Сокол на рукаве (СИ, Слэш)
— Какого друга? — спросил Эдмон, чуть отрывая Пьера от себя. — Этого Жереми Дюрана?
Пьер сглотнул и приподнял бровь.
— Если всерьёз решил меня соблазнить, то хотя бы перед носом у меня…
— Эй! — Пьер легонько встряхнул мужчину за плечи. — Эдмон, вы пока не соблазнились. И между мной и Жереми нет ничего, кроме его больных фантазий. Ничего не изменилось со вчерашнего дня, я всё ещё хочу только вас.
Эдмон внимательно всмотрелся в лицо юноши, а затем коротко, но жарко поцеловал и снова посмотрел ему в глаза.
— Если хотите, чтобы между нами что-то было, прекратите общаться с ним.
— Я знаю его с детства, — возмутился Пьер, — а между вами и мной пока ничего нет.
Эдмон продолжал мрачно смотреть на него.
— Прекратите общаться с ним, — повторил он. — Для вашего же блага. И я дам вам шанс.
Пьер отвернулся в неподдельной теперь уже обиде. Эдмон предлагал слишком мало, а просил слишком много. Но вырываться из объятий он всё же не стал. Напротив, откинулся спиной Эдмону на грудь и, запрокинув голову, потянулся за поцелуем.
— Мне нужно больше, Эдмон, — сказал он прямо. — Мне нужны вы. Скажите, что вы будете со мной, и я исключу из своей жизни хоть Жереми, хоть любого другого. Если же нет… Не вижу причин отказывать ему и дальше.
Руки Эдмона сильнее стиснули его тело. На секунду Эдмон зарылся носом в его волосы, а потом опять посмотрел в глаза.
— Хорошо, — сказал он. — Если это единственный способ вас остановить.
Пьер поймал его руки и сцепил свои пальцы с пальцами графа. Разговор оставил неприятный осадок — не столько из-за Жереми, сколько от того, что согласие графа далось ему с таким трудом.
ГЛАВА 5. Настойчивость и воздержание
Эдмон подпускал к себе Пьера медленно, шаг за шагом. Он по-прежнему не верил, что Пьер в самом деле заинтересован им, и считал, что очень скоро этот внезапный каприз избалованного виконта пройдёт. Пьеру вряд ли был нужен его титул или его земли — он имел своё собственное немалое наследство. А значит, Эдмону было абсолютно нечем его привлечь.
От этой мысли Эдмону становилось тоскливо, потому что какими бы ни были мотивы мальчишки на самом деле, Эдмон хотел, чтобы Пьер остался с ним. Чем дольше он смотрел на мальчика, тем явственнее понимал, что готов отдать всё даже за несколько недель этого романа, что уж говорить о том, чтобы привязать Пьера к себе навсегда.
И всё же он боялся — не столько обмана, сколько потери и позора. Потери, потому что даже если Пьер был искренен, Эдмон отлично видел его непостоянный нрав и понимал, что мальчишке быстро надоест. Позора, потому что Пьер вполне мог затеять всё это просто, чтобы посмеяться.
И всё же Пьер приходил к нему — не каждый день, но ровно так, чтобы не успеть надоесть и заставить Эдмона соскучиться. Он редко приглашал ещё кого-то в этот дом, но теперь без Пьера особняк казался ему мрачным и пустым.
Сидя в одиночестве, Эдмон не переставал представлять юношу, сидящего за камином в соседнем кресле или на диване у окна — и чувствовал, как Пьер превращается для него в своеобразный наркотик.
Однажды он не выдержал и спросил:
— Почему вы приходите так редко?
Эдмон сам не заметил, как слова слетели с губ, а заметив, лишь стиснул зубы, потому что поймать их было уже невозможно.
Пьер поднял на него свои ослепительно-синие глаза, смотрел секунду, а затем широко улыбнулся.
— Я думал, вы никогда не спросите, — выдохнул он и, подлетев к Эдмону, повис у него на шее.
— То есть, вы делаете это специально? — уточнил Эдмон, чуть отстраняя Пьера и вглядываясь ему в глаза.
Пьер улыбался. Щёки его немного порозовели.
— Вы так упорно прогоняете меня… Думаете, легко каждый раз возвращаться несмотря ни на что?
— Я не… — Эдмон запнулся, вспомнив, что каждый их вечер вместе в самом деле заканчивался ссорой, после которой Пьер вылетал прочь, стуча каблуками. Эдмон вздохнул и прижал Пьера к груди.
Он не позволял себе такого почти никогда. Каждую ласку Пьер вырывал обманом, но от того она лишь сильнее пьянила обоих. А в этот раз Эдмон вплёл пальцы в волосы Пьера и легонько поцеловал его в висок.
— Я всё-таки нравлюсь вам? — спросил Пьер, чуть поднимая лицо от его плеча.
Эдмон молчал. Он отвернулся и смотрел в огонь.
— Я вас не понимаю, — сказал он наконец.
— Но вы же и не пытаетесь понять, — Пьер осторожно провёл пальцами по щеке Эдмона, невольно коснувшись самых кончиков шрамов.
Эдмон тут же вздрогнул и попытался отстраниться, но Пьер не позволил ему. Поймал лицо Эдмона в ладони и заставил посмотреть себе в глаза.