Гремучая смесь (СИ)
— А я вдруг понял, — сказал Саша, — что стал забывать. Нет, сам день помню прекрасно, тут ты прав, такое трудно забыть. А вот лица ее уже почти не помню.
— И что?
— Ничего. Все проходит. А жизнь катиться своим чередом.
— Что ж ты не женился-то до сих пор? — ехидно спросил Африканец. — Если все проходит.
— Так не встретил еще такую, на которой хочу жениться.
— Ты что мне сейчас хочешь сказать? — задал вопрос Родимцев.
Нет, он прекрасно понимал, к чему ведет речь начальник его охраны. Но вести долгие разговоры не хотелось, завтра ожидался трудный, даже по его меркам, день. Нужно было хотя бы попытаться выспаться.
— А то ты сам не понял, — ответил Саша.
— Понял, — согласился Африканец.
— Повезло Року, — неожиданно сказал Саша.
— Повезло.
— И Киру.
— Угу.
— Не будешь ушами хлопать, — заявил Саша, поднимаясь, — и тебе повезет.
— Наверное.
Они встали друг напротив друга.
— Пойду я спать, — сообщил Саша. — И ты иди.
— Да, пора.
Пожав друго другу руки, разошлись.
— А от Кати держать подальше, — громко потребовал Родимцев.
Саша ничего не ответил, только засмеялся где-то в темноте.
Вечером следующего дня свои обязательства по контракту Пашка счел выполненными: Иму благополучно приземлился в Лондоне, его дед получил своего врага прямо на блюдечке с золотой каемочкой. Что там они будут делать дальше, Пашка знать не хотел, не его дело.
Звонок Аданны Лезеди застал его выходящим из резиденции Акинтола.
— Приезжай за деньгами, — сообщила его клиентка. — Ты же предпочитаешь наличные?
— Предпочитаю.
— Тогда жду тебя. И постарайся не задерживаться, у меня есть и другие дела.
— Через полчаса буду, — ответил Африканец.
Вместо ответа Аданна положила трубку.
Заказчица ждала его у бассейна. Она сидела в плетеном кресле, одетая в строгое черное платье, закрывающее ее тело от горла до щиколоток. Волосы собраны в узел, из украшений только золотые браслеты на тонких запястьях. При малейшем движении изящных рук, браслеты мелодично позвякивали. Динь-динь, динь-динь-динь.
Вместо приветствия вопрос:
— Хочешь выпить?
— Если только воды, — ответил Африканец, садясь в стоящее рядом кресло.
— Тогда налей себе сам.
Пашка налил воды и поднял бокал, салютуя.
— Как Иму?
— Нормально, — Аданна пожала плечами. — Его встретили и отвезли в школу. Мне сказали, что он уже познакомился с другими детьми.
— Ты будешь его навещать?
— Наверное, — ответила безразлично.
— Тебе что, правда, все равно? — зачем-то спросил Пашка.
— Нет, конечно, нет. Все-таки это мой ребенок.
— Ты могла бы уехать с ним.
— Отец был бы против.
— Это для тебя важно? Ты, вроде, не зависишь от него.
— Это только так кажется.
— Разве муж не оставил тебе денег?
— Более чем достаточно.
— Тогда в чем же дело? Купила билет и до свидания.
— Если отец захочет, меня вернут в течение суток.
— Брось, — Пашка усмехнулся презрительно, — его люди не настолько хороши.
— Наймет кого-нибудь, — ответила Аданна. — Вот хоть тебя.
— Нет, я не похищаю людей.
— Ну, не тебя, так другого. Расскажет какую-нибудь слезную историю, заплатит побольше.
— Ты поэтому живешь здесь? Боишься отца?
— Я живу здесь, потому что мне здесь нравится.
Аданна пригубила вино и неожиданно сменила тему:
— Мой муж хотел выращивать виноград, что бы делать вино.
— Здесь?
— Да. Хотел быть похожим на дона Корлеоне.
— И как, получилось?
— Умер.
— Кто — муж или виноград?
— Сначала виноград, потом муж. В этой стране уже есть дон Корлеоне, вряд ли она выдержит еще одного.
— Ты горевала?
— О винограде?
— О муже.
— Об этом извращенце?
— А он был извращенцем?
— Африканец, скажи, ты считаешь нормальным мужчину, который берет в жены девочку на тридцать лет младше? У вас в Европе так принято?
— Здесь Африка, девушки созревают намного раньше, — заметил Родимцев.
— Да? А если бы речь шла о твоей дочери или сестре?
— Слава богу, у меня сын. И никаких сестер, — попробовал отшутиться Африканец.
Он был категорически против подобных браков и считал, что девушкам нужно выходить замуж не раньше, чем в восемнадцать. А лучше и попозже. Что уж говорить о мужчинах, которые покупают себе малолетних жен? Извращенцы, одно слово.
— То есть, ты готов жениться с разницей в тридцать лет?
— Побойся бога, — ответил Пашка. — В моем случае это было бы подсудным извращением.
— А лет через десять?
— Нет уж, уволь. Я предпочитаю опытных женщин.
Они замолчали, думая каждый о своем.
— Твой гонорар, — ногой в изящной золотой босоножке Аданна указала на стоящую рядом обувную коробку.
Пашка удивленно посмотрел на собеседницу.
— Так деньги мне еще не передавали, — развеселился он.
— Ты предпочитаешь наличные, — она пожала плечами. — Кстати, почему?
— Не хочу светить.
— Да, деньги немалые. К слову, я в курсе твоих договоренностей с моим отцом. Он тоже тебе заплатил? Или та часть работы вошла в стоимость контракта?
— А ты спроси у него. Возможно, он тебе и ответит.
Аданна махнула рукой, словно желая сказать, что это ее не очень интересует.
— Так и повезешь всю сумму? — спросила она. — Или положишь в банк? Закопаешь в саду?
— Я собираюсь их потратить, — честно ответил Павел.
— Можно узнать, на что?
— Хочу новый дом.
— Здесь?
— Еще не решил.
— Отец будет счастлив, если ты останешься.
— Я наемник, — напомнил Африканец.
— Ты лучший наемник на всем континенте, — поправила его Аданна.
— Даже, если вдруг я решу остаться в Уганде, я не буду работать на твоего отца.
— Да не работай, мне-то что, — равнодушно сказала Аданна. — Какие у тебя планы?
— Хочу отвести своих на сафари, — Пашка налил себе еще воды. — Обещал им животных показать.
— Мило. А что ты будешь делать потом? Через год? Через пять лет?
Пашка недоуменно посмотрел на Аданну.
— А это тебя касается?
— Как знать. Пока я просто интересуюсь. Так и будешь наемником?
— Ага, — беззаботно ответил Африканец. — Кстати, самым лучшим на континенте.
— Наемником, — с нажимом повторила Аданна. — По сути, слугой. Пусть и очень дорогим.
— Принцесса, — усмехнулся Африканец, — ты опять за свое? У тебя что, какие-то комплексы?
Аданна допила вино, отставила бокал и опять сменила тему:
— Рано или поздно, но отец решит снова выдать меня замуж.
— Все знают, что ты его единственная и любимая дочь.
— Да, дочерей у него, кроме меня нет, — согласилась Аданна. — Зато есть еще три сына. У нас ценятся мальчики, они продолжают род. А девочки это просто разменная монета в политических играх.
— Ты хочешь, что бы я что-то для тебя сделал? — спросил Африканец. — Что?
— Ты никогда не думал о том, что бы завершить карьеру наемника? — спросила Аданна.
— Хочешь предложить мне другую работу?
— Я хочу предложить тебе другую жизнь.
— Уверена, что стоит?
Аданна налила себе еще вина, сделала глоток, задумчиво разглядывая Родимцева. Африканец ответил ей прямым взглядом. Он давно уже не смущался от такого внимательного изучения собственной персоны.
— Думаю, стоит, — вынесла вердикт Аданна.
— И в чем состоит твое предложение? — лениво спросил Пашка.
— Хочешь стать, — Аданна взмахнула изящной кистью, подбирая слова, — королем?
— Королем? — переспросил Пашка.
— Президентом, — поправилась Аданна.
— Президентом? — уже весело повторил Африканец.
— В перспективе, я думаю, да. А пока что просто очень влиятельным человеком. Вторым в этой стране.
— И что я должен для этого сделать?
Аданна выдержала эффектную паузу и четко произнесла:
— Жениться на мне.