Треугольник с острыми углами (СИ)

Вадим тихо охнул, решив, что стоило пережить этот кошачий концерт ради такого результата. Дэн действовал неумело, но его неопытность компенсировалась неслабым энтузиазмом. А опыт скоро приедет, уж объектом тренировки Вадим обеспечит.
Четверг. Спортзал встретил гробовым молчанием. Пять пар глаз рассматривали тебя, словно павлина в зоопарке. Ты подошел, не совсем понимая, в чем дело, протянул руку в приветствии… и ни один не пожал ее. Они просто стояли и смотрели на тебя. Вернее, тупо пялились.
- Ребята, вы чего? - спросил как-то неуверенно.
- Диня, так ты у нас теперь боге-ема, - растягивая “е” сказал один. Ты дернулся, поняв, что он имеет в виду.
- С мужиками, значит, спишь? - спросил другой.
- Может, и нам дашь?
- Или отсосешь.
Ты не на шутку разозлился.
- Да пошли вы, - влетел в раздевалку, схватил спортивную сумку и, не переодеваясь, как был, в бермудах, майке и кедах, прыгнул в машину и вжал газ в пол. Отъехав на пару кварталов, остановился. Руки тряслись, глаза увлажнились, ты положил голову на руль и разрыдался, как мальчишка. Было больно и обидно. Вы дружили с первого класса, знали друг друга, как себя, все дни рождения вместе праздновали, на свадьбы друг к другу ходили. А теперь они вычеркнули тебя из своей жизни. Вот так просто: был, и нет тебя. Ты двадцать с лишним лет был центром этой компании, ее сердцем, а сегодня они вырвали из груди это сердце, швырнули на землю и растоптали, смешивая с уличной грязью. Гомофобы несчастные.
Так закончился твой волейбол.
Саня не на шутку испугался. До него, наконец, дошло, что имел в виду Вадим, говоря, что для Дениса у него есть кое-что другое. И осознал, насколько тот опасен. Но, с другой стороны, утешал он себя, не пожелай Диня быть с Вадимом, не был бы. Зато путь к Маргарите открыт. Тем более, пора ее просветить.
Маргарита предложила встретиться в кафе рядом с домом, Саша предпочел бы дома, наедине, но Рита была непреклонна.
Услышав новость, сначала не поверила, потом заплакала, размазывая по лицу тушь. Александр был готов предложить свои услуги утешителя, но та лишь промокнула глаза платком, поднялась со своего стула, сухо поблагодарила за информацию и с достоинством королевы, молча, удалилась. Саше отчего-то стало казаться, что весь этот фарс с самого начала не был такой уж хорошей идеей. Что, возможно, ему вообще не стоило в это влезать. Сейчас Маргарита была от него дальше, чем Альфа Центавра.
Дома Вадим утешал тебя, как мог, набрал полную ванну с пеной, сделал массаж, налил коньяк и неистово любил ночь напролет, капля за каплей выжимая боль от потери друзей, шепча, что, самое главное - это вы.
Вадим вновь все правильно рассчитал и был очень собой доволен. Идти Дэну теперь было некуда.
***
Ты крепко зафиксировал руки Вадима, завязал глаза. Вадим попытался дернуться, но куда же он, связанный, теперь денется. Ты встал над ним на четвереньки, лизнул губы, рот любовника слегка приоткрылся, ты ворвался в него языком, завоевывая, подчиняя. Вадим застонал, ты усмехнулся. Провел руками вдоль тела любимого, легко коснулся члена, тот стал наливаться на глазах.
Ты целовал, лизал, царапал, покусывал, вызывая волны возбуждения и горя в ответ. Облизал головку, насаживаясь на нее ртом, до самого горла, спустя несколько месяцев активных тренировок получалось это у тебя просто блестяще. Вадим в экстазе прогнулся в пояснице, обхватывая ногами.
- О, да-а, Дэни. Еще, еще.
Ты облизал палец и приставил его к заду Вадима.
- Дэн, нет, - ты слегка нажал, - Дэн, остановись, я сказал, - Вадим заерзал на кровати, пытаясь вырваться. Бесполезно, усмехнулся, привязываешь ты качественно.
- Хороший мой, давай, расслабься. Тебе понравится. Я буду предельно нежен, не сопротивляйся. Мы ведь любим друг друга, а для любящих не должно быть никаких запретов, ты же сам говорил, - тот продолжал дергаться на кровати. - Я все равно это сделаю, Вадик, - пригрозил ты.
 
Вадим, поняв, что ты не намерен шутить, еле заметно кивнул и затих.
========== Глава 17. Фотосессия ==========
Пришел декабрь. На город обрушился снегопад, легкий морозец румянил щеки. Ты всегда любил зиму: санки, лыжи, коньки. Вы с Ритой и друзьями и их женами и подругами не одни выходные провели на турбазах под Питером, катаясь на горных лыжах и ватрушках. Теперь у тебя не было ни Риты, ни друзей. Зато был Вадим, вернее, это ты был у Вадима. Был ли этот обмен равноценным? Сейчас ты не был готов ответить на этот вопрос. Он так и не сказал, что любит. И все чаще тебе казалось, что вовсе не из-за того, что вы не девочки, чтобы сюсюкать друг с другом. Тебя не раз посещала мысль, что он просто не чувствует того, что переполняет тебя. Да, ему с тобой хорошо, но это не любовь.
Даже с этим ты смог бы жить, силы твоих чувств хватило бы на двоих, если бы Вадим день ото дня не становился все более требовательным и придирчивым, словно пытался нащупать грань, черту в ваших отношениях, в твоем всепонимании и всепрощении. Он часто ездил в московский офис, в Токио, Берлин, подписал очень выгодный контракт в Пекине, часто приглашал с собой, но ты не мог оставить без надзора несущуюся со скоростью света стройку века. Сроки были обозначены очень жестко.
В октябре, как раз когда ты сопровождал Вадима в Москву, проходила ежегодная московская международная выставка мебели и товаров для дизайна. Ты подобрал там потрясающий торшер в кабинет и умопомрачительный ковер на пол в гостиную. Вадиму тогда же пришло несколько предложений от ведущих интерьерных журналов организовать фотосессию отремонтированного особняка с вынесением лучшего фото на обложку. Вадим встретился с главными редакторами каждого из них и остановился на SALON, самом авторитетном издании в этой области. Договорились фотографировать в декабре. Редактор, милая хорошо образованная женщина, хотела сделать его номером один в новом году. Декабрь изначально не очень ее устраивал, номера старались сдавать в печать заранее, но ты популярно объяснил, что в оштукатуренных стенах и с бетонной стяжкой вместо паркета фотографии получатся не таким интересными. Ей пришлось уступить.
И вот час икс настал. К концу эпопеи с ремонтом ты превратился в неврастеника. Да чтобы еще раз взялся за столь глобальный проект в такие сжатые сроки, да никогда, убеждал себя, в душе считая совершенно иначе. Ты собой очень гордился. И обоснованно, надо сказать. Произошедшее преображение поражало воображение своей фундаментальностью, продуманностью и органичностью. Четко выверенные пропорции помещений, чего никогда не смог бы сделать дизайнер без базового архитектурного образования, покоряющее сочетание цветов, мастерски выполненный симбиоз таких классических элементов, как лепнина, галтели, сводчатые окна, и современного функционализма.
Ты сидел на мягком и удобном диване в новой гостиной первого этажа и меланхолично наблюдал, как развешивают шторы. С минуты на минуты должен был приехать декоратор из журнала, чтобы обсудить аксессуары, и уже прибыл фотограф, оценить объем работ и композицию. На завтра была назначена съемка.
Вчера вы с Вадимом очень сильно поругались.
И с чего этот напыщенный индюк возомнил, что лучше тебя? Он опять в ставшей уже привычной манере начал испытывать твое терпение, которое и так весьма и весьма настрадалось, но, в этот раз ты не стал терпеть и ответил. Да так ответил, что, когда хлопнул входной дверью, Вадим так и остался стоять посреди комнаты с приоткрытым ртом. Он догнал тебя на лестнице, приложил затылком о стену подъезда и принялся срывать одежду прямо на лестнице, шаря руками по телу, хозяйничая языком во рту. По его затрудненному дыханию, горящему взгляду и резким, порывистым движениям ты все понял. Легонько тронул коленом напряженный пах, так и есть.