Пыльца счастья (СИ)

— Признаю! — расплылся в беззубой хищной улыбке узник.
— Только маленькое уточнение: у Эйшена кишка тонка такое придумать. Он хотел решить проблему, я нашел способ.
Братец-то предлагал переговорить, — судя по тону, Винсент придерживался невысокого мнения об умственных способностях родственника.
Брагоньер нахмурился.
— Господин Маснед, еще раз внятно и четко: Второй префект города Сатия просил вас убить виконта?
— Нет, — магу нравилось нервировать Королевского прокурора — все какая-то отдушина после пыток. — Он просил решить проблему и отправил на прием графини.
— То есть убийство — ваша инициатива?
— Моя, — с гордостью признался Винсент. Он снова смотрел насмешливо, свысока. — Мертвец всегда лучше живого, а слушать Эйшена — погубить дело. Ну, пригрозил бы я, попугал, избил — гаденыш бы оправился и настучал. Нет, только убийство, господин соэр.
Королевский прокурор тщательно записал показания и потянулся к колокольчику.
Приговоренным к смерти иногда делают подарки, Винсент получит свой. Пусть и дальше полагает, будто Брагоньер позволит ему жить. Темный, вкусивший крови, опасен, такого лучше уничтожить.
Караульный отправился за обедом. Соэр разрешил плотно покормить узника, пусть в камере, зато не тюремной баландой.
— Продолжим? — он обернулся к Винсенту, с интересом прислушивавшемуся к указаниям. — Господин Женд?
— Братец — дурак, — темный аккуратно, медленно поменял положение тела и поморщился: раны отзывались тупой болью.
— Не сумел договориться. После визита вашей супруги врач запаниковал, собирался выйти из игры. Ну и вышел.
— Помощница господина Женда подняла визитку Второго префекта?
— Ну да. Выпала, когда врач его за грудки взял. Пришлось вмешаться. Сначала предупредил, потом наемника привел.
Винсент говорил ровно, спокойно, словно обсуждал разведение роз, а не смерть человека.
В ходе допроса выяснились детали смерти господина Женда.
Тот действительно убил ученика, нервничал, а после визита Эллины решил, будто все вскрылось. Разумеется, он поспешил ко Второму префекту, потребовал защиты, домик в деревне, чтобы скрыться от правосудия. Граф посмеялся над его истерикой и добавил: чужие проблемы его не волнуют, спасать врача он не собирается. В ответ господин Женд заявил, что больше не занимается наркотиками. Теперь пришло время братьев забить тревогу. Испуганный трус может многое разболтать. Они нанесли визит господину Женду ночью, после окончания приема. Лорд Намир знал о тайнике и журнале с именами клиентов. К несчастью для врача, он застал парочку на месте преступления. Завязалась драка, в ходе которой господин Жен потерял сознание. Братья проспорили до рассвета, и с утра Винсент объявился снова, уже не один — с убийцей.
— Девчушка сама себе приговор подписала, — речь шла об Элии Медире. — И нос сунула, и визитку подняла. Да и вспомнить могла. Я сначала не признал, а потом сложил два и два. Сами понимаете, пойди она в Следственное управление, быстро бы попался.
— Почему господин Вер? Личные счеты?
Маг мотнул головой.
— Случайность. Когда ездил по делам, почувствовал темного. Разумеется, глянул, кто залез на чужую территорию.
Пригодилось. Я не дурак, понимал, эксперты присутствие черного мага установят, вот и бросил кость.
 
— Где бумаги из кабинета господина Женда? Что в них?
— У брата спросите, я не заглядывал.
— Но именно вы встречались с господином Жендом?
— Я, — подтвердил Винсент и предупредил: — Явки не выдам.
Брагоньер сжал перо в пальцах.
Выходит, наркоторговцы сбывали товар не только через покойного врача и разовых покупателей. Слова господина Маснеда свидетельствовали о наличии минимум одного посредника. Ну да, учитывая размеры лаборатории, в год производили столько «Пыльцы счастья», что хватило бы на всю Сатию. Ничего, соэр выяснит, пусть не сейчас, но Винсент скажет.
Или оставить на откуп следователю? В конце концов, Королевского прокурора волновали убийства, а сеть наркоторговцев пусть раскроет тот же Лош Фосс. Государство платит служащим жалование не за безделье. Брагоньер —прокурор, его обязанность — спрашивать, а не делать.
— Что-то еще? — соэр пытливо глянул на узника.
Винсент покачал головой.
— В таком случае прошу, господин Маснед, — Королевский прокурор встал, уступая свое место. — Чистосердечное признание пишется собственноручно. Даю полчаса. Изложите все то, о чем мы говорили, в произвольной форме, поставьте внизу дату, подпись и добавьте короткую фразу: «Признание дано добровольно, без применения угроз и пыток». Под ней тоже нужно подписаться.
Черный маг хрипло рассмеялся.
Добровольно. Не иначе соэр издевался, по собственной воле ни один здравомыслящий человек не оговорит себя. Подобные бумаги составляются исключительно дрожащими после веревок руками, иногда и вовсе с чужой помощью.
— Час, господин соэр, — Винсент продемонстрировал пальцы. — При всем желании не могу.
Суставы вздулись, кожа местами слезла, но темный лукавил: он мог писать и колдовать. Прошли времена, когда магам в первую очередь ломали конечности, палачи знали, намного эффективнее вырвать язык, а то и свернуть шею. Чары в разуме, ментальная проработка важнее моторики.
— Хорошо, — согласился соэр и остановился напротив узника. Тот что-то замышлял, иначе бы не ударился в откровения. Может, отпустить, а после убить? Вроде, пообещал жизнь, а вот слово сдержать нельзя. Так бы совесть успокоилась — уничтожен при попытке к бегству. — Взамен еще немного правды, господин Маснед. Чью фамилию вы присвоили?
— Ничью, — темный чуть прищурился. Врал.
— Неправильный ответ, — качнул головой Брагоньер. —Вторая попытка. Ужин может осесть в желудке стражи, равно как и завтрак.
— Не поможет, — издевательски улыбнулся Винсент.
— А если найду мать? — Соэр умел находить болевые точки, вот и сейчас согнал самодовольство с лица арестанта. — Она живет в Сатийской области. Именно к ней вы ездили, когда набрели на следы господина Вера.
Черный маг напряженно молчал. Вены на шее вздулись, и Брагоньер благоразумно отступил, готовый в любой момент обездвижить подозреваемого. Он не желал рисковать, проверять, осталась ли в маге энергия после встречи с Малисом и кудесниками тюремных застенок.
Винсент взял себя в руки.
— Вы хороший инквизитор, — мысленно темный пожелал собеседнику смерти. — Может, еще что-то скажете?