Змеиный хвост (СИ)

— Я вырву тебе глаза, Мейшу, если ты посмеешь хоть еще раз провернуть такое! За то, что опоил мою сейше, ты будешь клеймен.
Мейшу плавно встал с подушки. Звякнули бусины, и морок, отчетливый и яркий, развеялся, оставляя лишь Ави, всю вспотевшую и изнывающую от боли в теле.
— О нет, атт Сареффа. Я бы никогда не посмел навредить такому сильному и чистому созданию, как ваша сейше. Тот, кто это сделал, ядовитая дрянь, посмевшая попрать наши законы. Я знаю, что вы не высокого мнения обо мне, ибо в тяжелые скорбные дни я не нашел нужных слов для вашего разума, мой атт. Но и я не позволю смешивать себя с грязью. Я открыл сознание вашей сейше для того, чтобы узнать истину. И теперь могу поздравить вас с ней. К сожалению, вместе с радостью, вы привезли в наш дом и зло, которое вряд ли оставит попытки навредить. Сейчас Ави нужна ваша помощь, а я пока исследую ее кровь, и сообщу обо всем нашему аттеру. Попробуйте хоть иногда доверять другим, Эрсах, — Мейшу сжал предплечье Эрсаха и бесшумно покинул кабинет. 
Как только они остались одни, Эрсах скинул верхний китель и кинулся к Ави. Она вся горела от сексуального голода. Только сейчас до Эрсаха дошло, что вся комната пропитана яблочным ароматом его Ави. Она жаждала секса. Тот, кто ее опоил, знал точно, что добавить в напиток. Только явно не ожидал, что все закончится так.
Эрсах сдернул ажурные лосины, разрывая тонкую ткань пальцами, стянул трусики и притиснулся, ощущая кожей жар. У него стояло колом. Он наклонился к лицу и принялся целовать. Глаза у Ави были мутные, больные. Великий космос, как же ей сейчас было больно.
— Потерпи, моя хорошая, я сейчас... Я помогу.
Эрсах попытался проникнуть в разум Ави, но там все было занавешено тонкой органзой, сотни рядов ткани, что укрывала сейчас ее мысли. Поэтому он решил, что самое лучшее сейчас — это удовлетворить желания ее тела.
Он направил член и медленно вошел. Стенки обволокли его, как плотная перчатка, а мышцы сократились, приятно сжимая ствол. Внутри было еще жарче, и несмотря на обилие смазки, Эрсах боялся двигаться резко, хотя хотелось начать вколачиваться. Какая же Ави была...
— Сладкая, — прошептал ей в губы Эрсах. — Ты моя сладкая.
Он все-таки вошел до упора, медленно вышел, но тут Ави громко вздохнула, будто выныривая из водной пучины, распахнула ясные глаза, словила испуганный взгляд Эрсаха и прижала его ногами к себе, заставляя снова войти резко и до упора. Она вцепилась в него и руками, прижимая к себе. Из глаз полелились слезы.
— Не отпущу, — сорванным голосом прошептала она, а Эрсах сглотнул и провел рукой по волосам, наслаждаясь их мягкостью.
— Я никуда не уйду, — ответил он и поцеловал нежно. Раньше он думал, что в сексе между партнерами нежность — это худшее, что может произойти. Секс — это война, это битва и смерть. Должна быть страсть и огонь, но только не нежность.
Но сейчас в нем что-то изменилось, развернулось, расправилось, отпустило.
Ави ответила ему с такой же нежностью, и Эрсах впервые захотел растянуть соитие. Он входил медленно с оттягом, заставляя Ави стонать и прогибаться, в попытке насадиться больше. Это почти медитативное скольжение превращало их акт любви в настоящее таинство, с каждым витком поднимая все выше и выше. И только, когда Эрсах почувствовал, что Ави готова, отпустил себя, ускорил ритм, вбиваясь в нее до громких шлепков. Кончили они вместе. Аромат яблок и его семени растекся по кабинету, навсегда оставляя метки. Теперь Эрсах будет вспоминать, как впервые взял свою сейше на этой софе. И ему захотелось повторить все не один раз!
Он лег на вздымающуюся грудь Ави, которая так и осталась укрыта туникой, и прикрыл глаза, слушая ее сбившейся пульс.
— Тебе лучше? — спросил Эрсах.
Ави ответила не сразу, явно прислушиваясь к себе. Она перебирала пальцами короткие волосы Эрсаха и не спешила прогонять его с себя, хотя ведь наверняка он придавил ее.
— Намного лучше. По крайней мере, я не хочу отдаться первому встречному, — с горькой усмешкой ответила Ави, и Эрсах моментально поднялся с нее, а затем притянул к себе.
— Ави, я показал себя не с самых лучших сторон. Собственно, я показал тебе еще не все свои говнистые черты, — честно признался Эрсах. — Уверен, ты не раз успеешь обидеться на меня. Но я верю тебе. И знаю, что семья для тебя не пустой звук. Поэтому не смей думать, что ты в чем-то виновата. Я найду того, кто опоил тебя. И убью. И да, это одна из моих плохих черт — я не оставляю врагов в живых.
Ави коснулась пальцами его скулы, а следом приблизилась и поцеловала. И Эрсаху этого было достаточно для того, чтобы наконец-то впустить Ави в свое зачерствевшее сердце. Позволить себе быть нежным.
  
2.4 Попытка номер четыре
 
Это была четвертая попытка. И снова абсолютно провальная. Рейн заскрежетал зубами, когда спустя положенный срок получил оповещение в систему своего корабля. Рик его игнорировал, а у Рейна все кости ломило от тоски. В первое время он настолько ненавидел Рика, посмевшего сбежать от него, что придумал сотни вариантов наказания. Но чем ближе он был к своей цели, тем все больше хотел лишь одного — чтобы Рик его принял со всеми этими гнилыми потрохами.
Рейн хотел извиниться, но понимал насколько лживыми будут его слова. Он взял то, что он считал принадлежит ему по праву.
Он не поступил бы иначе. А значит, не заслужил ни прощения, ни понимания от своей истинной пары. Но все равно надеялся, что Рик смягчится.
Не смягчился.
Следом за первым оповещением пришло второе: Нагская Империя собирала совет во главе с атласами — сверхрасой их потомков, чтобы разработать план по борьбе с будущей угрозой. Рейн в эти сказки не верил. Раньше они считали угрозой самих атласов, а теперь что, друзья навек? Но отец возложил на него полномочия, особенно после того, как стало известно, что сын прошел второй этап трансформации и обрел свою истинную пару. Хорошо, что пока никто не требовал от него полного соблюдения традиций, а значит, у него есть около ста циклов, чтобы наладить с Риком хотя бы мирные отношения.
Рейн еще раз открыл оповещение об отказе входящего сигнала и смахнул его в утилизатор данных. Подождут его прилета, сейчас ему важнее найти Рика.
Он уселся в капитанское кресло и ввел координаты. Система сразу же среагировала, дала команду летному экипажу собраться на мостике и запустила двигатели на минимальную мощность. Если бы Рейн не отбыл на их дальнюю колонию на купленном у вархов оцелоте, то сейчас гвардия отца прожигала бы фотонные паруса его яхты, ведь его долг — умереть за трефирский народ. А Рейн хотел умирать только за Рика. 
— Незрелый эгоистичный урод, — повторил он одними губами слова из записки Рика, что ему подкинули в доме эс Бунгар. Конечно, он знал, что без княгинь Рик бы не смог все это провернуть, но что толку сейчас это все обмусоливать. Разве его истинный соврал? Разве Рейн не урод? Но кем бы Рик его не считал, а они связаны, и этого не изменить.
— Капитан, мы готовы, — сообщил его старпом Эсте Даст — молодой трефир, который был слугой семье Ерст с самого рождения. Они и выросли вместе, но в отличие от своей семьи Рейн никогда не считал Эсте «живым роботом». Возможно, он бы назвал его другом. При других обстоятельствах. В другой Вселенной.
— Хорошо. Запускайте системы. Нам предстоит долгий перелет, — громко проговорил Рейн. От команды его закрывала полупрозрачная проекционная панель, на которой яркими линиями бежала стрелка навигации. И как только она уткнулась в название «Дальний рубеж № 35670» общий свет в рубке потух, остались гореть лишь приборы управления. Кресла всей команды перетекли в полулежачее положение, а ИскИн Матар принялся отчитывать время до гиперпрыжка.