Ну уж нет, Грейнджер! (СИ)

— О чем ты думаешь?
— Ни о чем, здесь невозможно вести любую мозговую деятельность! — она рассмеялась. — Волшебное место… — но, заметив, что парень слишком задумчив, спросила. — У нас все нормально?
Он только кивнул в ответ и переплёл их пальцы. Она решила изменить позу и улечься головой к нему на колени. Но, склоняясь, почувствовала удар и ойкнула, хватаясь за живот.
— Что случилось? — в глазах парня уже как всегда читалась паника.
— Дай руку! Скорее! — пока он не сообразил, что происходит, Гермиона сама взяла его за ладонь и приложила её к месту чуть выше пупка. Малфой все ещё ничего не понимал. — Сейчас. Ну-же, давайте ребята, поздоровайтесь с папочкой.
Снова удар. И Драко задерживает дыхание.
Бум. На губах появляется счастливая улыбка, и он уже сам кладёт вторую руку, стараясь захватить как можно больше места.
Ещё один раз. И абсолютно безумный взгляд обращается на девушку.
— Они шевелятся, Грейнджер! Ты чувствуешь?
— Конечно, чувствую! Они же меня пинают! — со смехом отвечает она. Ей приходится искать хотя бы небольшой свободный участок, чтобы тоже приложить ладошку, но повсюду руки Малфоя, которые он, судя по всему, убирать не планирует. — Эй, подвинься, я тоже хочу! Они и мои дети!
Он ничего не отвечает и не освобождает ни сантиметра. Похоже, что он вообще не здесь. Только блаженная улыбка и какой-то неразборчивый шепот выдают, что он не статуя, а вполне живой человек, не совсем в своём уме, правда, но живой.
Она, не отрываясь, наблюдает за ним с широкой улыбкой. Эти дети делают его таким счастливым! Такой искренний, заботливый, совершенно сумасшедший папочка. Что же будет, когда они появятся на свет, если он как ребёнок радуется каждой маленькой победе еще неродившихся малышей.
Так любит их… Это лучшее, что мать может пожелать своим детям. И пока он поднимает ее платье вверх, чтобы оголить живот и посмотреть, как то тут, то там появляются и пропадают маленькие холмики, в ее голове крутятся мысли о том, что она готова родить ему хоть десятерых, только чтобы видеть эту его заразительную улыбку, счастливые искорки в глазах, благодарность и ещё что-то, предназначенное ей одной… Восхищение! Да, это оно. Он восхищается ею. И это как валерьянка для кошки — заставляет мурчать у его ног, возбуждает, хочется еще и еще.
Гермиона проводит тыльной стороной ладони по его щеке, привлекая внимание к себе. И он наклоняется и невесомо касается ее губ своими. От одного поцелуя внутри все переворачивается. О, Мерлин, да она же влюбилась в него как девчонка. В его глаза, губы, руки, в его нежность, заботу и терпение, даже в неиссякаемую ревность, привычку все контролировать и деспотичные замашки, которые он пытается сдерживать из-за ее беременности. Что делать, если она его потеряет, и представлять не хотелось.
— Ты замечательный… — негромко произнесла Гермиона, он собирался что-то ответить, но она не давая опомниться ни ему, ни себе, на одном дыхании выпалила самую неожиданную фразу для них обоих. — Возьми меня в жены, Малфой!
Улыбка сошла с его лица, и глаза по размеру можно было сравнить с блюдцами, молча отодвигаясь от нее, он все равно не разрывал зрительного контакта. Наблюдая за такой сменой эмоций, приходило осознание того, что она только что сделала. Она, черт возьми, сделала предложение Малфою! Все внутренности скрутило и в горле пересохло. Ой, Мерлин! Что же она натворила! Что это еще за порывы такие?! Девушка вообще не знала, чего ожидать после своих слов. И его реакция вовсе не радовала.
— Умеешь же ты все испортить, Грейнджер! — он начал оглядываться по сторонам, что-то выискивая глазами.
 
— Испортить? — ошарашенно прошептала она себе под нос.
Обнаружив свой пиджак и отряхнув от песка, засунул руку во внутренний карман.
— Серьезно, Гермиона, что за привычка — постоянно портить мои планы?
— он долго копошился, все еще ни разу на нее не взглянув, а потом извлек что-то из глубин кармана. — Дай руку.
Она протянула ему правую ладонь.
— Левую, Грейнджер, — мягко сказал он и обхватил ее пальцы, привлекая к себе. Наконец он посмотрел ей в глаза и улыбнулся… И пока она любовалась его ямочкой на щеке, свободной рукой он медленно натягивал тонкий холодный ободок на ее безымянный палец. — Я согласен!
— Что?
— Говорю, согласен взять тебя в жены… Не то, чтобы я планировал это, но раз ты просишь… — он усмехнулся и поднес ее руку с обручальным кольцом к своим губам.
— Дурак… — сплетая их пальцы в замок, прошептала девушка, закрывая глаза и целуя его нос. На его лице расцвела веселая улыбка, и он наконец прикоснулся к губам невесты, опрокидывая ее прямо в песок.
***
— Ты все-таки отдал ему кольцо?
— Мне ничего другого не оставалось. Он упрям, как осел!
— Кого-то напоминает, не так ли?
— Почему именно эта девушка? Она же его с ума сведет…
— Она славная девочка, Люциус. Прекращай…
— Нет, ну что за сопливый романтик! Ты только посмотри, он же готов молиться на ее живот. Гляди, как радуется. Кого мы вырастили, Нарцисса! Это твои гены.
— Не выдумывай! Двадцать пять лет назад ты был таким же, дорогой… Пойдем отсюда, не мешай детям!
— Черт бы его побрал! Напомни мне следить за воспитанием внуков, а то вырастут такими же сопляками.
— Непременно…
Комментарий к Я согласен
Фух, наконец-то! Долго меня не было, да? Ловите новую часть, жду ваших отзывов!
========== Удачи, Малфой! ==========
Странный был день, теплый, солнечный, но такой странный. Конец июля, а он едет в Хогвартс. Никогда он не бывал там в конце июля, да и вообще давно считал, что не стоит туда соваться. Со дня последней битвы Драко там не появлялся, поэтому приглашение на встречу выпускников, которое в прошлом месяце получили все до единого бывшие студенты седьмого военного курса, стало для него огромным сюрпризом. Директор МакГонагалл, видимо, соскучилась, раз решила собрать весь выпуск, от главного героя до последнего Пожирателя, спустя шесть лет. Почему именно через шесть, тоже неясно. Ладно бы пять или десять — это можно было бы объяснить юбилеем, но шесть — как-то ни туда, ни сюда. Черт поймешь этих гриффиндорцев!
Несмотря на косые взгляды и грядущее неизбежное столкновения с людьми, которые его искренне ненавидят и винят за прошлые ошибки, настроение все равно было приподнятое, потому что Хогвартс-Экспресс всегда навевал на него ностальгию, легкое волнение и предчувствие чего-то важного, каких-то событий, которые однозначно разнообразят его жизнь, будь они ужасающими или счастливыми, но в любом случае добавляющие в нее ярких красок. Так было всегда, и сегодняшняя поездка — не исключение. Не сказать, что его существование было серым и пасмурным, напротив, одна Грейнджер и ее беременность вносила столько сумбура, сколько он не видел за все предыдущие годы, но факт того, что он едет в родную школу, подарившую ему столько воспоминаний, погружал его в странную атмосферу и заставлял делать глупости. Такие, как сейчас, например…
Он шел по такому знакомому поезду в поисках Поттера и его компании. Как же давно он не проделывал этого! Раньше это было традиционным развлечением: взять Крэбба и Гойла в качестве охраны, пройти кучу вагонов с гордо поднятым подбородком и ехидной ухмылкой, побеспокоить при этом половину учеников Хогвартса, заглядывая в каждое купе, а потом, наконец обнаружив героя со своими подпевалами, стоять в дверях и доводить его до бешенства. Как же это было сладко в его двенадцать-пятнадцать лет! На последних курсах ему уже было не до подобных забав — шла война, и он принимал в ней непосредственное участие.