Лабиринты памяти
– Мистер Аластор в восторге от ваших результатов, – сухо сообщила она, как только Ника переступила порог. – Вы думали, куда пойдете учиться после школы?
– Еще нет. Скорее всего, пропущу год, – беззаботно пожала плечами Ника. Учеба в университете совершенно не входила в ее планы.
– Очень зря. Мистер Аластор уже готов рекомендовать вас.
Ника натянула улыбку и изобразила сожаление. Мисс Дикман какое-то время молча смотрела на нее, а потом коротко пожала плечами:
– Ну нет, так нет. Идите тогда.
Ника уже открыла дверь, но задержалась на пороге:
– В следующие выходные наш класс едет в город с вами. Вроде как десятый оставили на отработку, и мы можем выбраться раньше… Можно мне не ходить со всеми в торговый центр и съездить в Мэйфейр?
– Позвольте узнать зачем?
– Там старый дом моей матери, хочу на него посмотреть. – Ника и не думала врать. – Вы сами говорили, что мне нужно просто пережить этот год. Одноклассники меня не любят, и я не хочу лишний раз портить себе настроение, когда есть более приятное времяпровождение. Если нужно разрешение…
Женщина откинулась на стуле, и ее тонкие губы расплылись в улыбке.
– Обратно едем в пять.
– Буду вовремя, – кивнула Ника, думая о том, как все-таки хорошо быть занозой в преподавательской заднице: все хотят избавиться от тебя.
Ника стояла на Аппер-Брук-стрит и стеклянным взглядом смотрела на дом из красного кирпича. Мимо проходили люди, занятые непринужденной беседой или погруженные в свои смартфоны, проезжали машины, но для нее мир будто замер. И существовал только этот дом – вроде бы чужой и незнакомый, но в то же время манящий и как пиявка приставший к запертой коробке ее воспоминаний. И впервые идея приехать сюда показалась Нике глупой. Здесь мы были семьей. Одни против целого мира. Когда-то. Но действительно ли здесь было хорошо? Или она это придумала? Ника не помнила. Совершенно ничего не помнила.
Со слов матери Ника знала, что ее отцу принадлежала квартира на верхнем этаже – фамильная ценность, передававшаяся по наследству. И когда Рита ушла от Николаса, он любезно предоставил ей это жилище. А что дальше? Ее мать обожала роскошь, предпочитала все самое изысканное – и не просто дорогое, а вещи с историей. Так почему же она покинула этот прекрасный дом в районе, лучше которого ее требованиям отвечают лишь лужайки Букингемского дворца?
Ника хмурилась и напряженно всматривалась в лестницу из белого гранита, ведущую к парадному входу. Она будто бы ходила здесь маленькой девочкой – в розовом платье и белых гольфах… И рядом с ней часто был взрослый мужчина в деловом костюме. Отец? Кто? А был ли?
Перебежав через дорогу, Ника остановилась у двери и уже собиралась нажать кнопку вызова на домофоне, но вдруг та открылась сама. Ника отскочила в сторону, пропуская пожилого мужчину с большим чемоданом. Колесико застряло на пороге, и она придержала дверь.
– Женщины, – буркнул он, а потом взглянул на нее – и его старческое лицо смягчилось от улыбки. – Добрый день, вы заходите?
Ника в замешательстве заглянула в подъезд: темная парадная не внушала ничего хорошего.
– Нет… нет, спасибо.
Взгляд мужчины стал подозрительным, и Ника поспешила объяснить:
– Я недавно прибыла в Лондон и пытаюсь разыскать подругу. Она жила здесь. Харт-Вуд…
– Харт-Вуд… Харт-Вуд… Не припомню что-то. Вы уверены?
– Да, это было лет десять назад. Апартаменты на последнем этаже.
– О-о-о. – Лицо мужчины озарила загадочная улыбка. – Там давно никто не проживает. Уж не знаю, что случилось, наверняка что-то нехорошее. То ли умер кто, то ли еще какая-то беда.
Ника опешила. Умер? Кто же там мог умереть? Она уже открыла рот, но тут ее окликнули:
– Николина!
От звука этого имени засосало под ложечкой. К ним приближался пожилой мужчина – лет шестидесяти, может, и больше. Но стариком такого не назовешь – он выглядел настоящим аристократом: идеально сидящее пальто, начищенные до блеска ботинки, изумрудный галстук-платок, трость из красного дерева…
– Спасибо за помощь, мисс, – воспользовавшись заминкой, сказал мужчина с чемоданом. – Хорошего дня!
– И вам, – растерянно выдохнула Ника, наблюдая, как ее собеседник спустил багаж по ступенькам и покатил его в направлении Оксфорд-стрит.
Тем временем аристократ остановился у подножия лестницы и бросил многозначительный взгляд на входную дверь, а затем обратился к Нике:
– Ностальгируете?
– Вы еще кто?
– Когда я узнал, что вас нет в универмаге среди учащихся, то сразу понял, где вас искать, – с теплой улыбкой ответил мужчина. – Михаил Кравский. Но когда-то вы называли меня просто Ми.
– Представьте, что я счастлива от этого известия, – буркнула Ника. Стук сердца набирал обороты, и, чтобы не выдать волнения, она скрестила руки на груди и требовательно уставилась на него.
Мужчина по имени Михаил вдруг снова улыбнулся и без стеснения осмотрел ее с ног до головы. Собираясь в Мэйфейр, Ника решила, что будет уместно отказаться от мешковатой одежды и надеть что-то поприличнее. Из последнего у нее были джинсы прямого кроя и белая водолазка – вполне неплохо для прогулок в одиночку, но сейчас, стоя рядом с этим элегантным джентльменом, она выглядела чуть лучше школьницы из самого бедного квартала.
– Давайте прогуляемся немного, – предложил он и подставил локоть.
Не сдвинувшись с места, Ника вскинула брови.
– Пожалуйста, пожалейте старика. Дорога сюда была очень трудной, а я уже не в том возрасте, чтобы попусту перемещаться между мирами.
– Нашли на что надавить?
– А родной мир – ваша болевая точка?
И хотя в его голосе не было и намека на иронию, Ника знала, что он издевается. Или хотела так думать. Николина. Перемещения между мирами, и (какое совпадение!) именно сейчас, когда она нашла список. Конечно, другой мир не давал ей покоя, хоть Ника изо всех сил и убеждала себя в обратном. В ответах на ее расспросы Рита никогда не вдавалась в подробности – лишь изредка бросалась колкими фразами, а потом надолго уходила в свои мысли; и Ника быстро смекнула, что внимание матери ей нужно гораздо больше, чем знания о каких-то там неведомых землях. Рита была ее миром, и точка. Но с тех пор столько лет прошло, а джентльмен выглядел безобидным и дружелюбным, и любопытство заставило уступить. Ведь ничего не случится, если они просто прогуляются и немного поболтают? Не понравится – убежит. Он-то в своих башмаках уж точно ее не догонит. Ника поправила лямку рюкзака и спустилась на тротуар, демонстративно спрятав руки в карманах джинсов: поболтать – поболтают, но под ручку точно не пойдут. Ника с вызовом взглянула на него, но Михаил лишь улыбнулся, и они побрели в сторону Гросвенор-сквер.
Солнце светило в глаза, и Ника надела очки. В сквере было немноголюдно – лишь группа туристов, мамаша с кудрявой девчушкой да две бегуньи с собаками вдалеке. На траве лежали первые опавшие листья, откуда-то доносились приглушенные звуки музыки. Ника и Михаил бок о бок молча шли по дорожке, затем, не сговариваясь, остановились у лавочки под раскидистой липой, и спутник немедля протянул ей конверт.
– Приглашение на бал, – пояснил он.
– Вы издеваетесь?
Михаил с улыбкой посмотрел на Нику:
– Я бы хотел быть откровенным с вами, потому что врать у меня получается хуже всего.
– Ценю.
– В Огненной земле вы считаетесь мертвой. Вы знали об этом?
– Ой, да плевать, – огрызнулась Ника. По спине пробежал холодок, и кисти рук стали неметь. Убрав руки за спину, она принялась яростно сжимать и разжимать пальцы, мысленно проклиная этого Михаила. Не должно ее так волновать все, что он тут вздумал говорить. Не должно.
– Хорошо. Тогда я не буду тратить ваше время на объяснение и перейду сразу к делу.
Вот зараза. Ника стиснула зубы. Ну почему, почему она такая упрямая? Кому станет легче от проявления характера?
