Гимназист (СИ)

— Ты правильно понимаешь Григорий. Мы стражи безопасности империи и императора. Если того потребует долг, и в кровать придётся лечь, — улыбнулся он мне. — Но не переживай, без содомии. Честь дворянина не будет запятнана. Так что ты мне скажешь?
Я глотнул остатки коньяка, и поставил пустой стакан на край рабочего стола. 
— Прежде чем я отвечу, могу я задать вопрос Александр Романович?
— О чём речь Григорий. Задавай свой вопрос. — Пока не спешил наполнять как свой, так и мой пустой стакан Ехитов.
— Вы прервали моё испытание рода, чтобы военные не узнали о моём истинном даре?
— А вы прозорливы не по годам Григорий. — Расплылся в улыбке пожилой мужчина. — Именно так и было. И если вы согласитесь на моё предложение, то узнаете, что на самом деле скрывает ваша родовая сила.
— Я соглашусь на ваше предложение Александр Романович. Как вы и сказали, для истинного дворянина, нет ничего превыше служения империи и императору.
— Хорошо сказано мой юный друг, — взял вновь бутылку в руки мужчина, и налил нам стаканы до краёв. — Предлагаю тост. — Вдруг встал он со стула, отодвигая его назад без помощи рук. — За нового члена царской тайной канцелярии Оражена Григория Александровича. До дна. — Подмигнул он мне и залпом начал пить коньяк. 
Мне ничего не оставалось делать, как встать со стула и последовать его примеру, залпом выпив алкоголь.
Как только я допил коньяк, который уже тёк у меня по подбородку, я утёр его рукавом и, выдохнув, замер на секунду, чувствуя, как он словно всё ещё тёк по пищеводу.
— Александр Романович, а проблем от такого поспешного решения не случится? — Поставил я пустой стакан на стол, и после этого сел на стул.
Ехитов так же сел на своё место, слегка придвинув к столу свой стул, который больше походил на кресло.
— Будьте спокойны Григорий. Время до зимних каникул нужно только для того, чтобы узнать сильные стороны и характер кандидатов, а также отсеять невежд, что не показали себя. Да и время для составления планов и возможных внедрений тоже требуется. На фоне собранных данных, канцелярия должна прописать манеру поведения гимназисту, и технические планы на него, на ближайшие несколько лет.
Я, уже слегка опьянев, хмыкнул, понимая суть ответа Ехитова.
Собрать данные о сильных сторонах кандидатов. Выстроить на базе этого возможные пути их продвижения после гимназии. 
— Александр Романович, а что значит манеру поведения? — Задал я вопрос, на который в общих чертах и так знал ответ.
— Ну, смотрите голубчик, — разлил вновь по стаканам коньяк Ехитов. — Всегда нужна легенда и слухи. Дабы у дворян не было вопросов к человеку, который словно случайно попал на то, или иное место. Ведь всегда все о всех нет-нет, да знают. Присуще также кумовство. Куда без него. Тёплое и нужное место очень сложно получить знаете ли. Да и прятать надо на виду. К примеру, повеса и бабник, что не вылезает из кабаков, и заводит многочисленные связи, может вдруг из прапорщика превращается в подпоручика. Любой дворянин подумает, что его продвинули те, с кем он весело проводил время в ресторанах. Но, даже получив новое звание, он так и останется повесой и лихим гулякой.
Так и тут Григорий. Нужно выковывать определённую славу, о которой будут знать многие. Пусть это будет не глобальная молва, но она будет. Тогда когда встанет вопрос, а кто пришёл на то или иное место, люди первое что узнают, будет, он был светилом гимназии, или душой компании, а может дуэлянтом. Ну, или за время учёбы стал, чьим либо фаворитом.
— То есть тут надо заработать о себе мнение. — Взял я стакан, смотря на его содержимое.
— Можно и так сказать, — улыбнулся Ехитов. — Просто в зависимости от планов на члена канцелярии, ему могут давать определённые задания, которые без должной манеры поведения и знаний выполнить будет невозможно. Но об этом чуть позже. Теперь, когда в общих чертах всё прояснилось, поговорим о вас Григорий.
Я в этот момент хотел отпить из стакана, но услышав последние слова Александра Романовича, остановился, и отстранил стакан.
 
— Обо мне? 
— Да, об вас голубчик. Вам же интересна ваша настоящая родовая сила? Да и кроме неё, есть о чём поговорить.
— Да, — слегка с хрипотцой в голосе произнёс я. — Очень.
— Ну, тогда слушайте внимательно. Я уже отсылал доклад по вам в канцелярию. И они, как и я слегка в замешательстве. Видите ли, в чём соль Григорий Александрович. На тесте когда я проверял вас на родовую силу, то вы меня не просто удивили, а поразили, от чего мне даже пришлось прервать изыскание, дабы все воочию не увидели то, что им нельзя было видеть. 
Во-первых, у вас сильно выраженная предрасположенность ко всем элементам. Однако не только они проявили себя. Дело в том, что во время теста, вы каким-то образом меняли токи энергий, от чего ваши родовые центры силы заработали гармонично и синхронно, начиная вырабатывать огромное количество энергии. Узрев это, я и прервал испытание, после чего сразу отправил отчёт в Петербург. Там я вам скажу, сначала не поверили в возможность без подготовки и долгих практик использовать оба центра синхронно. С учетом, что у вас слабая, но всё же расположенность ко всем элементам. Однако, по сути, ваша расположенность ко всем стихиям не может выйти за рамки первого стихийного круга. Но энергия, которая внезапно запустила оба центра, была равна уже ярко выраженному первому кругу, что без ярко выраженной стихийной сути невозможно.
Я, услышав такое, слегка опешил, и неосознанно для себя пригубил коньяк.
— Почему?
Ехитов сделав большой глоток коньяка, почесал нос, и снисходительно посмотрел на меня.
— Дело в том Григорий, что есть базовый уровень родовой силы. Энергия, которая присуще при обычном состоянии. У серого круга она одна, у стихийного другая, так как центры силы уже работают в связки с тем или иным элементом. Только после обучения первичному контролю энергетических центров возможно первичная синхронность центров, и дальнейшее расширение энергетического запаса. А вы имея можно сказать серую невзрачную расположенность ко всем элементам, которые не дали тебе подспорья в развитии центров, умудрился синхронно запустить их, заставив при этом вырабатывать, и увеличивать свой энергетический потенциал, который возможен только после освоения контроля центров.
Вот и не поверили в канцелярии по этому поводу. А некоторые даже заподозрили вас в связи с другими странами.
Пришлось в спешном порядке поднимать ваше дело, и исследовать его на наличие возможного шпионажа. Канцелярия проделала огромную работу за это время, пытаясь проследить вашу жизнь, с момента рождения и по сей день, но во многом зашла в тупик, а основном в вашем факте рождения и принадлежности. 
— Это как? — Не верил я своим ушам. Получалось, что как внутренняя разведка, так и внешняя не смогли ничего выяснить?
— А вот так Григорий Александрович. Официально ваш отец не установлен и в бумагах не записан. Матушка ваша Селена-Валерия Элодье, по бумагам умерла в Марселе через год после родов. Откуда в это время и вернулся на родину, получив дворянский титул за отвагу в военных действиях, ваш опекун Галин Пётр Иоаннович, который после этого выкупил поместье у разорившегося графа Бильтова, за очень скромные деньги. Я бы даже сказал, очень неприлично скромные деньги. После чего рассчитавшись из армии, осел в купленном поместье в Анисемовском уезде.
Ваше наличие он объяснил, как выплату офицерского долга за спасённую на войне жизнь. Об этом его попросил уже почивший офицер, якобы которого попросил об этом некий аристократ, который пожелал остаться инкогнито. А Эльдье, так же оказалась неясной фигурой. Ни кто она, и к кому принадлежала, так и не удалось установить. Вот и получается, что все те, кто могли пролить свет на это дело, мертвы, а более явный интерес к этому делу может привлечь ненужное нам внимание. Вот и приходится довольствоваться тем, что есть. Благо, что было установлено, что вы поместье за всю свою жизнь, покидали только на ярмарку, и за пределы Анисимовского уезда не выезжали ни разу. В светском обществе не были, как в принципе и ваш опекун.