Попаданка в стране драконов (СИ)
— Что ты злишься? Сама говорила, что мои идеи тебе помогают, — Ларри не мог сдержать обиды.
— Какие идеи, Ларри? — поинтересовалась Соня.
Она чувствовала, что Асанна что-то скрывает.
— Я думаю, неспроста верховенцы могут летать на драконах, — пустился Ларри в объяснения. — Люди могут погибнуть от болевого шока из-за резкого затяжного спуска, а на драконах летают. Я предполагаю, что драконы как живые существа, не чувствующие боли, каким-то образом обмениваются с человеком своей энергией. И поэтому верхом на драконе наездник преодолевает срыв.
— И как это поможет Асанне? — Соня хотела уловить связь.
— Возможно, надо ввести в лекарство ингредиенты, взятые у дракона, — с воодушевлением ответил белый китаец.
— Ларри, мне надоели эти разговоры, — сказала Асанна ледяным тоном, — хватит об этом.
Ларри насупился. Эрвин предусмотрительно молчал. Как потом узнала Соня, у него были веские причины держать язык за зубами.
— Не забудь документ на Горыныча. Если вас остановят, то всё законно. Горыныч зарегистрирован в Межгорье на имя Асанны Идепиус.
Прямоугольный твёрдый картон с переливающейся печатью-голограммой перекочевал в руки Эрвина, он внимательно изучил его и сунул за пазуху.
Вскоре общее настроение с помощью дедушкиной настойки выровнялось, а затем свернуло в новое русло. Воспоминания друзей полились непрерывным потоком. Эрвин и Ларри в детстве немало покуролесили вдвоём, да и Асанна от них не отставала. Веселье набирало обороты, истории становились всё занозистей, а хохот почти не прекращался.
Хотя Соне очень хотелось послушать молодецкие байки, ее голова неуклонно стремилась к столу, а разум почти не улавливал сути происходящего. Почувствовав, что сил веселиться почти не осталось, она встала, помахала всем ручкой и, глупо улыбаясь, отбыла в спальню.
Из-за стола слышались раскаты смеха. Иногда кто-то говорил: «Тсс, Соня спит». А в ответ звучало: «Наша Соня». И участники ужина просто закатывались от смеха. Но девочку уже ничего не могло разбудить. Настойка по дедушкиному рецепту благотворно повлияла на нее: переживания, волнения, радости, обиды исчезли. Наконец-то она могла отдохнуть от бесконечных событий, разговоров и собственных мыслей.
Под утро гостье из чужого мира приснилось, как будто она едет в переполненном трамвае. Соня стоит на передней площадке рядом с распахнутыми настежь дверьми. Пассажиры оживлены, звучат шутки и смех.
Внезапно трамвай останавливается. Рельсы перед ним вздыблены и разорваны, трамвай на краю громадной ямы-кратера, пути дальше нет. Двери открыты, вагон опасно клонится над пропастью.
Соня первая спрыгивает с подножки трамвая на край разверзшейся земли. Другие попутчики, выскакивая из накренившегося вагона, сыплются, как горох, в пропасть. Некоторые из них умеют летать. Они падают, парят, при этом еще и дерутся друг с другом.
Соня видит Эрвина, который тоже валится в яму. В руках у нее внезапно оказывается веревка, за которую юноша держится. Девочка вытягивает его из пропасти. Они стоят на краю и смотрят вниз, туда, куда улетели попутчики.
Сон такой яркий, как будто происходит наяву. «Это всё полеты с Горынычем», — такой вывод во сне сделала девочка.
[1] Барражировать — патрулировать в воздухе.
Глава 7. Девятнадцатый номер
После бурного вечера Соня едва открыла глаза. Красочный пугающий сон не шел из головы, вставать не хотелось.
Когда окончательно рассвело, в дверь спальни постучал Эрвин, буркнув:
— Просыпайтесь. Пора лететь в Энобус.
С топчана напротив подняла взлохмаченную голову Асанна. Она с трудом села на кровати. Чтобы не вступать в разговор, Соня поднялась, оделась и ушла умываться, даже не пожелав соседке доброго утра.
Невыспавшийся Эрвин угрюмо собирал рюкзак. Ларри хмурился и что-то ворчал. Асанна была неожиданно молчалива. Одна только Соня радовалась предстоящему путешествию. Наконец-то, они летели в Энобус, и Эрвин обещал вернуть её домой. Отличное настроение девушки задевало Асанну, толковавшую радость чужачки по-своему.
Да ты ревнуешь! Так тебе и надо. Будешь меньше задирать нос
Эрвин осмотрел раны Горыныча, удовлетворенно кивнул и закрепил на его спине широкое седло.
— Можно я поведу? — Сонин вопрос прозвучал, как утверждение.
Парень насупился:
— Я хозяин Горыныча.
— Я больше летала с ним. Мы хорошо понимаем друг друга.
— Дракон должен слушаться наездника, а не вытворять, что ему хочется.
— Горыныч слушается, — Соня гнула свою линию, не желая доверять управление Эрвину.
— Ладно, садись вперед, — махнул он рукой.
Брови Ларри поползли вверх, он поразился поведению товарища. Как мог самоуверенный и гордый Эрвин уступить Соне? Неужели он сомневался в своих силах?
Слушая разговор, происходивший на поляне, Асанна морщилась, как от зубной боли. Она уже не скрывала антипатии к Соне. Улучив момент, она подошла к Эрвину, протянула ему небольшую плоскую фляжку, обтянутую кожей. Мгновенно спрятав подарок за пазуху, парень искоса взглянул на Соню, которая сделала вид, что не заметила их манипуляций. На самом деле ее очень взволновала фляжка. Подозрения о тайном сговоре между Эрвином и сестрицей Ларри подтвердились.
Что за бурду она ему всучила?
Привычно легко взбежав по спине дракона, Соня уселась в седло, чем вызвала у стоящей троицы искреннее изумление. Дождалась, когда Эрвин усядется сзади, уверенно крикнула: «Хэк!», — удивив всех еще раз, и послушный приказу Горыныч взлетел.
Эрвин что-то недовольно буркнул. «Злится, что я командую», — с уверенностью определила Соня.
Ларри и Асанна остались внизу.
— Горыныч — мой дракон, — крикнул Эрвин, наклонившись к ее уху.
Соня пожала плечами.
Нудный парень
Двух седоков Горынычу было нести трудновато. Тем не менее, он летел гладко и без рывков. Дракон не нервничал, не суетился, не бил беспорядочно крыльями, не заваливался на бок. Тренировки с Соней не прошли для него даром.
Эрвин притих, успокоилась и наездница. Это усыпило их внимание — они не заметили трех верхотуров. Те появились сзади неожиданно очень близко, как из засады, и взяли Горыныча в кольцо.
Сердце пропустило удар. Как же получилось, что второй раз она проморгала верхотуров? Соня привстала в стременах, оглядывая окрестности. Под ними расстилалась равнина, скрыться негде.
Соня чувствовала, Горыныч жутко напуган. Он мелко подрагивал: и потому, что еще не окреп, и потому, что прекрасно помнил недавнюю погоню.
Ситуация казалась безвыходной, и в этот момент Эрвин, наклонившись к Соне, сказал в ухо:
— Дракон в праве, не бойся.
У Сони будто гора свалилась с плеч. Она похлопала Горыныча по спине, давая понять, что всё в порядке.
Часа два они летели в сопровождении почетного конвоя. Наконец, верхотуры скомандовали приземлиться. Внизу, в поле, раскинулся походный лагерь с шатрами и палатками. «Это и есть предместья Энобуса», — поняла девочка.
Горыныч совершил посадку в центре поселения. Верхотуры приказали привязать дракона и повели наездников — Соня и Эрвин ощущали себя пленниками — в большой шатер, стоявший посередине просторной площадки.
Эрвин был мрачен, он ничего не мог сказать девочке в присутствии конвоя. Соня выглядела спокойной, но смотрела по сторонам, оценивая обстановку. Смогут ли они сбежать, если что…
В шатре всё было по-военному: стол, раскладная кровать, грубые деревянные табуреты. На столе лежал большой лист бумаги, похожий на карту, над которым склонился исполинский мужчина в гвардейской форме. Он обернулся на вошедших, продемонстрировав лихо подкрученные усы, и мощным басом прогремел:
— Кто такие?
Сопровождающий Соню и Эрвина верхотур подтолкнул их вперед.
— Новые участники? — пробасил великан.
Соня одарила его самой обаятельной улыбкой из своего арсенала и сказала:
— Э-э-э… да.
— А что так неуверенно? — добродушно спросил усач.