Колонисты. Хруст. Дилогия (СИ)

Шендр дал две короткие очереди в кусты, где прятался мар, я же, тщательно прицелившись, выстрелил в того самого приблатненного паренька, попав ему ровно туда, куда и планировал – в плечо. А затем принялся стрелять по кустам, куда садил Шендр.
– Понеслась! – крикнул Шендр, и первым помчался вперед.
Я закинул винтовку за спину и, выхватив энергопистоль, бросился вслед за ним. Перезаряжать винтовку сейчас было не удобно – противник еще не очухался, его можно брать «тепленьким». Зазеваемся – и придется устраивать перестрелку.
«Засадник» был мертв, а вот тот самый паренек выл и катался по земле, держась за простреленное плечо.
– Замри! И не дергайся! – приказал я ему, и он послушно затих, испуганно уставившись на наставленный на него энергопистоль.
Шендр проверил своего (ну или нашего) «крестника» и медленно, на полусогнутых, держа оружие наготове, двинулся вперед, к скале. Если наши не разобрались с шестеркой маров – Шендр должен был им помочь, ударив с тыла.
Крался он не зря, так как спустя мгновение на него выскочил один из маров, каким‑то чудом умудрившийся не попасть под выстрелы Кийко и Мундалабая.
Тип бежал, не разбирая дороги, его ошалелый взгляд был направлен вперед, в лес, в спасительную чащу. Мне даже показалось, что он не заметил ни меня, держащего на прицеле его товарища, ни Шендра, замершего у скалы.
Шендр выцеливал противника. Еще мгновение, и он снимет его короткой очередью.
– Это лидер! Не стреляйте! – отчаянно завопил Кийко, появившийся следом за беглецом.
Шендр (стоит отдать ему должное) сориентировался мгновенно. Вместо того, чтобы выстрелить, он буквально выпрыгнул наперерез удиравшему мару, и со всей дури ударил того прикладом в лицо.
Похоже, и удар был не слабый, да и сам мар, развивший запредельную скорость, не успевший или не пытавшийся затормозить, получил по полной.
Он лишь хэкнул и кулем завалился на землю, держась за разбитое в кровь лицо.
Спустя мгновение к нему подскочил Шендр и еще одним ударом приклада отправил мара спать.
– Все? – спросил я.
– Все, – устало ответил Кийко. Словно бы в подтверждение его слов раздались два пистолетных выстрела – Мундалабай проводил контроль. Полезная привычка, перенятая у Строгова, быстро прижилась у нас. Ну а что? Много времени не требует, а вот шанс получить пулю в спину от недобитка исключает всецело.
***
– Ну что, друг, – я опустил зад на камень, сев напротив пленника, – не хочешь рассказать, что вы тут делали?
Мы оттащили потерявшего сознание командира маров назад, в скалы, подальше от второго пленника и привели его в чувство. Для транспортировки валявшегося в отключке мара даже Мундалабая пришлось звать – уж больно здоровым и тяжелым был пленник. Сейчас же с пленным командиром маров остались только мы с Литвином. Шендр полез на скалу дежурить, Мундалабай обирал трупы маров, собирая с них все ценное, Кийко же занимался раненым мной мародером. Второго языка мы решили взять на всякий случай, вдруг глава маров откажется сотрудничать?
На подобную мысль меня навел Шендр, напомнивший, что если у маров есть свой клон‑центр, то пугать пленника будет нечем – умереть он не побоится. Собственно, мы сошлись на мнении, что у главы этого отряда маров, клон вполне может быть. Именно поэтому нам нужна «запаска». Хотя в качестве запаски нам достался молодой парнишка, который вообще может быть не в курсе, чем отряд занимался. Кто его в подробности посвящать‑то будет и зачем? Как – то не подумал я, что надо было «запаской» кого – то из бойцов брать.
Ну, а пытать лидера…пытать мы, конечно, могли. Но уж очень не хотелось. Да и, если уж говорить честно, положив руку на сердце, не было среди нас специалистов такого профиля. Так…попугать, побить могли. А вот проводить полноценную экзекуцию, не уверен, хватило бы нам духу или нет. Впрочем, Мундалабай вызвался в качестве добровольца, заявив, что дома, на родной планете, ему приходилось выбивать из пленников правду. Я сильно сомневался в его компетенции, поэтому решил его помощь отложить на потом.
 
– Ну? Так и будешь молчать? – поинтересовался я у свирепо глядевшего и молчавшего пленника.
– Хрен я тебе чего скажу, – наконец прошипел пленник. Оп – па! Знакомый голос. Это же именно он хаял нас в канале.
– Это мы еще посмотрим, – хмыкнул стоявший рядом Литвин, державший пленника под прицелом своего «Манула».
В принципе, особой необходимости в этом не было – мы прочно связали руки пленнику и ничего он сделать не мог. Но, то ли Литвин решил давить на психику, тыкая под нос ствол, то ли просто решил подстраховаться, но оружие он держал наготове. Как бы то ни было, а командир маров был под прицелом.
– Где медвежья шкура? – спросил я.
– Какая еще шкура? – осклабился мар.
– Медведя, которого вы завалили, – спокойно уточнил я.
– Знать ничего не знаю, – продолжал лыбиться мар, – мы тут с корешами шашлык жарили. А тут, раз – стрельба‑пальба, прикладом в харю и все, сижу тут связанный.
– Бедолага, – покачал головой Литвин, – выходит, ошиблись мы?
– Ошиблись, – скалясь, кивнул мар, – но я не в обидах. Бывает, че…
– Кто навел на нас? Что вам было нужно? – спросил я.
– Нам что нужно было? – притворно удивился мар. – Я ведь сказал – сидели тут, природой наслаждались, никого не трогали. А тут вы…
– Ткни его ножом в ляжку, – попросил я Литвина.
Тот лишь на мгновение перестал целиться из «Манула» в пленника, полез за ножом, отвлекся. А в это время только что сидевший на земле мар вскочил. Его руки оказались свободны, в одной из них был нож.
Он тут же бросился на меня.
Не знаю как, но рефлексы сработали как надо. Я просто опрокинулся назад, выставив ноги и приняв на них противника, перекинул его через себя.
Я услышал, как лезвие его ножа чиркнуло по нагруднику, очень близко, прямо‑таки неприлично близко от моей собственной шеи.
Мар рухнул на землю, но тут же вскочил, бросился к Литвину и вполне профессионально сделал подсечку. Затем подскочил к рухнувшему противнику и выхватил из кобуры «Глок». И как только умудрился‑то? Мне бы так научиться…
Литвин бросился на противника, но я был быстрее: прыгнул к мару, пытаясь схватить его за руку и выкрутить ее, отобрать оружие.
Однако и мар не стоял на месте, он ушел в сторону, увернувшись от моего броска. Я рухнул на землю, проехавшись на собственном пузе метра два, не меньше.
А вот Литвин пытался противника скрутить.
– Брось оружие! Брось, тварь! – прорычал он.
– Да хрен тебе! – весело отозвался мар, рванулся в сторону, освобождаясь из захвата, а в следующее мгновение просто приставил пистолет, который так и не выпустил, к собственной голове.
– Обломитесь! – с мерзкой улыбкой сказал он, и в следующий миг грохнул выстрел.
– Да твою‑то мать! – Литвин оказался забрызган кровью и мозгами с ног до головы.
Похоже, я раньше недооценивал этот пистолет – серьезная штука. Бошку разворотило так, что смотреть страшно. Да чего там, черепушка мара лопнула, как спелый арбуз. Странно, почему не попытался стрелять в нас? Понял, что нас много и ему не уйти? Или боялся, что если сможем вновь поймать – таки начнем пытать? Вполне может быть.
– Черт! Как так то? ‒ спросил я.
– Похоже, ножик был припрятан у него, – предположил Литвин.
– Ценное замечание, особенно тогда, когда воочию этот нож видел. Где спрятан то был?
– Да хрен его знает.
Я тихо выматерился. Ну как так‑то? Впрочем, шансов выбить информацию из пленника изначально было мало. Чего уж жалеть.
Пока я матерился, Литвин пытался оттереть с лица чужую кровь и мозги, но получалось у него только хуже: лишь размазывал это месиво по собственной физиономии.
 
– Стоп! Не вытирайся, – сказал я.
– Чего? Почему? – удивился Литвин, но пытаться вытереть лицо прекратил.
– У нас второй есть. Что‑то мне подсказывает, что у него клона нет, и пускать себе пулю в башку он не будет.
– Ха! ‒ сообразил Литвин. – Решил мной напугать?