подбородок:
— Не о чем говорить, отец. Я не заметил девку, по вашему поручению тогда очень спешил, и совсем случайно её толкнул. Вечером брат вытащил меня во двор и избил. Я так понял, отец, что девка оговорила меня перед братом. С чего бы, иначе, ему на меня руку поднимать?
— А ты что скажешь? — недобро повернулся к Юнне Старший.
— Толкнул… упала… бельё снова испачкалось, — невнятно бормотала перепуганная Юнна, комкая подол юбки, — пошла переполаскивать… не заметила, как ночь настала… Волки, напали. Ахран защитил. Убил двоих, а двое в лес убежали.
— А про брата ему говорила? — Старший даже ухом повернулся, чтобы лучше расслышать неуверенное бормотание девушки.
— Говорила… Говорила, что он толкнул, — согласно кивнула Юнна.
— Значит, сама ночами гуляешь, да ещё и братьев друг против друга настраиваешь! — гневно воскликнул Старший, получив подтверждение всех сплетен.
— Эй! Привяжите её! Всыплю негоднице десять плетей!
Двое работников схватили Юнну и потащили во двор. У столба, к которому лошадей на время привязывают, зацепили её связанные верёвкой руки на крюк.
Старший в гневе рубашку ей на спине разорвал, а там на лопатках широкая синяя полоса от удара Аланы. Ровно в этот момент, Ахран во двор вошёл. Увидел привязанную Юнну у столба и отца с плёткой в руках. Синюю полосу на спине девушки успел заметить. В один момент сориентировался, подскочил и обнял девушку сзади, принимая удар отца на свою спину.